- Ешь, - и отвернулась.

   Помедлив, я взял ложку, и, повертев ее в руках, спросил жену с ноткой вызова:

  - Ты ничего не хочешь мне сказать?

  - Хочу. У тебя все банковские карточки заблокированы на неопределенный срок.

   После разговора с Ксенией я подозревал, что это может произойти. Но, тем не менее, новость меня обескуражила. Я сразу понял, что сейчас нахожусь в полной власти Нины. Если она меня выгонит, мне придется вернуться к Кимам, и собирать металлом по мусорным свалкам. И на работу (если меня еще не уволили) выходить не имеет смысла: ведь зарплата все равно поступит на заблокированный счет. К тому же я теперь не смогу ни семейный седан заправить, ни на общественном транспорте ездить. Я вообще ничего не могу, в городе меня фактически нет, я здесь даже не тень.

   Желание рассказать о Насте и планах по поиску дочери, а также заявить о разводе, сразу пропало. Батюшка прав, вначале мне нужно вернуться к привычной жизни и хорошенько все обдумать, а уж потом что-либо говорить Нине. А теперь попытаться наладить с ней отношения, если не нормальные, то, хотя бы приемлемые для совместного проживания.

  - А от чего каша пустая? - с искусственной жизнерадостностью спросил я, намереваясь завязать разговор.

  - Какую, заслуживаешь, - сквозь сомкнутые губы выдавила из себя Нина, помешивая в сковородке давно готовый мясной соус. Я почувствовал, насколько она зла на меня. Но, в тоже время, как и я, хочет поговорить о нас.

  - А я видел, как ты в подъезд заходила. Я был с отцом Михаилом, в его машине сидел. - Сказал я.

  - В машине ты находился не только с о. Михаилом, - сказала Нина. Не в силах унять возникшую в руках дрожь, она оставила свое занятие и уселась напротив, по-прежнему не глядя на меня.

   Я вдруг впервые за время нашего супружества не умом, а сердцем ощутил, как жена дорога мне. Если сравнивать с моими чувствами к Насте, то, оказывается, привязанность тут ни при чем. Я люблю Нину не меньше. Но или не все-таки не жену, а себя в ней? За столько лет мы стали единым целым, и трудно сказать, где в ней заканчивается она, и начинаюсь я.

   От того, что жена теперь страдает, и причиной этому я, у меня сердце болит ничуть не меньше, чем при встречах с Настей. Но Настя никогда не была, и не будет моей. Не это ли меня к ней влечет? Нина же... легче, наверное, убить себя, чем мучатся от мысли, что мы можем расстаться. Не видя жены, в страстной горячке, я желал развода. И даже говорил об этом с батюшкой. Но сейчас! У меня нет большего желания, чем если бы Нина взяла меня сейчас за руку, и наши отношения стали прежними. А хорошо зная внутренний мир жены, я уверен, что и она, чувствует то же самое. Иначе бы и на порог не пустила. И если она поверит моему рассказу, это сделает нас опять счастливыми. А нужно ли мне большего в жизни?

   ГЛАВА 140.

  - В машине с нами была девушка. - Начал я наш разговор.

  - Эта девушка имеет отношения с о. Михаилом? Мне не понравилось, как она разглядывала меня. - Сказала Нина.

  - Нет, она имеет отношения со мной. Эта девушка - Ксения, она доводится мне племянницей.

  - Не слишком ли Ксения развита, чтобы быть твоей племянницей? - сквозь зубы спросила Нина.

   Я подумал, что, раз жена со мною разговаривает, это уже неплохо. И продолжил:

  - Командировка оказалась неожиданной во всех смыслах. Я случайно попал в особую зону, где проводились секретные испытания, и чудом выжил. А спасла меня девушка, что ты видела в машине о. Михаила. Кроме нее, я познакомился со своим отцом. К несчастью, он вскоре умер. Также случай свел меня с моей тетей, которую все зовут баба Вера. Я многое узнал от нее, и о других моих родственниках.

  - До чего ты легковерный, Славик! Встретил каких-то людей, развесил уши, и теперь готов, чуть ли не домой их привести!

  - Мой молитвенник. - Вздохнув, сказал я.

  - Что твой молитвенник? - не поняла меня Нина.

  - Эта книга, она связывает меня с теми людьми, и тем местом. Я вначале тоже не хотел верить, но факты - упрямая вещь. И, кстати, с каким бы скепсисом ты не воспринимала мои слова, выяснилось, что Олег тоже оттуда. Но, к моему сожалению, там Чибисы и Жарковы, это два издавна враждующих рода.

  - Ага, вот мы и подошли к самому главному! - воскликнула Нина, и пристально посмотрела мне в глаза.

   Я покраснел, и на секунду опустил взгляд. А затем поинтересовался:

  - Что ты этим хочешь сказать?

  - Как будто не знаешь! Что ты, Славик, наслушавшись свое новое окружение, бросил Олега умирать в лесу. После стольких лет дружбы! Даже не посмотрел на то, что вы, через нас, между собой родственники. А совсем не те люди, о которых ты сейчас рассказываешь. Будто бы тебя связывает с ними какая-то старая книжка! Ты часом, не безумен? Ты вполне выглядишь таким. Из-за тебя, меня теперь сестра знать не хочет. А ведь она, поскольку ты своим предательством лишился моей дружбы и расположения, единственно оставшийся мне близкий человек. Ты подлец и негодяй, Жарков, и мне стыдно, что я ношу твою фамилию!

   Нина едва не сказала - "носила". Я понял, что решение о разводе со мной, она еще не приняла. Странно, еще несколько минут тому назад я сам думал о нем, и сочинял "подходящую" речь. А теперь, когда мои отношения с женой оказались "на грани", я панически боюсь развода. У меня душа "уходит в пятки" от страха, что такое может произойти.

  - Через о. Михаила я знаю, в чем обвиняет меня Олег. Но в его словах нет смысла. Сама подумай: за всем "железом" на объектах смотрят местные инженеры, они же, и выезжают на аварию. Нашим делом всегда была настройка и доводка до "ума" готового оборудования. А этот процесс не любит спешки, и уж тем паче, экстренной работы в ночном, насквозь промёрзшем лесу. Олег что-нибудь сказал о том, зачем мы поехали на вышку? Что мы собирались там делать?