– Вот как? – граф продолжал спрашивать спокойно и недоверчиво, чтобы принудить старика сообщить как можно больше подробностей.

– Что же они говорили?

– Они хотят, чтобы их господином стали не вы, а этот... которого вы пригрели! Отпрыск графини Хильды!

– А! Вы имеете в виду Роланда? Понимаю. Торин, будь добр, вели пригласить его... Продолжайте, мастер Джон, прошу вас. Вы сказали, это был сам староста деревни? Как его имя... Дейн, кажется?

– Дейни. Каспарус Дейни, – подсказал тихо Мак-Аллистер и присел поближе.

– И где это было?

– В корчме! Они все сидели за одним столом. Я видел.

– Все – это кто?

– Каспарус Дейни, его двое парней Том и Зак, и еще Джорам Тилли и Григс Оттер. Они в деревне самые заправилы! Если они договорятся бунтовать, мужики пойдут за ними, как овцы.

– А больше там никого не было?

– Вчера в корчме провел вечер сэр Родерик, – сообщил Торин.

– А, и он тоже? – поднял бровь Конрад, впервые выказывая живую заинтересованность. – Ну что ж, пригласим его. Он сейчас занимается наверху.

Роланд и Родерик пришли вместе. Один – с любопытством на лице, другой – с настороженностью, особенно при виде своего недруга и его победной физиономии.

– Сын, ты был вчера в Баттеридже? – задал вопрос сэр Конрад.

– Был, – подтвердил тот с готовностью. – Я охотился на окраине, а потом ужинал у Вулиджа.

– И кого ты там встретил?

– Встретил? – удивился мальчик. – Чужих там не было.

– А не чужих?

– Ну, там был Брайан, конечно... Он же хозяин. И еще Рон подавал на стол. А Гленда стряпала в кухне. Мясник Тодор возился в сарае, я его вчера вовсе не видел. У него двое телят, такие озорные, чуть двери не обломали...

– Оставим Тодора и его телят. Я говорю о гостях таверны. Были там гости?

– Конечно, были! Я их специально пригласил на зайчатину. А то Рон говорит, им тоже хочется, а попросить совестно. У них дома еда есть, не то, что у вдовы Керри... А так им на шестерых два зайца досталось. Каждому по кусочку. Староста еще и друзей привел. А Брайан пиво поставил.

Сын графа болтал весело и беззаботно. Популярность у крестьян ему льстила. В Баттеридже его чтили, как взрослого господина, высшего родом представителя замка Арден, так как самого графа там не знали.

– Ну, так расскажи, о чем они разговаривали, – предложил ему отец.

Родерик опешил.

– О чем разговаривали? Я не слушал... О своих крестьянских делах, конечно... Они всегда говорят больше об этом. Я что, должен был это слушать? И потом, я почти не понял. Когда они между собой говорят, язык немного не тот. Выражения другие...

– Но что-то ты все-таки понял? И можешь пересказать? На память твою, сынок, всегда можно надеяться. Вспомни хоть пару слов.

– Ну, они обсуждали разные поля... Какое на холме, а какое в низине.

У них, оказывается, имена есть. Смешные такие: Рыжая Балка, Пятно, Шапка Патти... Чей-то там пояс. Я даже не сразу понял, что это тоже кусок земли, думал, и вправду пояс, и его вроде бы у кого-то отобрали, надо потребовать обратно. А потом Оттер говорит: с этого пояса, мол, мы и налоги заплатим.

– Вот-вот! – вскричал старик Джон, не выдержав учтивого молчания.

Прерванный на полуслове Родерик непонимающе уставился на него.

А Торин тихонько фыркнул, заслужив от сюзерена предостерегающий знак.

– Объяснитесь, друг мой, – по-прежнему вежливо граф повернулся к Баррету. – Что это за пояс и при чем тут налоги. И главное, в чем вы увидели измену? Боюсь, что мой сын не совсем правильно понял эти крестьянские разговоры.

– Вот он пусть объяснит! – старый слуга обвиняюще указал пальцем на недоумевающего Роланда. Все взгляды скрестились на последнем, и он неловко пожал плечами:

– Я же там не был. Если важно, о чем говорили мужики, можно их вызвать и спросить. Если надо, я и сам съезжу.

– О нет! – вскричал Баррет. – Ни за что! Не отпускайте его, милорд, умоляю вас!

Граф начал кое-что понимать.

– А что, сын, не услышал ли ты случайно в разговоре имени Роланда?

– Услышал, – подтвердил тот, – староста предложил спросить сэра Роланда насчет этого пояса. Вроде бы тот должен что-то о нем знать... Или знать, кто его взял... Но если Пояс – это луг или поле, как можно его украсть?

– Роланд? – требовательно обратился к нему граф.

Тот нахмурился и неохотно стал объяснять:

– Длинный Пояс – это кусок луга, что прилегает к самому обрыву, с той стороны оврага, напротив замка... Его распахивали лет десять назад, сеяли там пшеницу. Говорят, земля в этом Поясе неплохая.

– Десять лет назад, говоришь? А потом что, перестали распахивать и сеять? Потому и говорят, что, мол, Пояс украли? – уточнил сэр Конрад.

– Мой отец... Мой покойный отец запретил мужикам сеять на Поясе. Он хотел завести овец, и чтобы они паслись на глазах. И огородить обрыв, чтобы овцы не падали.

– Ну, овец у нас пока нет, – махнул граф рукой, – только овец еще не хватало... Но мы, кажется, отвлеклись. Так что там с изменой, Джон? Мы уже обсудили пахоту, луга и овец, а до сути дела все не дошли. Я вас прошу, изложите свои подозрения. Что общего между крестьянами, Роландом и овечьим лугом около замка?

У старого бейлифа все лицо налилось краской. Сэр Конрад серьезно перепугался, что ему грозит мозговой удар. Кажется, легкая насмешка сильно обидела старика... Но тот превозмог себя и заговорил низким, недобрым голосом:

– Когда сэр Родерик покинул корчму, Каспарус с сообщниками еще сидели. И они продолжали говорить. Я своими ушами слышал, как он сказал: «А сэр Роланд-то тоже граф! И по праву рождения! Законного нашего господина сын. Если новый нам не по сердцу, можно старого и поставить.« А Оттер ему ответил, что, дескать, законный-то ближе и для мужиков легче. А если еще Пояс отдаст, так и вообще не о чем говорить. Даже этот мальчишка Зак посмел заявить, что сэр Роланд, мол, ему друг и он за него хоть в битву пойдет! А главное, – Баррет повысил тон и закончил с победным видом, – он сказал, что у него и меч есть! Это уже настоящий бунт!

– В самом деле, – сэр Конрад поднял брови и посмотрел на своего первого рыцаря. – Что скажешь ты?

Тот почему-то вздохнул и заговорил:

– У некоторых молодых ребят в Баттеридже действительно есть оружие. Кое-что с давних пор, бывшие воины вроде Дейни сохранили, а несколько штук появилось новых. Говорят, кто-то им подарил. А Зак даже однажды пытался подраться с Гаретом, так, понарошку. И просил показать, как правильно бить мечом... Вообще-то он парень неплохой, задиристый только. Роланд, а ты его не учил? Если уж так человеку хочется мечом махать, поступал бы в оруженосцы.

Роланд Арден только дернул плечом и сдвинул брови.

– Погоди, Торин, – граф поднял руку. – По здешним законам, меч в руках крестьянского сына может привести его и на виселицу. Только лица благородного звания владеют оружием. И еще те, кому оно дано господином... То есть латники. Ты говоришь, кто-то дарил им мечи? Не показалась ли тут снова рука нашего дорогого герцога Саймнела... Ему на руку любая смута.

– До смуты далеко, – возразил Торин. – Пускай бы и побаловались пока с клинками. Наступит пахотная пора, и ни у Зака, ни у кого иного минуты не будет не то что бунт учинить, а даже поговорить о нем.

– Ах, сэр Торин, можно ли так говорить! – вмешался неугомонный Баррет. – Налицо все признаки измены! Они намереваются признать самозванца и свергнуть его светлость.

Граф Арден вздохнул. Он нацепил на лицо самое доброжелательное выражение и обратился к старому слуге:

– Мастер Баррет, я бесконечно благодарен за вашу бдительность. Я немедленно приму меры, а вас прошу отправиться в Борнхауз. Дома вы будете в безопасности, и к тому же благополучие этого поместья необычайно важно, особенно на случай бунта в Баттеридже. А ваша дочь, не захотела бы она посетить вас вместе с ребенком?

– Она не хочет, – сердито скривился Джон. – Я ее тоже просил.

– Ну, не хочет, и ладно. До свидания, мастер Баррет. Счастливого вам пути!