есть вероятность ядерной войны, в наш век преобладают

гибридные войны и локальные конфликты. Поэтому в игру вступают средства массовой коммуникации, которые симулируют

существовании сильного «я» и злых «они», СМК становится

культиватором и костылем этого доисторического сознания в

рамках современного глобального процесса. Поэтому люди

избирают ту политическую силу, которая обеспечит существование

этого паттерна не только внутри семьи или самого себя, но создаст

идеологию, в которой это восприятие мира станет

главенствующим.

Государство становится совокупностью единиц носителей одного и

того же сознания, а гос-идеология симулирует те коды, которые эта

совокупность единиц находит в себе. Отсюда становится

понятным, почему исходя из риторики президента он уже воссоединил

себя со священной линейностью российской истории как особой

цивилизации (о чем он и говорит сам) и считает себя частью России

и ее единственным путем развития, потому что он является

продолжением русского сознания, организатором этого сознания в

рамках государственного аппарата. Поэтому президентская идеология

взяла курс на сакрализацию исторической правды и объединение

истории в недискретную характеристику, потому что многовековая

история России – это многовековое существование этого

доисторического паттерна, который сегодня помогает президенту

оставаться у власти. Его же политтехнологи в свою очередь

моделирует этот паттерн внутри государственного аппарата,

продавая на выборах символические структуры, которые

продавались народу на протяжении многовековой истории.

Поэтому большинство избирателей не требуют улучшения частной

жизни и уровня жизни и готовых закрыть на это глаза, потому что

соответствующий культурный код не было заложен изначально,

народу достаточно покупать видимость стабильности своего

племени в рамках международной политики, как сильного «мы»,

противостоящего «они».

Теперь стоит рассмотреть роль сакрального в усилении этого

паттерна. Первобытное сознание, ставящее перед собой главной

целью защиту «я», которому с рождения заложена христианская

картина мира начинает воспевать «я», так как власть Бога над

миром земным только усиливает исключительность и истинность я

в соотношении с «они». Итак, носитель такого сознания

выстраивает вертикальную иерархичную линию вверх: я – отец –

государь – государство – Бог, каждый из уровней сакрализируется

как самим народом, так и государством, которое симулирует

русское сознание. Отсюда берется концепция «Единой России»,

президента, который представляет России как священный сплав

традиций и истории, любая символика как фактический результат

более крупного символа государства сакрализуется на каждом

этапе распространения этих символических элементов. То есть сила

такой идеологии в продолжении защиты и любви «я», где «я»

воплощается на каждом этапе вертикальной линии сакральных

образов. К слову, поэтому в России не рождается альтернатива в

том числе политическая, поскольку любовь и сакральность

русского «я» подразумевает персонализм нахождении истинного

только в единице, а не множестве, не может двух сакральных

лидеров или двух Богов, которые соперничают друг с другом и

русское сознание не задумается об объективности и сравнении этих

Богов или компромиссе, потому «я» – одно , священное «я-бытие» -

это главное и единственное, что дано сознанию в результате его

рождения.

Тут же стоит уточнить и объяснить почему народ удовлетворён

либо нейтрален к репрессиям и аппарату против самого народа:

насилие то есть сила рождает в первобытном сознании уважение и

подчинение, только укрепляется «я-государство», люди согласны

испытать насилие, потому что это только дарит им спокойствие:

государство, а значит и «я» сильно и способно сражаться с «они».

В копилку аргументов того, что этот вид сознания перестал

развиваться заключается в том, что «я», наделенное

исключительностью по воле сверхъестественного диктует

полноценный целостный взгляд на мир и исключает развитие

рационального начала, поскольку только божественное способно

объяснить объективные процессы, стремление к критическому

восприятию мира не произрастает в русском сознании, потому что

однозначным ответом на любой вопрос является «я» – носитель

божественного. Президент также перенял эту черту сознания, он

открыто ходит в церковь и говорит о высоком предназначении

России, то есть о высоком восприятии «я», так как государство —

это продолжение «я» в социальном смысле. Самый яркий пример соприкосновении президента с божественным, а значит

соприкосновении «я-госудраря» с божественным – это его полет с

журавлями. Будь это фальсификация или нет, его полет глазами

русского сознания выглядит будто президент – это и есть «я», так как с

ним произошло некое чудо, значит его «я-бытие» такое же

богоизбранное, как и мое, значит я и президент – это одно целое.

Важная модель построения образа президента – это образ доброго отца,

что определению вызывает почитание и уважение, он фактически

замещает настоящего отца, становясь ближе, как к физическому

отцу русского сознания, так и оставаясь государем. Отлично сюда

вписывается его предвыборная компания, когда на концерте в честь

юбилея завода ЗИЛ рабочий попросил сделать ему и всем

остальным «подарок», сказав о своем выдвижении на должность

президента, на что президент ответил: я буду выдвигаться, если вы

этого захотите. Тогда зал кричит «ГАЗ за вас!». По своей сути это

театрализованное представление обозначает: президент есть добрый

архитипичный отец, который сделает подарок своему народу, если

тот будет к нему лоялен, то есть фактически народу присваивается

сознание ребенка, президент становится добрым отцом,

соответствующим поведению своих детей.

Последним примером существования этого одновременно

христианского и первобытного паттерна в русском сознании

является текущая реконструкция СССР, ностальгии большинства

по этому времени и по Сталину как героя этой эпохи. Социализм (в

действительности симбиоз рынка и плана) и тоталитаризм так

тепло отзывается в современной России, поскольку в СССР

каждый, мог почувствовать величие «я-государства», а значит и «я»

через перенос с решения частных вопросов на уровень всего

государства, то есть фактически это было идеальное воплощение

вертикальной линии, о которой мы говорили ранее. Естественно

главный и единственный элемент взаимодействия который уважаем

в первобытном сознании – это сила, «я-государство» обладало или

создавало видимость колоссальной в том числе международной

силы, что делало власть «я-госудраство» еще более обожаемым

народом. То есть СССР обладало сильнейшим носителем паттерна

«мы»-«они», что рождало такое уважение к символу государство,

что в некоторой мере возвращает сейчас президент.

Таким образом, в своем эссе я хотел показать, что ядро русского

сознания на протяжении многих веков строится на классическом

или доисторическом паттерне «мы»-«они», который рождает

остальные побочные эффекты, которые принято обсуждать в

дискурсе о русском менталитете. Идеологам президента удалось

продолжить распространение этого паттерна в рамках

государственного аппарата, все идеологемы автократа так или

иначе продолжают и несут в себе ядро русского сознания: