В парне было огромное желание перезать провод, а лучше сломать телефон или сменить номер.

— Ало? Стив?! — Макс подпрыгнула на месте. — Привет! Конечно! Да… Спасибо! А ты как? Я… пыталась найти твои контакты… — Рыжеволосая слегка косилась на замеревшую долговязую фигуру в дверных проёмах. Майк рассматривал какие-то бумажки и чеки. (ДЕЛАЛ ВИД, ЧТО РАССМАТРИВАЛ). — Ясно… Хорошо. Спасибо!.. Ого… А ты это можешь мне поподробнее рассказать? — Макс начала крутить на пальце прядь. Уилеру чрезвычайно захотелось дёрнуть её за эту прядь. — Ладно, Стив… Это твой постоянный номер?.. А, окей. Тогда жду от тебя письма. Да, хахаха, да, обязательно расскажу… Нет, родители уехали… Ну Майк и его компания… Ахаха, Стив, ни за что!.. Я скучаю… — Прошептала Мэйфилд. Уилер мог поклясться, что почувствовал эту горечь на собственном языке. — Пока. — Макс положила красную трубку на щеколду.

Майк уже домывал последнюю тарелку.

— Майки, спасибо, за завтрак. — Настроение Макс постепенно выросло до отметки «радуга и пони». — Тогда до вечера?.. — Девчонка дотронулась до предплечья брата.

 — Ага, пожалуйста… С днём рождения, ещё раз. — Майк плавно отстранился.

— Я рожусь только поздно ночью. Ахаахха…

— О чём вы с ним говорили? — Майк пытался прикусить себе язык. Честно. Не получилось.

— Просто… Он меня поздравил и… Мы хотели обменяться постоянными контактами. Я так рада, правда! Стив не в обиде на меня и даже на…

— Угу. — Майк попытался выдавить из себя улыбку. Вдруг он подошёл вплотную к Максин, наклонился и легко мазнул по щеке.

Обычный такой родственнческий поцелуй.

— До вечера. — Входная дверь закрылась.

Макс ещё какое-то время стояла посреди кухни, трогала щёку и чувствовала, что в животе начали скулить и чесаться те самые бабочки, крылья которых раскрылись ещё вчера.

Последующие часы рыжеволосая дописывала портрет. За любимым делом она не заметила, как пролетело время. Около семи вечера в дом начали приходить гости.

****

Они ехали какими-то трущобами. Макс и подумать не могла, что в Хоукинсе есть такие кварталы. Уилл вроде включил печку, а пальцы на руках и ногах Мэйфилд почему-то коченели с каждой секундой. Байерс свернул и проехал уже последний спальный район. Дальше фонари не работали. Небо было безоблачным, а потому Луна заменила собой целое Солнце. Ещё один разворот. Макс укачало. Или нет? Тогда откуда эта странная тошнота. Девчонка прислонилась лбом к запотевшему стеклу, продолжая пытаться вглядываться в бегущие мимо пейзажи. Что что?! Это может помочь во время побега?..

Дрожащие пальцы тихо отстегнули ремень безопасности. Уилл иногда поглядывал в зеркало заднего вида, но это действие не заметил. В голове Макс перебирала примеры самообороны и только спустя полчаса поняла две взаимоисключающие вещи.

Первое. Уилл Байерс — лучший друг её старшего брата. У них разница с ним всего лишь три года. Они же оба подростки.

Второе. Они едут уже около сорока минут. В непонятном направлении. Уилл почти не отвечает на её вопросы, а Макс чувствует своей грёбаной интуицией, что если она сейчас не начнёт действовать, то дальше будет поздно и ей никто не поможет.

И третья мысль пришла совершенно случайно в голову.

Они разные. Уилл и Майк. И речь не о телосложении, которое было схоже, а значит шансы Макс на сопротивление таяли. Они были оба разные в глазах.

Как я раньше не замечала эти глаза. Хищника. Он их всё время прятал. Всегда.

По спине Мэйфилд побежал холодок.

— Уилл? — Голос Макс начал садиться. — Уилл, ты на меня обиделся, почему не хочешь говорить со мной?..

— Макс, это сюрприз. Мы почти приехали. — Мягко ответил Байерс. Слишком фальшиво.

На мою смерть.

Макс пыталась что-то найти в карманах. Что-нибудь острое или наоборот тупое, но тяжёлое.

Ничего. Дрожь в пальцах перешла в остальные части тела.

У неё ничего нет. Потому что она была слишком зла, когда выбегала из дома подышать свежим воздухом. Перед глазами до сих пор стоит картинка сношения Уилера и Хоппер в ванной. Максин наконец увидела то, что боялась даже представить, хотя давным давно знала, чем точно они занимаются наедине.

Этот день вместил в себя слишком много. А вот ночь… Полна ещё большими гадостями.

Ненависть и слепая детская обида охватили её сердце. Макс сейчас не понимала от чего плачет. От ревности или страха.

Машина остановилась на склоне. Это был лес. А там, далеко жилые дома, хозяева которых уже задули свои тыквы и мирно спят в своих тёплых постелях.

Макс вдруг так стало тоскливо и сонно. Она сейчас безумно хотела перемотать время, хотя бы до той точки, где она задула шестнадцать свечей на морковном торте, все её поздравили, и она бы тихо поднялась к себе, укрывшись мягким одеялом. А может быть и прокралась в комнату Уилера. Нельзя, но он бы и не узнал. Не узнал точно, так же как и сейчас. Где она. С кем. И что с ней будут делать. Дрожащие пальцы нащупали медальон.

— Майки… — Прошептали сухие губы. В горле стало так сжато всё. Душно.

Страшно.

По бледной щеке покатилась одинокая слеза. Уилл открыл заднюю дверь. И в тот же момент получил подошвой чёрного ботинка по морде.

Макс всегда любила готику и не только на Хэллоуин. А ещё её тело отдавалось инстинктам и рефлексам в момент эмоций и опасности.

— АХ ТЫ, СУКА!.. — Завопил Байерс, ощупывая собственный идеальный нос. Она его не разбила. Зато разозлила самого обладателя. Сильно.

Сердце билось как бешеное. Макс попыталась открыть противоположную дверь и вылезти через неё. Но Уилл успел схватить её за волосы.

Она сегодня их просто расчесала и оставила распущенными.

О, как же Байерс давно мечтал это сделать. Руки жгло от ощущения этих мягких шелковистых волос в своей власти.

— Не надо, Уилл… Пожалуйста… — Скулила Макс. Последний захлопнул дверь машины. — Мне страшно. Я не хочу… Пожалуйста… Пожалуйста… Умоляю… Уилл! — Девчонка выставила вперёд руки, упираясь ими в грудь Байерса, в тот момент, когда он методично вдавливал её всем своим весом в сиденье. — А-А-А, ПРОШУ-У! — На своей шее Мэйфилд почувствовала слюнявый рот, а через многовение укус. Потом ещё один. И ещё. Больно. Байерс оставлял ей колючие засосы. Но это было ужасно противно, мерзко и отвратительно. Мужская рука потянулась к низу живота. Макс сегодня надела зелёное шерстяное платье. Красивое. Даже слишком. Уилл всегда её представлял в платьях. Вторая рука потянулась к синему гольфу, приспуская его. — МАЙК! МА-А-А-АЙК, ПОМОГИ!!! МА-А-АЙК!!! — Макс уже ничего не понимала. От страха она забыла о собственной обиде, гордости и ревности. Перед глазами стояло только одно лицо. Самое родное и единственное. Именно в нём она чувствовала защиту, надёжность и любовь. Именно этот человек сейчас бегал по их дому в пьяном виде и кричал, что есть сил её имя, проклиная на чём свет стоит, всех и вся.

— Мэйфилд, заткнись сейчас же, иначе я сделаю тебе очень больно. —  Хлоднокровно и спокойно сказал Уилл. Его тон буквально парализовал девчонку. Макс застыла, словно маленький грызун в дикой природе. Где, если притвориться мёртвым, то есть шанс выжить.

Но человек страшнее диких зверей.

Девчонка зажмурилась, царапая куртку Байерса, желая только одного, чтобы это всё было страшным сном. Когда руки Уилла раздвинули её ноги, Макс не выдержала и начала снова извиваться, как змея.

Борись. Тяни время. Не дай ему подчинить тебя. Будь сильнее.

— Я тебе в последний раз говорю — успокойся. Не будь сучкой, не ломайся, ну же… — Горячие руки, больно обжигали дрожащее тело Мэйфилд. Последняя начала чувствовать, как её хлопковые трусики медленно тянут вниз.

Она судорожно вздохнула, готовясь заорать, что есть мочи, чтобы оглушить насильника. Байерс закрыл ей рот своей ладонью, не давая возможности даже дышать. В одно мгновение Макс стала надеяться на то, что она просто задохнётся и не испытает тот ужас, который хотел с ней сделать этот ублюдок.

Голова кружилась от тошноты и омерзения. Макс показалось, что её разрезают пополам, когда пальцы Байерса проникли внутрь.