Однако из телефонного разговора сестер, который я случайно услышал, я неожиданно понял, что причина их депрессивного состояния кроется не только в тяжелой беременности Татьяны. Имелось кое-что еще, что было связанно с ужасным поведением Олега. Я стал вызывать жену на откровенность. Она не хотела мне рассказывать, но сделала это, когда я сам начал догадываться, наблюдая перепады в настроении Чибиса, и слушая его знаменитые "фразочки".

   Оказалось, что Олег, несмотря на всю образованность и прогрессивное мышление, не принял положительных результатов ЭКО. Он объявил случившееся зачатие обманом, и принялся третировать Татьяну, заявляя, что будущий ребенок - результат подмены (или "опосредованной измены"). Чибис отказывался считать себя настоящим отцом. Расстроенная Татьяна даже предложила ему сделать тест ДНК, но Олег сказал, что стопроцентный результат этот метод не дает. К тому же и здесь не исключены махинации с биоматериалом.

   На вопрос Татьяны, как же им теперь жить дальше, Чибис ответил, что это возможно лишь при условии обмена их крохотной квартиры на ту, что занимает семья Жарковых, т.е. я с Ниной. У нас ребенка нет, и будет ли, неизвестно. Поэтому двухкомнатная квартира нам ни к чему. Как и большая кухня. Иметь такую кухню на двоих - самое настоящее "жлобство".

   Потом, вид из нашего окна на Москву-реку способствовал бы успокоению нервов Олега, которые сильно пострадали от "неверности" Татьяны. Чибис планировал жить с Татьяной и младенцем в разных комнатах, и таким образом как можно реже видеть "не своего" ребенка.

   Когда Нина рассказала мне это, я вначале не то, что не поверил - просто не смог сразу уложить в голове. Мне потребовалось некоторое время для осознания того, что Олег, человек, с которым я дружу более десяти лет, намеренно издевается над своей женой, чтобы заполучить желаемую квартиру. Конечно, и у Татьяны были на нее права, но у Чибисов никогда не было столько денег. Без нашей помощи они вообще бы не жили в центре!

   - Предположим, - спросил я у Нины, - мы пойдем у Олега на поводу. Но разве Чибисы вернут ту сумму, что была потрачена нами на покупку их квартиры?

  Нина ответила, что не вернут, у Татьяны все деньги уходят на медицинское обслуживание.

  - Что ж, второй вопрос, - опять спросил я, - а не случится ли так, что Олег, въехав в квартиру своей мечты, через месяц - другой создаст Татьяне настолько невыносимые условия, что она сбежит к нам. И мы втроем (а перспективе вчетвером, когда Татьяна благополучно родит) будем ютиться в их теперешнем "скворечнике"? В то время как Олег будет наслаждаться жизнью в наших, как он изволит выражаться, "царских хоромах"?

   Склонная, если не пойти на поводу у Олега, то хотя бы как-то умилостивить его (опять деньгами, на увеличение жилплощади), Нина задумалась. Помогать сестре - дело, конечно, благородное. Но потакать всем желаниям Олега в ущерб собственной семье, ставя ее на грань выживаемости? Это выглядело, мягко говоря, нелогично.

   Тут следует сказать, что при существующем междусемейном напряжении, лично у меня отношения с Олегом складывались хорошо. Наша взаимовыручка уже давно стала своеобразным "брендом" и помогла добиться известности в кругу профильных специалистов. Мы гордились тем, что, по сути, совершаем (разумеется, вместе с сослуживцами) научный прорыв, который изменит ход человеческой истории. Поэтому, хотя наши жены и просили нас перейти в коммерческую структуру (предложений было достаточно), где не будет командировок, мы всякий раз отказывались. Мне и Олегу хотелось сначала "довести до ума" то, над чем мы трудились все последние годы.

   Искусственный интеллект, в создании которого мы участвовали, состоял из разбросанных по всей стране специальных вычислительных центров. Учитывая, что ИИ контролировал ядерное оружие, минобороны придавало большое значение работе связи. И мы по праву гордились тем, что нам удалось построить стабильную систему обмена данными.

   Наша командировка в таинственную зону была последней перед окончанием "военного" контракта. После нее мы собирались откровенно поговорить, обсудить семейные дела, а так же то, где (и с кем) каждый из нас будет работать дальше. Я искренне надеялся, что, как и всегда, найду компромисс, который устроит не только нас, но и наших жен.

   Но отправляясь утром в путь, мы (во всяком случае, я точно) даже не подозревали, в какой ужасной глухомани находится поселок Дальний. Было непонятно, зачем тут установлено периферийное оборудование ИИ. Наверное, на такой шаг "наверху" пошли, очарованные "космической" тематикой зоны.

   Как бы там ни было, но загадку странного отключения сотовых вышек и антенн связи в поселке Дальнем выпало исследовать нам. Хорошо, если сбои случались по глупой инициативе местных технических бездарей, как в том убеждал лейтенант. Тогда нам предстояло быстренько осуществить диагностику, составить стандартный отчет, и отбыть обратно в Москву, где нас ждал настоящий гордиев узел из проблем.

   ГЛАВА 62.

   Меня разбудила вибрация от входящего телефонного звонка. Я открыл глаза и осмотрелся, пытаясь сообразить, где нахожусь, и что происходит. Дневной свет из окна сообщал, что солнце давно встало, и хорошо освещал всю убогость комнаты, в которую нас определил лейтенант. Я шевельнулся и понял, что зимняя одежда не спасла меня от холода, я все равно замерз. От чего пальцы не слушались, и, пока я доставал из кармана куртки телефон, вызов прекратился. Я посмотрел на экран и увидел, что звонила моя жена, а также то, что скоро будет девять часов утра. Я глянул на Олега. Он лежал ко мне спиной и тихо храпел. Чтобы не разбудить его, я написал Нине смс:

  - Дорогая, привет! Что у тебя? Я сейчас не могу говорить.

  - Здравствуй, Славик! Татьяне совсем худо, я с ней в клинике. У нее схватки. Не исключено, что придется делать кесарево. Во всяком случае, тут об этом уже говорят, несмотря на то, что до срока еще далеко! - Отозвалась жена. Я понял, что все очень серьёзно, и расстроился.

  - Нежели настолько плохо? Разве врачи не могут ее стабилизировать? - спросил я.

  - Теоретически могут, но Татьяна никого из них не подпускает. У нее истерика, и даже я не могу ее успокоить. Она не хочет больше быть беременной. Кричит, что лучше умереть. Врачи колеблются, не знают, что делать. - Ответила супруга.

  - Ты предлагаешь нам все оставить и приехать в клинику? - спросил я.