Хлоя ни разу не видела, чтобы он с кем-то играл. Ни разу не видела, чтобы рядом с ним кто-то сидел.

Впрочем, и сам попугай никогда не привязывался в городе ни к одной стае птиц, давно уже обжившей главную площадь города, на которой вечно разбрасывали зерно и остатки, которые собирали птицы покрупнее.

Попугай Хлои возвращался обратно в город как будто бы не за птичьей жизнью, которой он никогда не интересовался…

А за той, что явно приносила ему больше удовольствия.

Попугай Хлои месяцами сидел на одном месте, смотря в одни и те же окна.

Месяцами летал за одними и теми же людьми.

Улетая из поместья, попугай возвращался в город и без каких-либо раздумий, усаживался на новом месте, которое прежде его не интересовало.

Он смотрел за теми, кто никак не привлекал внимания Хлои. Внимание Хлои привлекала сама птица.

Он же как будто бы знал то, чего не знает она…

И когда Хлоя начинала понимать, кто именно стал его новой “жертвой”, ей становилось не по себе, когда рядом с ней проходил этот человек.

Однако что бы этот кто-то не делал попугай был за ним все время.

Все, что только было отведено ему жизнью, которую он тратил на не самое привычное для птицы занятие…

Не самое привычное даже для человека…

–Рассказывай. А точнее, – девочка засмеялась. Она считала попугая чересчур умным, но говорить он, к сожалению, не умел, хоть в городе и говорили, что он из умных птиц. – Показывай.

Джессики не было дома, зато Хлоя, которая оставалась в нем по утрам, всегда была готова принять его очередное выступление, ждать которое была готова хоть целыми месяцами.

Она быстро выскочила из постели и принялась одеваться, ожидая, что он снова поведет ее в город к тому, кто стал его новым “интересом”.

Старые же, за которыми он бесцельно, но очень пристально следил, обычно больше не появлялись в городе. Говорили, особенно те люди, которые откуда-то знали ее, которых с каждым днем становилось все больше, что они исчезали с горы, но каждый, с кем обсуждала это Хлоя, клялся, что сам видел уезжающую машину с горы.

Клялся.

Даже “не был готов поклясться”, а именно клялся…

Однако этот случай принес еще больше таинственной атмосферы в ее дом…

Попугай не стал дожидаться Хлои, как делал это обычно.

В этот раз он уже был в коридоре второго этажа, используя свой мерзкий и писклявый крик во второй раз. Хлоя даже не заметила, как его большое, серое тело исчезло прямо с ее стола, стоило ей отвернуться лишь на секунду.

–Ты… Куда ты…

Хлоя поняла, что его крик продолжается не просто так и, даже не одеваясь по-уличному, заторопилась за ним.

За ним, который уже бился изо всех сил в комнату ее матери.

Джессамины…

–Что ты делаешь? – все еще не теряя энтузиазма, Хлоя пробежала весь длинный коридор к самой двери матери, уже не боясь ее встретить в этом коридоре.

Но вот открывать ее дверь снова… – Зачем, малыш? Зачем тебе туда?

Однако серый попугай продолжал изо всех сил царапать дверь Джессамины своими огромными и страшными когтями. Когда же он, развернувшись, увидел, что Хлоя просто стоит на месте, размышляя над тем, правильное ли желание крутится в ее голове, он, вернувшись обратно к двери, стал уже не просто царапать ее.

Он стал бить ее своим громадным клювом, вырывая из нее целые куски…

–Постой! Она меня же.. – Хлоя не успела договорить и подлетела в сторону двери, с силой толкая ее вперед. – Хорошо, хорошо, только ничего не круши больше, ладно?

Когда дверь открылась, птица еще посидела на холодном каменном полу поместья, осматривая ее изнутри.

Он как будто бы боялся увидеть там еще кого-то…

–Пошли, давай, – она слегка подтолкнула его уже успевшими замерзнуть голыми ногами, которыми она тоже ступала по каменному “льду” поместья и только тогда он решился взлететь вверх. Снова.

Как делал это всегда перед тем, как устроить им “шоу” в городе, в который он ее и вел.

Вот только сейчас местом первой за последние месяцы встречи он выбрал совсем не город.

Он выбрал самое неприятное для Хлои место на земле…

–Что тебе здесь нужно? Давай только побыстрее! – в этот раз она уже не испытывала того интригующего чувства внутри себя. Обычно попугай, возвращаясь, “забирал” девочку с собой, давая ей понять, за кем он начинает наблюдать в этот раз.

Страх, который Хлоя не хотела признавать в своих слегка дрожащих руках, был связан именно с этим.

Найти кого-то в комнате матери удивительным не было.

Хлоя бы не удивилась бы даже безжизненному телу, валяющемуся где-нибудь за кроватью, где раньше никто не смотрел…

–Быстрее, пернатый, быстрее! – приказывала она ему, сбрасывая со своего плеча, на которое он взмывал при каждой возможности не тратить свои силы, а использовать чужие. – Что ты хотел показать?

Попугай же даже был не против. Он был готов, что в этом месте этого дома девочка будет нервничать.

Слетев с плеча, он был уже был готов к тому, чтобы торопиться…

–Что ты… – девочка простояла еще с полминуты в самом углу комнаты, наблюдая за его действиями, и не выдержала. – Что с тобой?

Девочка опустила скрещенные до этого руки и сделала один шаг к центру комнаты.

Попугай начинал выходить за рамки дозволенного…

–Так! Прекрати! Она же меня… – но успеть было просто невозможно. Попугаю, особенно этого вида, не составляло труда разорвать на части небольшое животное, в чем, к слову, он никогда даже не был заинтересован.

Разорвать в клочья календарь Джессамины, да так, чтобы он целиком и полностью упал на пол в одно и то же место, в его интересы, как оказалось, уже входило.

Календарь, в котором, как помнила Хлоя, зачеркивался лишь один день, оставляя свободу, в обыденности, целому месяцу вперед перед тем, как зачеркнуть уже новую дату.

Календарь, смысла которого не понимала ни Хлоя, ни Джессика…

–Что ты наделал?! – девочка осталась стоять на месте, смотря, как под ее ногами лежало то, что ее мать вела последние три года. Она опустилась на колени и попыталась собрать хотя бы каплю из этого моря, но собирать по одному клочку оказалось неудобно.

Она снова поднялась на ноги, впервые не радуясь его появлению, и произнесла:

–Я не знаю, что с тобой в этот раз, но… – она хотела пригрозить, но в этой птице, в ее взгляде и в том, как важно этот взгляд смотрел ей прямо в глаза каждый раз, когда она обращалась к нему, царило какое-то нечеловеческое спокойствие.

Нечеловеческое и не животное.

Даже сейчас, когда Хлоя была зла на него и кричала, он все равно сидел на одном из небольших шкафов, даже не шелохнувшись. Даже не возмутившись.

Он как будто бы принимал ее волнение, но все равно продолжал чего-то ждать.

Вот только чего Хлое догадаться было трудно… – Я выйду из комнаты и вернусь уже с веником и совком. Ты… Ничего больше не сделаешь? – она продолжала общаться с попугаем, как с уважаемым человеком, которого даже немного побаивалась с виду.

Хотя “с виду” не всегда было самым достоверным источником.

Как и сейчас…

Попугай продолжал сидеть на шкафу, но уже в крайне спокойном состоянии.

Хлоя, желая проверить его, уже забыв о том, что это происходило в комнате Джессамины, вышла из нее, желая пройти до самой лестницы, чтобы…

Чтобы не спускаться с нее, а быстро вернуться обратно, когда она услышит что-то новое. Однако новым в этот раз было не попытка разорвать что-то.

То, что произошло спустя буквально шаг после того, как она вышла из комнаты, много времени не требовало…

Звук разбитого стекла и расплескавшейся воды заставил ее вернуться также быстро, как она и ушла. Попугай сидел все на том же месте, хотя натворить чего-то явно успел.

И Хлоя вспомнила, что именно…

–Ее сок?! – больше удивилась она. – Зачем?!

Она посмотрела под ноги, боясь сделать шаг в сторону разбитых осколков, и видела, как вода расплескалась по всему полу перед выходом из комнаты.