Ради них я постарался загнать чувства к Насте в самый отдаленный уголок своего сознания. Если раньше, стоило образу "моей балерины" появиться из памяти, я наслаждался им, и как можно дольше удерживал перед мысленным взором, то теперь стал его прогонять. И говорить себе, что это наваждение, не имеющее ничего общего с реальностью.

   Этому очень помогали мои поездки с Ниной и Татьяной в Подмосковье, к дружной семье Ким. Несмотря на обилие приемных детей, у них царила настоящая гармония. Как ни тяжело было у меня на душе в день приезда, я возвращался в Москву всегда умиротворенным, и в хорошем настроении. Хотя ничего особенного мы не делали: помогали Кимам по хозяйству, купались, загорали, зимой ходили на подледную рыбалку.

   Несмотря на то, что, по мнению сестер, я "ожил" и опять стал прежним Славиком, Нина все-таки испытывала беспокойство по поводу золотого колечка. Я изредка ловил ее взгляд, направленный на мой мизинец. Иногда она даже открывала рот с таким выражением лица, что я думал, будто она сейчас спросит, чей это подарок. И не скрыты ли за ним обязательства. Но в последнее мгновение Нина осаживала себя и спрашивала о чем-то другом, малозначительном. Возможно, тут имело значение то, что моя правая рука, предназначенная для обручального кольца, была свободна. Настя почему-то одела мне кольцо на левую руку. Наверное, приняла во внимание, что я левша.

   Как бы там не было, но когда я начал думать о том, чтобы сделать Нине предложение, меня стал мучить вопрос - что делать с Настиным кольцом? Снимать, или нет? Кольцо уже вросло в палец, и его пришлось бы распилить. Мысль об этом была невыносимой, хотя я уже почти потерял надежду увидеть Настю. Она уехала, как сквозь землю провались, о ней перестали вспоминать даже те, кто когда-то ее хорошо знал.

   После долгих размышлений я решил оставить этот вопрос за Ниной. Если она попросит, сниму. Если нет, то нет. В конце концов, у всех есть что-то, что напоминает о юности, былой любви, и совершенных ошибках.

   ГЛАВА 54.

   Кроме Настиного кольца, имелся еще один смущающий меня момент: я даже перед зеркалом мешкал, репетируя, как буду Нине говорить "люблю". Нет, конечно, само слово я произносил без запинки. Но как только мне хотелось вложить в него хоть немного подлинного чувства, сразу начинал фальшивить.

   В результате я пропустил несколько удобных случаев, когда мог сделать Нине предложение. Всякий раз останавливал себя и откладывал "на потом", сомневаясь, что у меня получится искренне.

   Естественно, долго это продолжаться не могло. Сестры прекрасно понимали, что я "созрел", но видя мою нерешительность, начали потихоньку злиться, что всегда выражалось у них в "колких" взглядах. Заметив их, я решил больше не затягивать.

  Однако чтобы избежать разговора о "лишнем" кольце и поверхностном произношении слова "люблю", я нашёл, где и как мне будет удобно предложить Нине стать моей женой: на одной из московских улиц.

   Перед выборами городским депутатам понадобилось срочно провести агитационные мероприятия. За эту работу нам обещали хорошо заплатить, и мы решили, "по старой памяти", выполнить заказ, никого не нанимая "со стороны".

   Работали без подмостков, на "асфальте". Нина в красной "партийной" жилетке раздавала агитки, Олег обеспечивал работу микрофонов и музыку из колонок, я выступал в роли ведущего. Татьяна перевоплощалась в различных исторических персонажей и говорила от их имени, что они думают о политическом моменте и нуждах москвичей.

   В самом конце мероприятия я сумел построить диалог с Татьяной так, чтобы она спросила:

  - О чём же думает, и что хочет наш симпатичный ведущий?

  - Думаю о том, какой у нас прекрасный город! В нем невозможно не любить! И в такой замечательный день, как сегодня, я хочу сделать девушке предложение! - я произнес это так задорно, что возле нас сразу прибавилось людей.

   Только в следующее мгновение я понял, что мой замысел, до этого казавшийся мне удачным, на самом деле жесток. Учитывая предысторию, Нина не отнесла мое намерение на свой счет. Она принялась с тревогой оглядываться по сторонам, ища в толпе, о ком я говорю. Стремясь поскорее загладить оплошность, я почти бегом направился к ней, встал на одно колено и произнес, держа на ладони открытую коробочку с обручальным кольцом:

  - Нина, я тебя люблю. Будь моей женой!

  - Есть! - расчувствовавшаяся Татьяна вскрикнула так сильно, что голуби вспорхнули с крыш домов.

   А вот Нина от неожиданности растерялась и лишилась дара речи. Она и обручальное кольцо не брала, и ничего не говорила. Только искала платочек по карманам: вытереть появившиеся на глазах слезы. Я подал ей свой, обождал немного, и, видя, что она ничего не отвечает, лишь плачет, собрался подняться. В конце концов, не всем говорят "да" с первой попытки, а у меня от напряжения стало судорогой сводить ноги.

   ГЛАВА 55.

   Но подняться мне не дала подошедшая Татьяна. Она придержала меня рукой за плечо, и, не позволяя оторвать колено от земли, прошипела в ухо:

  - Не поступи ты сейчас так, Нина сама бы предложила тебе жениться на ней. Сделай милость, повтори, сестра ждала этого мгновения всю сознательную жизнь!

  - Нина, я прошу тебя стать моей женой! - вторично сказал я, улыбаясь уже немного натянуто.

   Мне с утра представлялось, что эта сцена будет выглядеть красиво, как в художественном фильме: окружающие примутся смотреть на нас, затаив дыхание, и разразятся бурными овациями, когда Нина скажет "да".

   На деле же Нина не произнесла ни слова. Она протянула руку, взяла коробочку с моей ладони, и положила ее в карман своей жилетки. Я понял, что настал момент, когда жених в первый раз целует невесту. Я придавал большое значение этому поцелую. Надеялся, что между нами случиться "искра", которая переведет наши отношения в совершенно другое состояние. Появится хоть что-то, похожее на страсть.

   Однако я слишком многого хотел: Нина не ответила мне, ее губы остались холодными. Наверное, поэтому нам никто не стал хлопать, лишь Олег и Татьяна. Ну, этих-то радовал сам факт. Что чувствуют будущие супруги, и чувствуют ли вообще, их не волновало.