— Мы не думали увидеть тебя живым. — начал он. — Как я рад, что мы ошиблись.

— Что случилось?

— На следующий день, после того вашего ухода, дикари вкопали еще два столба. Все решили, что вам не удалось уйти.

Только сейчас Леолан увидел Лоису, она стояла возле входа, куталась в теплую накидку, а на голове у неё блестел королевский венец… Она не смела поднять глаза на принца.

Король проследил за взглядом сына и произнес:

— Я не мог оставить Эскор без наследника, — с твердостью в голосе сказал король- поэтому она теперь моя жена, а её сын мой наследник.

Леолан, оглушенный этой новостью, поклонился королю и новоявленной королеве.

— Примите мои поздравления. Извините, мне нужно отдохнуть с дороги.

И отправился в свои покои.

Город праздновал победу над варварами, всю ночь были слышны песни и радостные крики. Леолану же было не до веселья. Всю ночь у принца в голове ворочались неприятные мысли, об отце, Лоисе, сыне. С одной стороны он понимал отца, с другой был обижен. Эти мысли не дали заснуть почти всю ночь, только под утро, сон сморил его.

А утром в покои принца заявился Стах, вид у него был крайне довольный, не смотря на большой синяк под глазом.

— Это что? Ты решил все время со своим светом ходить? — спросил Леолан.

Улыбка на лице степняка стала еще шире.

— Это мы с парнями в кабак ходили, а Иат что-то не поделил с эльфами из Хельма, он был один, а их больше. Мы заступились, потом кто-то крикнул «наших бьют» и получилась большая драка, а потом, ребята из Хельма узнали меня и дальше праздновали вместе. — с довольным видом рассказал Стах.

— Надеюсь, ты явился ни свет ни заря не только для того, чтобы про это рассказать?

— Знаете, принц, какая идея мне пришла? И Эскору и Хельму нужны виверны. Они умеют летать, они могут плевать ядом, и они могут напугать чужака.

— Виверн нельзя приручить. — начал Леолан.

— Их можно вырастить. — мягко возразил Стах. — Я тут порасспрашивал, эльфы видели самку в горах, в трех днях пути отсюда. У них кладка осенью, а к весне вылупляются маленькие дракончики. Если раздобыть пару яиц, то можно вырастить виверн, и они будут слушать того, кто их выкормит.

Тут уже принц задумался, интересная идея, виверны хоть и не совсем драконы, но близкие им родственники, не такие крупные, не выдыхают огонь, но умеют распылять яд, а это не хуже. Ну и летают, если бы в Эскоре был бы хоть один виверн, то насколько проще было бы добраться до Хельма за помощью.

— Я подумаю. — с этими словами Леолан отослал Стаха из своей комнаты. Сегодня предстоял трудный день, он с отцом должен присутствовать на допросе пленных варваров, поблагодарить от имени города эльфов из Хельма, и целый день рисковать встретиться с Лоисой и понимать, что она теперь навсегда не твоя.

После завтрака, король и принц прошли в малый тронный зал, куда уже привели плененных дикарей. Тут же рядом был переводчик, дикари почти не говорили на общем языке. Но и переводчик мало помог, либо они были глупы от рождения, либо действительно знали очень мало. Все твердили в один голос, что к старейшинам пришли маленькие люди, дали много золота и лошадей и сказали окружить Эскор, никого не впускать и не выпускать, ждать, пока город сам умрет. Но им приказывали окружить одновременно Хельм и Эскор, а они решили, что лучше всем племенем окружить сначала один город, а второй никуда не уйдет. За что и поплатились.

Когда дикарей увели, Леолан решил поговорить с отцом об идее Стаха. Король ничего не ответил, и поэтому принц решил, что молчание знак согласия, и на следующий день он со степняком отправились на поиски.

С каждым днем становилось теплее, снег все больше проседал, на дорогах его оставалось совсем мало, поэтому передвигались достаточно быстро. Но весна непостоянна, подул холодный ветер, пригнал тучи из которых начал сыпаться снег пополам с дождем

Когда мы устали настолько, что были согласны ночевать в сугробе, лишь бы отдохнуть, впереди показался потемневший от времени высокий забор постоялого двора. Над закопченной крышей вился дымок, значит, там были люди, и можно рассчитывать на ужин и ночлег. Внутри постоялый двор производил весьма унылое зрелище. Повсюду высились огромные сугробы, под которыми, вероятно скрывался разный хлам, узенькая тропинка вела от ворот к дверям дома, и от дома к сараю, везде на снегу были коричневые и желтые пятна, будто постояльцы по нужде ходили там, где им захочется, а не в определенном месте. Хозяин сам вышел нам на встречу.

— Какие гости дорогие к нам пожаловали. Проходите, молодые люди, не стесняйтесь. Снегопад все постояльцев наших разогнал, мы с женой тут одни сейчас кукуем. Хоть бы кто мимо прошел, остановился, все нам старикам радость.

Болтая без умолку он провел нас сначала в какой-то сарай.

— Здесьлошадок ваших оставьте, тут тепло, они здесь отдохнут спокойно. Вы со мной в дом идите, там жена моя и поесть и выпить даст. Нельзя в такую ночь голодным оставаться.

Дом внутри оказался, такой же неопрятный как и двор. Воздух внутри был тяжелый, будто с прошлого года никто его не проветривал. Из кухни доносились запахи, которые сложно было назвать аппетитными. Хозяин усадил нас за самый лучший, по его мнению, стол.

— Присаживайтесь, присаживайтесь молодые люди, не стесняйтесь, сейчас жена принесет вам мясо и похлебку.

Не смотря на его радушие, и приветливость, хозяин производил неприятное, отталкивающее впечатление. Дело даже не в его горбе и слишком длинных почти торчащий наружу нижних зубах, что- то было в его манере говорить, с каким то прихрюкиванием, причмокиванием неприятное. Да и сам он напоминал дикого лесного кабана.

По всему столу, за который нас усадили, были рассыпаны засохшие хлебные крошки, были видны круги, от пролитых напитков, из некогда стоявших здесь кружек. Остальные столы выглядели не лучше. Но мы здесь жить не собирались, просто переночевать и все.

Подошла хозяйка, в отличие от своего мужа, она была немногословна. Молча смахнула прямо на пол крошки со стола, также молча поставила перед нами тарелки с горячей похлебкой, затем принесла хлеб, мясо и две кружки с вином.

Я с опаской понюхал похлебку, запах шел от неё вполне съедобный. Я осторожно попробовал содержимое тарелки. Еда, к моему удивлению, оказалась вполне съедобной, даже вкусной. Может это аппетит так разыгрался, или что-то еще, но мы с Леоланом вмиг опустошили свои тарелки и принялись за мясо и вино. Наевшись, Леолан подозвал хозяина, и держа серебряную монетку в руках, спросил:

— Нам нужна комната. Переночевать.

— Комната есть молодые люди, конечно есть. Вам одну или две?

— Две. И еще припасов в дорогу дашь нам и лошадям.

— За припасы отдельно заплатить нужно будет. — глаза хозяина жадно блеснули в полумраке.

— Хорошо, доплатим, показывай куда идти. — нетерпеливо сказал принц.

Я осмотрелся в свой комнате. Мне совершенно не понравилось, что на двери не было изнутри никакого засова. А малюсенькое оконце было наглухо закрыто тяжелой ставней. Комната Леолана была точно такой же.

— Не нравится мне этот хозяин. — сказал я.

— Мне тоже, но других поблизости нет. — задумчиво ответил принц, он безуспешно пытался открыть окно.

— Пошли лучше, вниз. Здесь я себя чувствую как в ловушке. — сказал я Леолану.

Он не ответил, молча взял вещи, что успел кинуть на грубо сколоченную из досок кровать, и мы молча спустились вниз. Хозяина нигде не было видно, из кухни доносились только запахи. Хоть и рисковали мы провоняться так, что половина леса от нас просто сбежала бы, но предпочли остаться здесь, тут светлее и выход ближе, если что. Принц вытянулся на лавке и очень быстро засопел. Понятно, первая половина ночи моя, сижу, охраняю. За пыльным окном снег с дождем, на стекле тонкий слой льда, мешает разглядывать, что на дворе делается, да и темно, не видно ничего, только звуки слушать. Мышь под полом шуршит, угли в печке на кухне потрескивают, спят все, даже запах из кухни меньше стал, или я принюхался. Интересно, что можно готовить, чтоб так воняло?