Сегодня Элли была последней в череде своих одноклассников. Мисс Чейн подошла к её мольберту с улыбкой, уже готовая похвалить талант своей любимой ученицы. Несколько минут она стояла неподвижно, закрыв рот рукой, после чего сделала два шага назад. В её глазах читалось непонимание и ужас, но отвести взгляд от рисунка мисс Чейн не могла.

   - Прекрасный рисунок, Элли, весьма оригинальный, - с трудом выдавила учительница, отвернувшись. Она постояла несколько минут с закрытыми глазами, а потом обратилась к остальным ученикам: - на сегодня урок закончен. Можете идти. Не опоздайте на обед! Скорее собирайтесь и не забудьте убрать за собой.

  Элли сняла свой рисунок с мольберта, скатала в трубочку и положила в портфель. Реакция мисс Чейн вызвала у неё раздражение. Конечно, учительница оценила её талант, но разве девочка не заслуживала большей похвалы? Её рисунок был хорошим, очень хорошим, и произвёл именно тот эффект, которого Элли ждала. Но разве мисс Чейн не говорила, что ценно каждое проявление души? Почему она тогда испугалась? Девочка недовольно подумала, что уже устала от бесконечного лицемерия и лжи взрослых.

  На обед Элли не пошла. Она решила посидеть на ступеньках лестницы, ведущей на крышу. Конечно, на саму крышу попасть быль нельзя, но к ней никто и не ходил. Все знали, что дверь заперта. Значит, на лестнице можно было просто посидеть, не опасаясь, что тебе кто-то помешает и тем более сгонит. Элли нравилось это место - самое тихое во всей школе.

  Её путь к уединению лежал мимо учительской, дверь в которую была из-за жары приоткрыта. Оттуда доносились голоса учителей, и девочка остановилась, чтобы послушать. Она знала, что поступает нехорошо, но любопытство пересилило. Они говорили о Мине. Голосов было несколько, Элли не знала почти никого из говоривших. Но все как один, они были взволнованными и испуганными.

   - Мина такая хорошая девочка, умная, воспитанная, одарённая! - лепетал один из голосов, женский и высокий. Элли представила себе полную даму, прижимающую ко рту кружевной платочек.

   - Я никогда не замечала особой дружбы между ней и девочками, - проговорила сухим голосом их учительница по физкультуре, сухопарая, подтянутая женщина средних лет с короткой стрижкой. - Хотя они никогда и не оспаривали лидерство Мины.

   - Эта трагедия стала для бедной Мины таким ударом! - воскликнула первая женщина с наигранным трагизмом в голосе.

   - Особенно чувствительной она тоже никогда не была, - отрезала учительница физкультуры. Она, в отличие от большинства учителей, старалась не выделять Мину, хотя та была спортивной девочкой и постоянно принимала участие в школьных соревнованиях и спортивных мероприятиях.

   - Это всё равно не повод для суицида! - резко ответил ещё один голос, тоже женский, но властный и строгий. Элли вздрогнула от его звука как от удара. В этом голосе чувствовалась пугающая, твёрдая как сталь сила, сопротивляться которой было очень сложно.

   - Как хорошо, что её спасли! - пролепетал первый голос. Полная женщина явно робела перед властной. Элли невольно удивилась тому, что в школе есть кто-то, настолько сильный и уверенный в себе. Их директор была справедливой и участливой, не способной на жестокость. По идее, власть в школе должна была принадлежать не ей, а этой строгой женщине. Хотя, возможно, так оно на самом деле и было.

   - Я слышал, её родители собираются переезжать, - печально добавил мужской голос. Его Элли тоже узнала, это был их новый учитель.

   - А куда им деваться в такой ситуации? - спокойно ответил властный голос.

  Дальше Элли решила судьбу не испытывать. Она узнала, что задавака Мина в их классе больше не появится. Её это должно было испугать или обрадовать, но девочка не чувствовала ровным счётом ничего. У неё было ощущение, что она и так знала о неудачной попытке суицида своей одноклассницы, и её это совсем не трогало. Элли даже немного испугалась, она понимала, что должна чувствовать хоть что-то, но ничего не было. С таким равнодушием отбрасывают камешек с дороги или отодвигают в сторону стул, чтобы пройти.

  Всю следующую ночь и утро дул сильный ветер. Когда Элли вышла из дома, всё небо было затянуто чёрными тучами. Прошлой ночью она снова оставила свой рисунок под кроватью и теперь гадала, какие новости ждут её в школе. Мама сказала, что опять вернётся сегодня поздно. Девочка лишь пожала плечами, она усиленно делала вид, что ест свой завтрак, но на самом деле лишь размачивала кукурузные звёздочки в молоке. Есть ей не хотелось, да и любимая еда теперь почему-то стала казаться пресной.

  У школы Элли привычно начала искать взглядом Джоша, но его не было. В тени подсобки она его тоже не нашла. Пришлось, набравшись смелости, спрашивать у его одноклассников. Девочка была уверена, что что-то произошло, а Джош всегда всё знал. Ей почему-то было тревожно от того, что она не видела его нелепой неуклюжей фигуры. Они были почти друзьями, он единственный нормально к ней относился. Элли подавила тревогу, пока шла к группе мальчиков-третьеклассников.

   - Джоша сегодня не будет, - ответил на её вопрос долговязый мальчик. Элли его почти не знала, только видела пару раз рядом с Джошем. - Он вчера вечером полез на дерево у себя в саду и упал. Сломал обе ноги и ударился головой. Ума не приложу, зачем ему потребовалось лезть на то дерево.

   - А ты не знаешь? - просил у Элли второй мальчик, рыжий и конопатый. Он был слишком высоким и худым для своего возраста и потому всё время сутулился. - Ты с ним последнее время часто болтаешь.

   - Нет, не знаю. Не думала, что он вообще лазает по деревьям, - искренне ответила Элли. Она была удивлена, озадачена, но совсем не расстроена. Тревога сменилась приятным ощущением удовлетворённости. Девочка поняла, что переживала вовсе не за Джоша, она боялась, что не узнает подробностей очередного происшествия.

  Поблагодарив мальчиков, Элли пошла в класс. То, что произошло с Джошем, было досадным, но не таким уж неожиданным. Всё шло так, как и должно было. По небу грузно ползли тяжёлые, пересыщенные влагой и тьмой тучи. Ветер гнал их слишком быстро, не давая излиться дождём на изнывающую от духоты землю. Басовито гудели жуки в траве, они не решались подниматься высоко и занимались своими жучиными делами у самой земли. Двор показался Элли пустым без Джоша, но она не сожалела о его травмах. Он просто был удобен, а теперь его нет.

  Новый учитель изо всех сил старался заинтересовать учеников предметом. Получалось у него это плохо. В классе царила подавленная похоронная атмосфера, не было слышно обычной возни, разговоров, дети не улыбались. Они переписывали с доски столбики цифр с обречённостью невольников, вынужденных выполнять ненужную и тяжёлую работу. Время от времени при самых сильных порывах ветра оконные стёкла начинали дребезжать. Звонок прозвучал в полной тишине, резко разбив её на мутные осколки. Несколько детей вздрогнуло от неожиданности. В тот же самый момент порыв ветра обрушился на здание школы, вторя звонку нестройным скрипом стекольных рам. Эти звуки лишь добавили атмосфере ирреальности и напряжения. Большой чёрный жук с хрустом влажно ударился о дребезжащее стекло.