«Может спросить, есть ли кто здесь?» — подал неуверенный голос некий внутренний советчик.

«А лучше поднимись по ступеням и загляни в личный архив Ал’Берита. Тебе же давно было интересно узнать, что там. А тут и повод», — предложил коварный интеллект.

«Как бы ещё избавиться от свидетеля», — тут же приступил к размышлениям разум, которому цель посещения смежного с кабинетом помещения показалась крайне привлекательной.

— Достаточно необычная ситуация, — всё же произнесла Лея вслух, чтобы думы перестали настойчиво давать свои советы.

— Вынужден согласиться с вами, госпожа Пелагея, — кратко ответил коллега и внимательно посмотрел на вновь захрипевшую мумию.

Судя по его поведению, тот не стремился к разговорам. Однако сама Лея иначе не могла. В молчании ей было не выдержать время до появления Ал’Берита. Поэтому она ухватилась за первую попавшуюся нейтральную тему для беседы и указала ладонью на ступени.

— Вам тоже это не нравится, господин Аворфис? — спросила молодая женщина, имея ввиду противные звуки.

— Его превосходительство имеет право следовать своим вкусам, — лояльно ответил демон, но в его глазах сверкнул какой-то гневный огонёк, и он несколько более эмоционально, чем стоило бы, произнёс. — И всё же по личным мотивам соглашусь с вами.

Последнюю дюжину дней, дабы избавиться от навязчивых размышлений о земном секторе Питомника, Лея активно занималась обустройством своего особняка. Доступ к уйме свободных финансов, полученных благодаря шахте, позволял разрешить вопрос пустого пространства, местами требующего основательного ремонта. Причём быстро. Так что в комнатах велась бурная деятельность. Естественно, под чутким контролем госпожи Пелагеи, которой не хотелось получить по итогу нечто, наводящее мрачное уныние или попросту пугающее. Её предпочтения резко отличались от предложенных демонами эскизов.

Погружённость же в проектирование интерьеров сыграла свою роль. Услышав в реплике Аворфиса словосочетание «следовать вкусам», молодая женщина решила, что тот не вполне верно воспринял её слова и подумал, что вопрос относился не к мерзким стонам, а к дизайну. И она предпочла воспользоваться ситуацией, чтобы узнать, что барона так не устраивало.

Может, этот нюанс был актуален и для обстановки её дома.

— Некоторыми моментами сложно восхищаться, когда ближе иное, — начала издалека Лея «понимающим» голосом. Всё-таки обсуждение затрагивало чувство стиля повелителя. И вести разговор напрямую не стоило.

— Да. Детали порой полностью меняют восприятие, — пошёл на контакт Аворфис, хотя его интонации приобрели несколько зловещий оттенок.

— Хорошо, что их иногда можно подправить, подстраивая идею под себя.

Своей фразой она рассчитывала плавно перейти к конкретике и выяснить, не одобрял ли демон подиум, мерзких мумий, количество ступеней, отсутствие перил или же, как вариант, цвет камня. Желание узнать, что же приходилось не по нраву коллеге, даже вытеснило тревогу по отсутствию Ал’Берита. Напротив, Лея уже надеялась, что наместник задержался бы на достаточное время для выяснения заинтересовавшего её мнения… Вот только второй заместитель проявил действия, отличные от ожидаемого. Вместо слов он изумлённо и тревожно воззрился на неё. Взгляд вызывал у молодой женщины ассоциацию с путником в лесу, внезапно осознавшим, что змея у его ног, принятая им за обычного ужа, оказалась чёрной гадюкой.

Реакция барона показалась Лее несколько странной. И пока она обдумывала это обстоятельство, возникла достаточно длительная пауза, чтобы Аворфис надел пенсне, а в кабинет вошла Кассандра и сообщила, что повелитель ожидал их в ином зале.

Заместители так и не поняли, что разговаривали о разном.

Лея заканчивала рабочий день, периодически поглядывая на часы, чтобы уйти из замка своевременно. Сегодня должны были привезти мебель в последнюю из пустующих комнат особняка, и молодой женщине не терпелось осмотреть воплощение своей дизайнерской задумки в жизнь. Однако размышления первого заместителя наместника Аджитанта были далеки от повседневных дел. Несмотря на то, что она вернулась из Питомника как две дюжины дней назад, мысли навязчиво, снова и снова, возвращались к этому месту и селениям. Логика подсказывала, что согласование с Ал’Беритом по поводу перемены питания людей ни к чему не привело бы и этого делать не стоило. Он всё равно отказал бы, а ей стало бы неприятно… Но не противнее же, чем хранить понимание, что люди являлись не более чем кроликами?

Почему то факт такого невидимого дёргания за ниточки ужасно раздражал.

«В конце концов, всё равно люди разделятся на парочки. И очень скоро. Такова человеческая природа! Для чего нужны столь мерзкие стимулы?» — возмущалась нравственность вкупе с реалистичным взглядом на жизнь.

«Не делай ничего», — советовал разум, но сам же не прекращал думать на эту тему ни на секунду. Наверное, ему хотелось произвести впечатление на хозяйку некой гениальной выдумкой и разомкнуть замкнутый бесконечный круг в мыслях — «повелитель откажет, а совесть требует».

И вот, дописав очередной документ, она отважилась.

Ведь не обязательно же было вводить Ал’Берита в курс дела и иметь строжайший отказ в своей просьбе, запрещающий любые подобные нововведения!

Он назначил её ответственной за Питомник?

Значит, Лея и должна была принимать решения, которые считала нужными.

«И можно будет этого Кварзиотто ткнуть носом, словно щенка», — довольно улыбнулась про себя госпожа Пелагея, втихаря создавая указ.

Конечно, Кварзиотто мог начать возмущаться, но первоначально обратиться по этому вопросу напрямую к наместнику, минуя непосредственное руководство, выходило против бюрократических правил. А пока она рассмотрела бы его жалобу, дала свой ответ (уж затягивать по необходимости дела её ведомство научилось прекрасно!), прошло бы достаточно времени, чтобы практика показала результаты по растущей численности и без всяких специфических добавок. Личный же доход с шахты позволял улучшить питание людей, не затрагивая, подлежащий строгой отчётности, бюджет. Даже затратный ремонт не особо задел нынешнее финансовое благополучие первого заместителя наместника Аджитанта.

Дагна было решено ничего не рассказывать по вполне понятным причинам. Поэтому, улучив момент, молодая женщина, повинуясь сиюминутному желанию, дописала текст, в завершении поставив размашистую роспись, и положила меж готовых бумаг. Просматривать вновь их уже никто не стал бы. Дело оказалось сделано. Она, не изнывая от переживаний после содеянного, вышла из кабинета, чтобы отправиться домой.

Рабочий день закончился уж как три часа назад, но первый заместитель наместника Аджитанта всё ещё не могла покинуть кабинет. Молодая женщина наивно рассчитывала, что после «Апокалипсиса» в её ведомстве воцарились бы тишь и покой, но вышло как-то совсем наоборот. Да ещё и на одной из шахт случилась беда.

В одном из тоннелей произошло воспламенение газа, запустившее прямо-таки цепную реакцию мощных взрывов. Как результат — гибель многих вампиров. Точнее не вполне гибель. Те обладали редкостной «живучестью» и могли собрать свой прах и «воскреснуть». Но на это требовалось почти полгода! Так что оставшиеся шахтёры не сохранили бы уровень добычи. А ведь до возобновления разработки следовало предварительно (и в кратчайшие сроки!) разобрать обвал. Это обстоятельство тоже не способствовало соблюдению прежней статистики в отчётности. Эйтон, конечно, оперативно снял часть рабочих с других шахт, но этого в данной ситуации оказывалось недостаточно. Стали срочно востребованы дополнительные руки, а их получение в свете последних событий на Земле выглядело крайне проблематично.

— Целый мир рухнул, а я по-прежнему хожу на работу, — недовольно проворчала Лея, уставшая от проблем.