Феерия под названием «Пат Инголдзби» возникла в моей жизни, как любая настоящая феерия – внезапно и случайно. Я постоянно ищу что угодно, к чему применимы категории «ирландское», «остроумное» и «сумасшедшее». Поскольку то, что можно выловить по этим категориям в океане-всего-ирландского у всех на виду, я уже выловила, приходится время от времени забрасывать невод в Гугл и надеяться либо на рождение новой остроумной и сумасшедшей ирландской звезды, либо на то, что в цифровые волны упадет чьими-нибудь стараниями что-то давнее, доселе аналоговое. И – о удача! – несколько лет назад Гугл притащил мне печальное чудо – стихотворение о девочке Рите, что была не как все («For Rita with Love», 1988). Автором значился некто Пат Инголдзби, дублинец 1942 года рождения. О нем сеть знала всякое разное, хотя, очевидно, далеко не всё, и, как это бывает с людьми из аналоговой эпохи – а Пат безусловно оттуда, из доцифрового ХХ века, – даже если они блистали на телевидении, интернет-архивы довольно скупы и невыразительны, многое утрачено. А поскольку наш герой в 1990-е еще и решительно выпал из светского общения и лучей любых софитов, он почти так же анонимен, как удалось бы любому из нас, не ринься мы все с такой прытью в пространство полной зримости – в Интернет. Когда я только-только наткнулась на Пата, в сети его текстов болталось раз-два и обчелся, но и по ним мне было ясно, что Инголдзби я хочу читать всего, а когда мне удалось разжиться его книгами, не издать его по-русски означало бы обделить уйму прекрасных собратьев-романтиков этим сокровищем.

Вот что нам известно о Пате Инголдзби. Это ирландский поэт, драматург, сценарист и – в прошлом – телевизионщик, родился в Малахайде – северном предместье Дублина. В 1980-е вел разнообразные детские программы «Шляпа Пата», «Треп Пата» и «Ребята Пата» на Эр-тэ-э[1](«Pat’s Hat», «Pat’s Chat», «Pat’s Pals»), писал пьесы для театра и радиопостановки, сочинял малую прозу. Последние лет двадцать пять Пат живет совсем уж бескомпромиссно: помимо глубоко созерцательных отношений с бытием, он занят исключительно тем, что пишет стихи, публикует свои поэтические сборники и вплоть до сравнительно недавнего времени продавал их на улицах Дублина – обыкновенно на Уэстморленд-стрит или на Колледж-грин – или на причале в Хоуте. Самиздатская инициатива Пата называется «Уиллоу Пабликейшнз» – в честь Вербы (Willow), одного из многочисленных котов Пата. Верба, к сожалению, давно умер.

Пьесы Пата играли на сценах дублинских театров «Гэйети», «Пикок» и центра «Проект искусства». За билетами на пьесы «Собственная персона» («Hisself», Peacock Theatre, 1978) и «Саймон-рифмач» («Rhymin’ Simon», Peacock Theatre, 1978) очереди тянулись по прилегающим улицам. Добыть тексты его пьес можно, думаю, только в архивах театров, где их показывали: сам Пат отказывается ими делиться – говорит, что это все уже вода под мостом.

Стихотворных сборников у Пата больше двадцати. Ими можно разжиться, купив их либо у самого Пата в Дублине, либо в одной из немногих книжных лавок, куда Пат лично отдавал свои книги на продажу. Ну, или вылавливать уже читанные экземпляры у онлайн-букинистов. Все мои достались мне именно так – и все с дарственными надписями самого Пата разным людям, явно купившим книги у автора на улице. Надеюсь, у этих читателей все хорошо и книги Пата они продали, чтобы их смогло прочесть больше народу, а не потому что прижала нужда. Сама я ни с одним добытым экземпляром книг Инголдзби не расстанусь ни за какие деньги.

Выяснилось и то, что в начале 90-х Пат вел колонку в дублинской газете «Ивнинг Пресс»; тексты, сочиненные для этой колонки, и составляют сборник «Особое чувство собственного ирландства». Газета просуществовала с 1954-го по 1995 год в составе издательской группы «Айриш Пресс», основанной Эймоном де Валерой, тогдашним премьер-министром и революционным героем Ирландии. «Ивнинг Пресс» исповедовала республиканско-националистические взгляды и стала самой популярной вечерней газетой столицы, затмив старинную и заслуженную «Ивнинг Мейл» (1823–1962). Она продавалась заметно лучше даже «Ивнинг Хералд», основанной в 1891 году (впрочем, эта газета пережила «Ивнинг Пресс»). Все приведенные сведения имеет смысл держать в голове, пока вы будете жить с этим сборником, обожать его, хохотать и грустить с ним – и неумолимо делаться ирландцем, а точнее – дублинцем, хотя бы на время.

Итак, представьте себе небольшой большой город – Дублин, одну из культурных столиц Европы и всего мира, удержите в воображении громадину его истории и истории всего острова, эту старейшую в Европе – если брать севернее Альп – традицию языка и поэзии, наложите поверх яростную линзу ХХ века в молодой Ирландской республике, наконец-то независимой и вместе с тем вымотанной и уставшей, а потому замкнутой на себя, считай, до 1970-х. Добавьте всемирный Вудсток и несбывшиеся надежды хиппи. Добавьте море музыки – и рок-н-ролл, и не только. В фокальной точке всех этих разноцветных призм возникнет Пат Инголдзби – сумасшедший лирик и романтик, инкарнация Уильяма Блейка, Джеймза Стивенза, Флэнна О’Брайена и всех «Даблинерз» разом, а также ожившее воплощение Уолта Уитмена, Дэвида Хенри Торо и Ричарда Бротигана. В Дублине Пата Инголдзби можно водить школьные экскурсии – а можно и отправиться в романтическое путешествие, хоть вдвоем, хоть в одиночку. И еще с текстами Пата из этого сборника можно странствовать по европейскому ХХ веку – и вспоминать, чем он был уютен, прост, человечен и, по нашим теперешним понятиям, обворожительно медлен и не оцифрован.

В стихах у Пата все это, конечно же, есть, и все они – тоже лирический комментарий к дублинской жизни, репортаж с тротуара, но жанр газетной статьи, фельетона в исполнении поэта – штука совсем особенная. Поэтому публикацией такого сборника на русском языке можно, вероятно, догнать сразу всех зайцев и представить Пата, его Дублин и Ирландию красноречивее всего. Заметим: ни один заяц не был и не будет убит в связи с творчеством Пата Инголдзби, поскольку человека более влюбленного во все живое еще поискать надо. А помимо гуманизма, уюта, красоты и доброты Пат Инголдзби щедро и напрямик дарит нам нечто невероятно важное и опасное: вновь и вновь предлагает взглянуть на наш бешеный образ жизни как на недоразумение, вновь и вновь доказывает нам, что благополучие – оно внутри, оно проще и доступнее, чем мы вбили себе в голову. Едва ли не всей своей жизнью Пат Инголдзби подтверждает: можно и нужно отыскать настоящее главное для себя и держаться его, идти только за ним и грезить только о таком настоящем. В сборнике «Я думал, вы померли давным-давно» («I Thought You Died Years Ago», 2009) Пат говорит: «Странствую в этом мире с тележкой своих книг / и с картонной коробкой, набитой мечтами […] / Нет у меня ничего ценней того, / что терять мне нечего». Эта невероятная свобода, доказанная всей жизнью поэта, – возможно, главный дар сверхразумного Пата Инголдзби нам, действительным сумасшедшим. Да, так можно. Только так, вообще-то, и имеет смысл.

Шаши МАРТЫНОВА

Рори Галлахеру[2]

«Одинокому воину»

Спасибо за музыку.

Правительство отвечает за эту страну. Потому я и адресую это письмо Правительству. Дорогое Правительство, сегодня хлестало дождем. И к тому же было очень холодно. Я видел на тротуаре по крайней мере троих детей этого народа. Они просили милостыню. Я прохожу через центр Дублина дважды-трижды в день. И всегда на земле сидят малолетние дети с протянутой рукой. У этих детей отняли детство. У них те же права человека, что и у любого ребенка в этих краях. Однако дети вынуждены сидеть на улице в лютую стужу и выпрашивать у прохожих мелочь. Это прискорбно неправильно. Прошу вас действовать незамедлительно. Прошу вас не сходя с места положить этому конец. Сделайте что-нибудь сейчас же. Мы всё твердим, какой это ужасный позор, твердим, что такого нельзя допускать. Но дни идут, а дети всё там же. Я заметил, что у одной девочки на О’Коннелл-стрит[3]скверный кашель. Она плакала. Если бы мне пришлось стоять на таком пронизывающем холоде и под дождем, я б тоже заплакал. Обдумайте, прошу вас, возможность назначить министра по правам детей. С детьми в Ирландии творят что-то страшное. Некоторые дети боятся ходить в школу. Просыпаются по утрам с тошным страхом под ложечкой. Я знаю, что министр образования[4]делает все от нее зависящее, чтобы разобраться с травлей в школах. Но у министра много других забот. Не знаю точно, какой именно министр занимается кошмаром полового насилия над детьми. Но, думаю, пришло время назначить специального министра и возложить на него полную ответственность за всех наших детей. Такого министра, какой приглядит за тем, чтобы никому среди нашей молодежи не отказывали в бесценном даре детства, исполненного радости и чудес.