– Может сделать просто добротный классический фильм? – Карвовский убрал руку с клавиатуры и устало оперся о стол.
– Ладно. Двигаемся дальше. Что у нас тут. «Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы». Что? В какой Иерусалим? А как же ясли? Волхвы. Перепись.
– Подожди. Сейчас. Это в другом Евангелии, – видно было, что Карвовскому все это смертельно надоело. Он уже выполнил свою работу – чего же еще.
– То есть как – в другом? Что вообще происходит у них там?
– Да подожди. Слушай. От Матфея, от Матфея. От Марка Святое Благовествование. Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божьего… Как написано у пророков…Глас вопиющего в пустыне…это не то. Значит следующее. От Луки. Третье синоптическое. У Иоанна совсем по- другому.
– Так. Вот Лука. Для Феофила. «Во дни Ирода был священник…» Это про рождение Иоанна, потом…
– Иоанн, это тот, про которого…
– Нет, это Креститель, – Карвовский даже постукал ногой о ножку стола, чтобы немного отвлечься.
– А тот Иоанн, который написал Апокалипсис?
– Это другой, – умница и интеллектуал вздохнул: «как его все это заколебало».
– Ладно, проехали. Что там у нас. Так… Елисавета… Это не Богородица, да? Дальше… Так… В шестой месяц был послан ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет… Зачем?.. К деве, обрученной мужу именем Иосиф, из дома Давида. Имя же деве – Мария. В Назарет? Зачем в Назарет? А как же Вифлеем?
– Ну что ты такой реалист. Этой книге 2000 лет. Просто надо читать с верой.
– А фильм снимать как?
– Снимали же остальные.
Никита, не слушая, протянул руку к клавиатуре и принялся листать страницы.
– Нет, правда, здесь, у Матфея, ясно же написано…вот: Иисус родился в Вифлееме Иудейском…там еще страница с именами была. Еммануил, помнишь.
– Ну и что?
– Как что? Мне же деньги искать для съемок. Так где он родился: в Вифлееме, в Назарете или в яслях?
– Видишь, какое обилие выбора. На любой вкус, – Карвовского это все больше и больше раздражало.
– И это, хочешь сказать, классика?
– Это все говорят.
– Ладно. Давай ясли…Потом избиение младенцев. Давай-ка про Ирода поищем. Кто его играть будет. Ну-ка, пробей в Яндексе. Вот он. Так. Ирод Великий. Родился в 73 году до н.э. умер в 4 году до н.э.. Упс! Это как? До рождения Христа? А младенцы? Может другой? Так. Ирод 15 год до н.э. – 44 год н.э., царь Халкидский (Сирия). Тот? Сирия – это Израиль? Сам знаю, что нет. А этот: Ирод Агриппа? Года похожи.
– Нет. При нем Иосиф вернулся в Вифлеем.
– Или Назарет?
– Нет. Точно помню – в Вифлеем.
– Где это?
– У Матфея. Я же писал оттуда.
– Так. Волхвы. Написано через пророка…Ты это читал?
– Нет.
– Найди и прочти. Так… и услышав, что Архелай царствует в Иудеи вместо Ирода, отца…
– Извини, это я ошибся. Ирод Агриппа племянник Архелая. Архелай царствовал с 4 года до н.э. до 6 года н.э. Я вспомнил.
– Упс! Избиение младенцев должно быть при Архелае. Но написано – при Ироде. При Архелае Иосиф вернулся в…в…убоялся туда идти…но получив…вошел в пределы Галилейские. И пришед, поселился в городе Назарете. А чего ему туда селиться, если он и так там жил.
– Слушай, ну чего ты хочешь? Ну, написано и так, и сяк – выбирай.
– А знаешь что, – Никита оторвался от экрана. – Если нам снять совсем другой фильм. Не известный Христос. С такой вот точки зрения. Ведь как-то все это было на самом деле.
– Ты много хочешь. Откуда мы это узнаем. Не раскопки же нам производить.
– А ты знаешь, что Ричард III не был горбуном и не убивал племянников.
– Знаю, читал.
– Так вот. Мы, не сходя с места, оправдали в глазах истории Ирода Великого. Не убивал он младенцев, не виновен, вердикт.
– Конечно, не виновен. Тогда уже Палестину завоевали римляне. В 63 году до н.э.. Полководец Помпей.
– Правда?
– Не смейся. Рим – это закон. Они бы не позволили так глупо провоцировать восстание.
– А как же картина? Там же солдаты…
– Солдаты были только у римлян. У четвертовластников был только ограниченный контингент.
– Точно?
– Точно. Кстати, Ирод не был самостоятельным царем. Только ставленником, для удобства Рима. Произойди такое избиение, и дело бы получило огласку, началось бы разбирательство и нашло бы отражение в хрониках того времени. Скорее всего, это была более древняя легенда. Помнишь, может быть, как у Моисея? «И призвал фараон повивальных бабок и приказал убивать всех младенцев мужского пола едва родившимися». Ну или что-то в этом роде.
– Так как же Рубенс? Прощай сцена, значит, да?
– Как скажешь.
– А ясли?
– Перепись была в 6 году н.э. при Публии Сульпиции Квирине. Он был наместником в Сирии и организовал перепись евреев с целью определения подушного налога. Записывались только мужчины и по месту жительства.
– Значит, и ясли тю-тю, – Никита развел ладони, показывая, что растерял все свои идеи.
– Почему? Мы же экранизируем Евангелие, а не ведем теократическое изыскание.
– Как можно экранизировать историю человека, который рождался в течении 10 лет.
– Так Иисус же бог.
– Да, точно. Солнце, например, останавливал. Нет, извините, и с солнцем напряг. Да что у нас тогда вообще остается?
– Спаситель.
– Кого? От чего? Слушай, мы же не дети. Мир не изменился с тех пор. Только в технике прогресс. А люди те же. Я бизнесмен, я это точно знаю.
– Первородный грех.
– Ну тебя. Я лично не ел то яблоко. А Бог слишком велик, чтобы быть мелочным и злопамятным.
Кирилл молчал, глядя на светящийся экран ноутбука, на Гуренкова, на Карвовского. Он или терял свой фильм, или обретал его вновь.
– Слушай, Сав, а ты в церковь ходишь? – неожиданно спросил Гуренков.
– Ну да.
– Когда в последний раз был?
Карвовский задумался, потом как-то вяло ответил:
– Да вот, на пасху.
– Эту?
– В прошлом году.
– Я от тебя ожидал большего. Тебя же считают православным писателем.
– Я этого не говорил, – Карвовский небрежно и деланно отмахнулся от того, чем в душе гордился.
– Понятно. Что они там, в церкви говорят об этих неувязках?
– А никто о них не знает.
– Ну, они же читают Библию.
– Вряд ли.
– Все что ли?
– Ну, кто читает, не связывает воедино все куски. А в отдельности вроде даже ничего. Читают с верой и все. Должен же быть у человека идеал. Вера.
– Надежда. Любовь. Мы не на семинаре. Слушай, а может быть ошибка с датами?
– Нет, это исключено.
– Да. Давай, покрутим в эту сторону. Можно же обойтись без яслей и избиения.
– Как скажешь. Зря ты так зацикливаешься. Сделай хорошую экранизацию и все. Иоанна, положим, снял Филипп Севиль. Но и нам остаются три синоптических. Там тебе и ясли у Луки, и избиение у Матфея. А если предложить сценарий РПЦ?
– Нет. Если деньги даст РПЦ, то это будет фильм для внутреннего пользования. Сухое это дело: простая иллюстрация, где выполняется каждое указание РПЦ. Ребята в рясах не дают сделать ни одного шага в сторону. Мой друг с ними работал. Такой фильм будет неинтересен широкой публике, и его никто смотреть не станет, кроме самих церковников. Давай так. Я беру ваш сценарий. Пока идет подготовка, вы еще что-нибудь нароете. По рукам?
– Ладно.
– Только будьте на связи.
Они попрощались. И когда Никита закрывал за ними дверь, то подумал, что не надо быть пророком, чтобы предсказать, что Карвовский на грани запоя.
Кирилл и Савелий вышли из подъезда и вздохнули с облегчением.
– Вот тебе бабушка и юрьев день, – проговорил Карвовский.
– Да уж, – Исаев посмотрел на свою машину. – Тебя подвести?
– Да, спасибо. За одно и обсудим кое-что.
Исаев, подойдя к машине, снял ее с сигнализации и стал отпирать дверцу. Мужчины сели в нагретый салон. День был солнечный. Кирилл опустил наполовину стекло в окошке с его стороны.
