По всей земле включали свет… Стихи * * * А я еще застала время — Из самовара пили чай, Зимой у печки жаркой грелись, Всех обсуждая невзначай За долгой зимнею беседой. Крутила бабушка кудель. А за окном крутили снеги, И заносила двор метель. А летом сено ворошили, Сгребая после в длинный стог. И без мобильной связи жили, Но были связаны в клубок Единой нитью шерстяною, Какую бабушка пряла, Деревней, родиной, страною. Так жили все. И я жила. * * * Господи, все суета сует. Небо разводит слякоть. Август включает свой звездный свет — Спрятаться и заплакать. Мятые стебли сухих цветов Между тетрадных листьев. Лето закончилось, отцвело И превратилось в мысли… * * * Музыка – фоном, Мелом рисую дни. Делаю громче или сгущаю краски. Верила прежде я и в стихи, и в сказки. Ну а теперь – пусть к черту идут они… Все перепутав, делает время шаг, Соизмеримый с жизнью в глухой глубинке, Там не до чьих понтов, не до модных снимков. Там ежедневно в муках растет душа. И мироточат лики седых небес, Звездное вещество по лугам рассеяв. Там плачешь ты, Россия моя, Рассея. Бога моля, чтоб он среди нас воскрес… * * * Беспомощны холодные слова. И август густ, и лето на привале. Огнями полыхнувшая листва Спасет меня от холода едва ли. Упрямое бесстрашие в груди Расскажет о невидимых истоках Незримой силы той сентябреокой, Что брезжит слабым светом впереди. В потоке захудалых новостей Иду к тебе сквозь морок и мороку. А ты не ждешь ни счастья, ни гостей, Но я иду… И я успею к сроку… * * * Во мне все хрупко, хмуро, мглисто. Там, в глубине души моей, Гудят стихи. Тускнеют лица Друзей давно минувших дней. Какое терпкое раздолье Открылось взгляду поутру: Я – мимолетное застолье, Я – змей бумажный на ветру, Застрявший в ветках грустный шарик, О, я – немыслимый пустяк. И пусть сегодня не в ударе, И лучше Блок, чем Пастернак, Но все же, все же этим утром Открылся мне неявный смысл: Сойди с ума – назло минутам Остановись… Остановись. * * * Была весна такая сложная. И плыл туман… И шел снежок… Апрель рассветами таежными Сводил с ума и душу жег. Рассветы, сбросив цепи темные, По всей земле включали свет. И даже в самой дальней комнате Свой оставляли теплый след… Весна, казалось, не закончится, И вот – сегодня нет ее. Пью «Белоночье» из флакончика, Им заполняюсь до краев. И первый летний день – как облако, Как сизоватый, легкий дым, Как сон дитя розовощекого, Что нежен, светел и любим. * * * Ты бежишь от осени и снега. От разбитых временем дорог. Ты бежишь от теплого ночлега, Покидая тихий городок. Все длиннее кажутся разлуки, Все короче – встречи на бегу. Ты боишься холода, и скуки, И прощальных фраз на берегу. Старый двор, потерянная радость И секундной стрелки громкий ход. Что там было? Что еще осталось? Что там дальше непременно ждет? Не ищи ответы на вопросы. Не беги за стрелкою шальной. Это осень, слышишь? Кружит осень Над твоей потерянной страной. Никита Гузь
Никита Гузь родился в 1986 году в городе Усть-Каменогорске (Республика Казахстан), в 1993 году переехал с семьей в Алма-Ату. Окончил Центральноазиатский технико-экономический колледж и Технико-экономическую академию кино и телевидения по специальности «программист». После получения диплома о высшем образовании переехал в Калининград, где продолжил работать по специальности. В 2013 году была издана первая книга – «Героиня романа». В 2019 году рассказ «Цена слов» был напечатан в сборнике молодых авторов Калининградской области. В том же году переехал в Москву. Сестра Повесть – Ты мне больше не сестра! Это были последние слова, которые я сказал своей старшей сестре, когда она уезжала в Америку. В тот день она умерла для меня. Сестра была старше меня на пять лет, и в детстве эта разница казалась лишь ничего не значащей цифрой – мы вместе играли в машинки, смотрели мультфильмы, гуляли во дворе, убегали от собак… Я никогда не задумывался о том, что она старше меня, и что мои машинки ей не так интересны, как мне, и что постепенно мультфильмы стали для нее смешными, а фильмы, в которых была эта странная любовь, занимают ее все больше. Потом она стала все чаще и чаще появляться дома поздно. Я, конечно, обижался на нее, но это ничего не могло изменить, так как она была взрослой девушкой, а я – маленьким мальчишкой. Когда мне было пятнадцать лет, она познакомилась с американцем и через некоторое время сообщила нам, что уезжает с ним в Америку. Вначале родители не хотели ее отпускать, но после того, как познакомились с ее парнем, поняли, что он серьезный и что его любовь искренняя. |
