– А там людно, – Уилл подошел к обрыву и посмотрел на расположившийся внизу город. Главная торговая площадь города Вардов была похожа на муравейник – издалека люди казались муравьями, их было много, они двигались в разных потоках между торговыми рядами.

Малые Вардцы были маленькой копией Больших Вардов: тот же план застройки домов вокруг главной площади, такая же отдельно стоящая молельня, разве что в Больших Вардах она была более добротной, сделанной из камня. Но Варды, в отличие от маленькой деревушки Малых Вардцов, были полноценным городом, пусть и не большим: полсотни жилых дворов, многие семьи были весьма зажиточными, в городе были таверна, постоялый двор, лавки и даже меняла монет.

Пару раз в год, в конце весны и в начале осени, проводились большие ярмарки. Они были приурочены к праздникам Аарда и Лионоры – это были двое из четырех посланников Ямеса, их очень любили и поклонялись им не меньше, чем Ямесу.

Аард представлялся мудрым седовласым старцем, который будил леса и горы от зимнего сна, топил снег, чтобы он превратился в бурные реки, распускал цветы и был символом жизни. Лионора олицетворяла плодородие, осень и сбор урожая. По мнению народов, населяющих север, у нее были рыжие волосы, зеленые глаза, длинные струящиеся одеяния и корзина с ягодами за плечами.

В верованиях северян были еще два посланца Ямеса: жестокий Граго – воплощение холода и смерти, демон, который посылал людям испытание и пожирал их души, и насмешливый юноша Самам, сын Лионоры, он любил поизнурять жарой, пошутить над людьми и представлялся им скорее, как олицетворение хитрости и пакости, чем символ лета.

Эти два дня в Вардах с шумом отмечали день Аарда. На окна и двери вывешивали вышитые зелеными или золотыми нитями полотнища из белой ткани – они символизировали обновление и очищение. Жители облачались в праздничные светлые одежды и устраивали ярмарки. Молодые девушки рвали Фиалы, Златовики и Горицветы, плели из них венки, которые дарили своим избранникам, выражая свою симпатию им. Это было время признаний в любви, время создания новых семей и зарождения жизни.

– Матушка просила передать травы старухе Удде, чтобы та приготовила лекарство, – братья подходили к деревне и Малик завел разговор. – Я не хочу видеть эту старую каргу. Отнеси травы ты…

Уильям попытался скрыть улыбку. Старая Удда, когда семья Нанетты еще жила около Храма и братья были маленькими, из всех проказливых мальчишек больше всего не любила именно Малика. И при попытках что-то украсть из ее огорода страдал чаще всего именно он. Не смотря на внушительные годы, старуха была очень подвижной и шустрой, и поэтому удар палкой прилетал в незадачливых воришек тогда, когда его не ждали. “Старая ведьма” – постоянно кричал в слезах Малик, когда приходил домой со следами на спине от палки. Неудивительно, что и возмужав, у Малика не было желания общаться с этой женщиной, может быть он до сих пор ее боялся.

– Хорошо.Тогда давай я отдам тебе корзину с товаром, отнесу травы и займусь продажей книг. Встретимся уже на ярмарке ближе к полудню, – Уильям не хотел провести весь день с братом, поэтому идея попросить услугу в обмен на другую ему понравилась.

Малик кивнул. Братья зашли в город и погрузились в гудящую толпу. Большие Варды, были построены вокруг Советной площади. На ней проводили ярмарки, голосовали, совершали обряды, выбирали и убивали. В общем, вся общественная жизнь проходила именно здесь. В центре площади стоял позорный столб, куда когда-то привязывали особо провинившихся. Но на памяти Уильяма таких случаев не происходило. Площадь была в форме круга и вокруг нее было построено большинство дворов. Таверна, постоялый двор, многие лавочки также были обращены к центру. Дома вокруг Советной площади считались более зажиточными, нежели те, что были построены в задках других домов. От площади в разные стороны расходились пара улочек, где проживали самые бедные жители. Чем дальше дом от центра города, тем более низким считался статус жилища.

Сейчас всю площадь занимали прилавки. Из разных уголков графства сюда приехали ремесленники со своей продукцией и бродячие торговцы. Именно в дни Аарда заключали договора: бумажные или словесные, формировали новые торговые союзы. Подводили итоги сделок чаще всего в осенний праздник Лионоры.

Люди сновали между прилавками и торговались. Ну а молодые, кто был уже свободен от дел, пользовались выходным днем: пели и танцевали в центре площади. Девушки брали друг друга за руки и исполняли песнь в честь Аарда, прославляя его мудрость и заботу о природе и людях. Парни мерялись силой друг с другом, поднимали на спор валуны, играли во “вредного служителя”, закидывая человека, исполнявшего эту роль, мягкими мешочками с соломой. Еще одним излюбленным развлечением была забава – “Победи Граго”. Человек из толпы надевал на себя смешную шапку из меха волка, украшенную ветками и хвостиками зайцев – это был символ одного из посланцев Ямаса – Граго, жестокого покровителя зимы. Человек с шапкой Граго начинал крутить над головой хлыст и другие люди должны были сбить с него шапку рукой. Хлыст наказывал медленных и неловких, народ хохотал, многие пытались дотянуться до шапки, но с воплями и следами от хлыста уходили в сторону.

Отвязав книги от корзины и отдав ее Малику, Уильям покинул гудящую площадь и ступил на тихую улицу, по которой дошел до самого конца. Там, на окраине города, рядом с заросшим садом, стояла хижина старухи Удды. Дом был построен из плоского камня и обмазан глиной, с возрастом он покосился, крыша просела, а створки единственного окна, заколоченного досками, как и двери, провисли. Дом окружали старые яблони, за которыми давно никто не ухаживал. На заднем дворе был разбит небольшой травник, который, наверное, единственный из всего окружения вокруг дома получал хоть какую-то заботу и внимание от хозяйки.

Уилл постучал в просевшую дверь. Раздалось шорканье, через минуту дверь со скрипом отворилась. Старая Удда, с остатками седых волос на макушке, сгорбленная от прожитых тяжелых лет, посмотрела на стучавшего.

– Оооо, Уильям, мальчик мой, – ее беззубый рот растянулся в радостной улыбке, – Как я счастлива тебя видеть. Заходи, я хоть посмотрю на тебя. Ишь, как возмужал.

– Здравствуйте, бабушка Удда, – Уилл улыбнулся бабушке, наклонился, чтобы пройти в маленькую дверь. – Я рад Вас видеть.

Уилл снял с плеча мешочек с травами и положил их на стол. Собственно, больше особо класть было их и некуда. Стол, лежанка, стул и небольшой очаг составляли единственные предметы мебели дома.

– Бабушка, Вам бы дверь починить, а то совсем уже провисла на петлях. Давайте я к Вам зайду с инструментами чуть позже, через пару дней и поправлю все..

– Ай, мальчик мой. Эта дверь так висит уже лет 10 и еще 10 провисит, не трать свое драгоценное время на этот пустяк. Так ты травы принес?

– Да, бабушка Удда, вот же они. Тут как Вы и говорили: Черный глаз, Поперчник, Зимолюбка, Ортил-трава – травы разобраны по небольшим льняным мешочкам. Когда все будет готово?

– Громче говори… Ааа, поняла. В следующую полную луну, – Удда перебирала травы, подносила их к подслеповатым глазам. – А это не Черный глаз, а обычный Трутник.

Она достала одну травинку из связки и с фырканьем выбросила ее, наконец через время она удовлетворенно разложила снова травы по мешочкам и обратилась к молодому человеку, который все это время терпеливо ждал.