— СФК? — прошептала я Астрид.

— Ковен Сан-Франциско. Прямо сейчас мы находимся под Алькатрасом.

— Под ним? — ахнула я.

Она кивнула.

— Архитекторы любили уединение.

— Имена? — раздраженно прикрикнул секретарь.

— Ах да, извините. Харли Мерлин и Астрид Хеплер, — ответила я, изобразив самую сладкую улыбку.

— Спасибо, — фыркнул он, прежде чем снять трубку и набрать номер. Он отвернулся, украдкой бросая на нас взгляды, и заговорил с кем-то на другом конце провода. Наверное, Ремингтон. Я не понимала всей этой рутины с плащом и кинжалом, но, возможно, проводя дни напролет в этой сырой, темной комнате под Алькатрасом, можно было бы сделать это с человеком.

— Мы можем идти? — спросила я, когда он положил трубку.

— Мистер Нитшейд скоро придет и заберет вас. — Он развернулся на стуле лицом к стене, не обращая на нас никакого внимания.

Через пять минут в дальнем конце вырубленного в скале коридора послышались шаги. Ремингтон появился в свете прожекторов, как злодей из фильма о Бонде, весь в длинном пальто и грубоватых манерах. Татуировки, которые изгибались по бокам его шеи, добавляли ему имиджа плохого парня, хотя мне они вроде как нравились. Я всегда хотела сделать татуировку, но никогда не знала, какую именно. Он хмуро посмотрел на нас, когда подошел, засунув руки в карманы.

— Ты хотела поговорить со мной? — спросил он.

Я молча кивнула.

— Да, если вы не заняты.

— Я не заместитель директора, если ты это хочешь выяснить.

— Нет, нет, мы хотели поговорить с вами о чем-то более деликатном, чем это, — ответила я, стараясь сделать свой ответ неопределенным и интригующим. — Это связано с Диланом… и некоторыми вашими исследованиями.

Он с любопытством посмотрел на нас.

— Ну, думаю, у меня найдется минут двадцать свободного времени. Следуйте за мной.

Мы последовали за ним по сети таких же неземных коридоров, от каждого из которых отходили причудливые деревянные двери, пока не достигли дверного проема в конце короткого коридора. Его имя было написано на табличке сбоку. Прикоснувшись к дверной ручке и тихо сказав пару слов, дверь открылась, и он впустил нас внутрь, прежде чем войти в комнату. Пространство за ней было красивым и уютным, с книжными шкафами, приютившимися в голых каменных стенах, мерцающими канделябрами и ревущим огнем слева, в то время как иллюминатор выходил на залив Сан-Франциско.

— Так о чем же ты хотела со мной поговорить? Ты упомянула Дилана? — спросил он, усаживаясь за лакированный черный стол. Мы с Астрид сидели по другую сторону стола, неловко устроившись в кожаных креслах с высокими спинками. Такие кресла, казалось, были самой большой модой для высших и могущественных членов магического ордена. У Элтона была пара, и я была уверена, что у Имоджины кремовая пара.

— Да, мы гадали, что вы с ним сделали, — сказала я. — Вы родственники или что-то в этом роде? Он этого не видит, но я чувствую, как ты относишься к нему, как будто у тебя есть какая-то связь с ним.

Ремингтон вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Я еще не готов сказать ему об этом. Я хочу, чтобы он пришел к своим собственным выводам.

— И как же он это сделает? Вы будете продолжать задавать ему вопросы, а он будет продолжать отвечать на них, ни один из вас не добьется никакого прогресса, — вмешалась Астрид.

— Это очень деликатная тема, — сказал Ремингтон, защищаясь.

— Вы его отец? — догадалась я.

— Нет.

— Тогда кто? — настаивала я.

Ремингтон выглядел растерянным.

— Если я скажу тебе, ты должна пообещать, что не скажешь Дилану ни слова. Позвольте мне сообщить ему эту новость, я не хочу, чтобы он услышал ее от тебя.

— Обещаю, — хором ответили мы с Астрид.

— Ну… я его дядя. Его отец был моим братом. Я долго искал его, но служба по делам детей изменила его имя и не сказала мне, куда его поместили. Какое-то время я был в дурной компании, когда был намного моложе, и власти не доверяли мне. Я хотел забрать его оттуда, но мне не позволили, — объяснил он. — А теперь я не знаю, как ему сказать. Он, должно быть, очень зол, что его там оставили.

Мое сердце вздрогнуло. Не так уж часто мы, приемные дети, оказывались в розыске.

— А почему его вообще там оставили?

— Мама Дилана умерла от осложнений, после обычной операции, — продолжал он. — Мой брат так и не оправился, и… ну, он отдал Дилана в приют, а потом покончил с собой. Он спрыгнул с моста Золотые Ворота.

— О, боже мой!

— Это ужасно, — сказала Астрид своим странным ровным голосом. — Бедный Дилан.

— В любом случае, я был бы вам очень признателен, если бы вы ничего не говорили Дилану. Как вы видите, это очень деликатная тема, и я хочу иметь возможность правильно ее затронуть. Мне нужно решить, как я ему все расскажу и когда. Я сделаю это, мне просто нужно больше времени.

Я молча кивнула.

— Мы можем это сделать. Но ты должен ему сказать, хорошо? Нет ничего хуже для приемного ребенка, чем думать, что у него нет никого на свете. Конечно, он будет сердиться на своего отца за это, но лучше, чтобы он знал.

— Я ему все расскажу, обещаю, — тихо сказал Ремингтон. — Итак, вы сказали, что у вас есть еще одно дело?

— Да, мы наткнулись на вашу старую диссертацию в библиотеке КСД, — начала я. — И мы хотели узнать, не могли бы вы помочь нам собрать некоторую информацию о детях Хаоса. Более конкретно, как можно было бы стать одним из них, если бы захотели. Не я, а кто-то очень могущественный — Кэтрин Шиптон. Возможно, вы слышали о ней. — Я бросила на него саркастический взгляд, который заставил его улыбнуться. Однако оно быстро сменилось хмурым выражением лица.

— Мне было интересно, куда делся этот тезис. Я понятия не имею, как он оказался в КСД, но, по крайней мере, кто-то его нашел, — задумчиво ответил он. — Вы пришли к правильному человеку. Я работаю над теоремами уже много лет. По правде говоря, я не думал, что Кэтрин может даже попытаться сделать это, но эта тема интересовала меня уже давно. Я подумал, что лучше всего изучить практические аспекты, на случай если кто-нибудь когда-нибудь попытается стать дитем Хаоса. Честно говоря, это довольно захватывающая штука. Лично мне всегда было интересно, каково это, быть одним из них. Я бы, конечно, никогда не попробовал, но это всегда любопытная тема для размышлений. — Он пристально посмотрел на меня.

— А откуда у вас вся эта информация, если вы не возражаете? — осторожно спросила я. — Мы обыскали кучу мест и ничего не нашли.

Он снова улыбнулся.

— Я долго учился у женщины по имени Одетта. Она была замечательной женщиной, обладающей самыми мощными способностями ясновидения, которые я когда-либо видел. Ее память тоже была выше всего, что я когда-либо видел, библиотека была в ее голове.

Мои глаза расширились.

— Подожди, ты говоришь о Библиотекаре?

— Кое-кто называл ее этим прозвищем, хотя я и забыл об этом. Да, Библиотекарь. Она его ненавидела. Так или иначе, она стала легендой, и она знала обо всем в магическом мире больше, чем кто-либо из тех, с кем я когда-либо сталкивался, включая детей Хаоса. Я давно с ней не разговаривал, но именно оттуда поступила большая часть моих сведений. Она знает все, что нужно знать о каждом заклинании в мире… включая ритуалы, которые могут помочь человеку стать ребенком Хаоса. Я в этом уверен. Она никогда не показывала мне ни одного из них, но если Кэтрин нацелилась на эту задачу, то Одетта должна знать, как ее выполнить.

— А если бы у Кэтрин была твоя подруга Одетта? — прямо сказала я.

Он встревожено поднял голову.

— А она у нее?

— У нас есть основания так думать, и именно поэтому нам нужна ваша помощь, — ответила я.

Астрид кивнула.

— Для начала, может быть, вы знаете способ остановить Кэтрин?

Некоторое время он молчал, обдумывая наши слова.

— Ты действительно думаешь, что Одетта может быть у Кэтрин?

— Как я уже сказала, у нас есть основания полагать, что так оно и есть, если только Одетта не нашла способ сбежать от нее, — твердо сказала я. Возможно, это как раз та информации, которая нам нужна, чтобы заставить его все расказать.