У Мег перехватило дыхание.

– Что случилось? Это, должно быть, ужасно больно! Джон! Что произошло?

Он снова натянул простыню. Она так искренне за него беспокоилась, что стычка с Матросом показалась ему теперь сущим пустяком. Глядя в потолок, он рассказал ей и о Хогане, и о Бернштейне.

– У меня серьезные проблемы, – подытожил он. – И мне срочно нужны деньги. Вот уже несколько месяцев я отчаянно пытаюсь найти выход из этой тупиковой ситуации. Теперь я встретил тебя. Вместе мы сбежим отсюда, и цена свободы – одна человеческая жизнь.

– Ты должен букмекеру тысячу… Зачем тебе три? – спросила она.

– Две тысячи нужны, чтобы покрыть первый взнос по страховке на пятьдесят тысяч долларов. Пока не заплатим, ни о чем и речи быть не может. Поэтому… так или иначе… я должен раздобыть три тысячи долларов.

Он откинулся на подушки, сквозь пыльное окно глядя на восходящее солнце.

– Мне придется их украсть. – Он взглянул на нее и усмехнулся. – Одно влечет за собой другое, верно? Когда речь идет об убийстве, тут либо пан, либо пропал.

– Украсть? Как это?

Он положил руку ей на бедро:

– Да вот так. Мне нужны три тысячи долларов. Думаю, найти их не составит труда.

Она молчала, вопросительно глядя на него, поэтому он продолжил:

– Каков твой муж в делах?

Мег презрительно поморщилась:

– Все, о чем он может думать, не считая постели, – это цветы.

– Я о бумагах, которые он подписывает. Будет ли он внимательно все изучать, даже малюсенькую печать? Некоторые читают каждое слово, а другие подмахивают все документы не глядя. Это очень важно. Станет ли он рассматривать каждую букву, прежде чем подпишет страховой полис?

– Нет, но он никогда его не подпишет.

– Просто представь, что перед ним лежит документ и рядом три или четыре копии этого документа… Он проверит каждую из них?

– Нет, это на него не похоже.

Энсон допил кофе и поставил чашку.

– Это все, что я хотел узнать. Для начала этого достаточно.

Он наклонился вперед и притянул ее к себе:

– Ты действительно хочешь в это ввязаться, Мег? Назад дороги не будет.

Она запустила пальцы в его светлые волосы:

– Почему ты сомневаешься во мне? Я же сказала, что готова. Неужели ты не понимаешь? Чтобы быть с тобой и получить все эти деньги, я пойду на любой риск.

В тишине спальни, глядя на первые солнечные лучи, падающие на тусклое зеркало над туалетным столиком, и чувствуя, как пальцы Мег ласкают его, плавно спускаясь от макушки к затылку, Энсон настолько размяк, что имел глупость ей поверить.

Когда Энсон ел на завтрак сваренное всмятку яйцо и поджаренный тост, он заметил кое-что в рамке на противоположной стене.

– Что это? – спросил он, указывая на документ перепачканным в масле ножом. – Что на той стене?

Мег потягивала кофе. Было десять минут девятого. Взлохмаченная и без макияжа, в заношенном зеленом халате, она тем не менее выглядела чувственной и волнующе красивой.

– А-а, так это Фила. Диплом за стрельбу, он жутко им гордится. Фил – отличный стрелок.

Энсон отодвинул стул, пересек комнату и принялся изучать затейливо оформленный диплом в черной рамке. Он прочитал, что награда была вручена Филиппу Барлоу городским стрелковым клубом Прутауна за победу в стрельбе из револьвера 38-го калибра на турнире в марте прошлого года.

В замешательстве Энсон вернулся к столу. Сел, отодвинул в сторону недоеденное яйцо. Выражение его лица было таким задумчивым, что Мег удивленно на него посмотрела:

– Что с тобой, Джон?

– Значит, он стреляет, – проговорил Энсон.

– Сейчас нет, но раньше стрелял. Вот уже около года он не брал в руки оружия. Лучше бы он ходил в свой дурацкий клуб, меньше бы мозолил мне глаза.

– У него есть оружие? – спросил Энсон.

– Конечно, – нахмурилась Мег. – Что ты задумал, Джон?

– Оно здесь… в доме?

– Да, – она кивнула в сторону уродливого буфета, – там.

– Я хочу на него взглянуть.

– Взглянуть? Зачем?

– Могу я на него посмотреть?

Мег пожала плечами и встала. Подойдя к буфету, она открыла верхний ящик, достала оттуда деревянный футляр и поставила его перед Энсоном. Он откинул крышку и обнаружил внутри полицейский револьвер 38-го калибра, запасную обойму и коробку патронов.

Энсон осторожно достал револьвер, убедился, что тот не заряжен, и взвесил на ладони.

– Сейчас он им не пользуется?

– Он не прикасался к нему по меньшей мере несколько месяцев, а что?

– Как думаешь, он не заметит, если я позаимствую его на денек?

Она застыла.

– Но зачем?

– Могу я его одолжить?

– Да… конечно, только скажи мне… для чего?

– А сама как думаешь? – Энсон нетерпеливо дернулся и засунул пистолет в задний карман. – Мне нужны три штуки баксов, верно?

Она сидела неподвижно, удивленно уставившись на него.

Энсон отсчитал шесть патронов и тоже пихнул их в карман.

Воцарилось молчание. Затем Энсон встал и прижал ее к себе. Их губы встретились, и его руки заскользили по ее спине.

Уже начало смеркаться, когда Энсон остановил машину у автозаправки «Колтекс» на магистрали, ведущей в Брент. Пока заправщик наполнял бак и протирал лобовое стекло, Энсон зашел внутрь и направился к туалету. Сквозь оставленную щель в двери уборной он внимательно осмотрел помещение. Там стоял письменный стол, шкаф с документами и старомодный сейф. Он отметил два больших окна, выходящих на шоссе.

Покинув свой наблюдательный пункт, Энсон, довольный тем, что сумел мысленно набросать план местности, вернулся к машине.

Рассчитываясь с работником заправки, он как бы между делом спросил:

– Вы же круглосуточно работаете?

– Да, но я через три часа ухожу, придет мой сменщик. Ночью его дежурство.

Несколько месяцев назад Энсон разговаривал с директором заправки, пытаясь убедить его застраховать выручку, поэтому теперь знал, что в сейфе должно быть порядка трех-четырех тысяч долларов. Увидев пистолет в доме Барлоу, он сразу подумал, что ограбить эту заправку – раз плюнуть.

Он подивился спокойствию, с каким он планировал ограбление. Тяжесть револьвера в кармане придавала ему уверенности. Энсон решил, что в районе четырех утра он вернется на заправку и, угрожая пистолетом, заставит работника отдать ему содержимое сейфа. Если все пройдет гладко, он сможет рассчитаться с Дунканом, а оставшиеся две тысячи пойдут на уплату первого взноса по страховке Фила Барлоу.

Энсон вернулся в «Мальборо» и поднялся к себе в номер. Усевшись поудобнее, он принялся разглядывать револьвер. Энсон два года прослужил в армии, поэтому кое-что понимал в оружии. Убедившись, что пистолет исправен, он достал из кармана шесть патронов, вставил в барабан и положил револьвер в портфель.

Спустившись в бар, Энсон выпил две порции неразбавленного виски, после чего направился в ресторан. Заказал обед и попросил принести полбутылки кларета. Вино он пил редко, но сейчас ему была нужна пробка от бутылки, которая играла в его плане не последнюю роль. Живот все еще болел, и Энсон ел без аппетита, вяло ковыряя вилкой в тарелке. Около девяти вечера он рассчитался, сунул пробку в карман и покинул ресторан, на выходе заглянув в уборную. Пожилой негр-гардеробщик, дремавший в кресле, лениво приоткрыл глаза, но, убедившись, что Энсон не нуждается в его услугах, снова закрыл.

Энсон не спеша мыл руки, разглядывая в зеркало шляпы и пальто, ожидавшие своих хозяев на вешалке позади него. Он приметил среди них с самого края коричнево-зеленое пальто в полоску, поношенное, зато хорошо запоминающееся, и тирольскую шляпу с ярким пером.

Вытерев руки, он еще раз взглянул на гардеробщика, который теперь негромко похрапывал, быстро снял с крючка приглянувшиеся вещи и вышел на улицу через боковой вход. Подойдя к машине, он положил принесенный реквизит в багажник, а затем вернулся в отель.

Оказавшись в номере, Энсон растянулся на кровати с сигаретой в зубах и принялся прокручивать в голове план, чтобы убедиться, что в нем нет изъянов.