Я вздохнула, и, подойдя к ней, ответила:

– Все, что связано с тобой, ты уже знаешь. А все остальное связано со мной. Я когда-нибудь тебе расскажу.

– Тогда тебе не стоит переживать. Я не поверю ни единому ее слову, обещаю.

Подружка распечатала пакет с сухофруктами, и протянула мне. Я взяла горсть измельченных плодов и сунула в рот.

– Не хочу возвращаться, – сказала она.

– Я тоже. У нас еще много времени. Пусть Антич помучается.

Анатабель хихикнула.

– Лануф, завидую тебе, ты так хорошо держишься. У меня от одного ее вида колени дрожать начинают.

– А ты представь, что она маленькая, вредная, кусачая блоха. Нужно лишь найти способ ее раздавить.

– Ты уже что-нибудь придумала?

– Пока нет. Кстати, Ан, тебя не удивляет, как она попала на наш корабль?

– Не удивляет. У нее ТЕДД. Это все объясняет.

– Мне ничего не объясняет. Что ты имеешь в виду?

– ТЕДД – телепортатор дальнего действия.

– Это ты так ее халат называешь? А где их производят, знаешь? Неплохо бы и нам приобрести парочку.

– Только на Дордодотернзисе. Запатентованное средство передвижения. Татхенган сам участвовал в его разработке, но о достижениях своих не афиширует. Ему невыгодно выпускать ТЕДДов в массовом порядке.

Я догадывалась, что его останавливает. У султана в руках средство для неконтролируемого передвижения людей, чреватое непредвиденными последствиями.

– Понятно, – проговорила я, – он изобрел способ навещать своих жен, не выходя из кабинета. Но рано или поздно на него начнут давить богатые и влиятельные мира сего.

Анатабель распечатала очередную пачку сухофруктов, и ответила:

– Да, нечто подобное было лет сто назад. Но ты же знаешь султана: он своего не отдаст, – она улыбнулась, припомнив что-то из прошлого. – Он представил все как местный миф. Знаешь, сказку про кота в сапогах? – она дождалась моего подтверждения. – В роли кота выступает Зайрай, которая награждает смельчака ТЕДДом, если он выполнит важное условие: проведет ночь в джунглях.

Я усмехнулась, спросив:

– И много смельчаков было?

– Сначала много, но потом интерес стал падать. Никому не хотелось погибать. У них не было ни единого шанса.

– Хорошо, с этим мы разобрались. Сколько, по-твоему, у него ТЕДДов?

– Не знаю. Не думаю, что для кого-то кроме себя он стал бы их производить.

Я твердо решила, что Антич каким-то образом похитила телепортатор. Но положение наше от этого лучше не становилось. Я спросила:

– Ты слышала, что ведутся поиски пропавшего телепортатора?

– В том-то и дело, что никакие поиски не велись. У него ничего не пропадало. Просто никто бы не осмелился даже помышлять об этом.

– Но у него были враги… – напомнила я.

– Если только за пределами Дордодотернзиса. Во дворце он с ними быстро расправлялся.

– Слушай, Ан, откуда ты так много знаешь о его жизни, ведь вы недолго были женаты?

– О, – вздохнула она, – я не в меру любопытна. Пойми, о человеке, которого я люблю, я хочу знать все, особенно всякие слухи и домыслы. В них есть зерна правды, и вот до этих зерен я страсть как люблю докапываться.

Тут в дверь отсека постучали.

– У нее терпение кончилось, – недовольно пробурчала Анатабель.

Прежнего страха я в ее голосе не услышала, но все же поинтересовалась:

– Ты как?

– В порядке. Мне ли бояться маленькой кусачей блохи?

Опять постучали, но уже более настойчиво.

– Слушай, здесь я где-то видела плоды Нейзы, – вспомнила я, и принялась их искать.

– Третья полка второго сектора, – уведомила подружка. – Тебе, что повеселиться захотелось?

– Да, посмеяться от души. Представь только, что с Антич будет твориться…

Плоды дерева Нейз действовали на психику по принципу веселящего газа. Чем больше человек их съедал, тем задорнее смеялся. Причем кардинальным образом менялся его голос. Примерно получалось так, как если бы вдыхать гелий. Меня от мысли, что мы станем болтать, имитируя инопланетян, уже начинал разбирать смех.

– Держи, – я кинула подружке пакетик с плодами.

Мы быстро распечатали пакетики и принялись с жадностью есть. Пройдет полчаса прежде, чем они дадут нужный эффект. Вот посмеемся!

– Давай, все Нейзы заберем, – предложила Ан, – еще немного чипсов, хлебцев и фруктов. А то, чем больше я нервничаю, тем больше хочу есть.

– Да, только не забудь, о чем я тебя предупредила.

– Быть вместе! – торжественно воскликнула она. А затем принялась искать, куда сложить продукты. В руках все не унесешь. Под полками вскоре были обнаружены несколько корзин, в них-то и перекочевали понравившиеся нам продукты.

Мы так увлеклись, что не сразу заметили появление в отсеке Антич. Первой заметила ее Анатабель, и дернула меня за локоть.

– И долго вы тут собираетесь находиться? – обратилась к нам замаскированная гостья в голубом ТЕДДе.

– Мы уже собирались возвращаться, – уверенно ответила я.

– Угу, – подтвердила Анатабель. Ее глаза начали поблескивать веселыми искорками.

– Я не хочу, чтобы вы шушукались за моей спиной. Иначе, я вынуждена буду принять соответствующие меры.

– Да, да, – иронично поддакнула я, – только попробуй нас пальцем тронуть.

– Ты слишком зазнаешься, Лануф. Не забывай, что я лишь временно терплю твои выходки. Возвращайтесь в отсек управления. Или вы желаете до конца полета находиться здесь? Я могу это устроить.

Мы отрицательно помотали головами.

– Мы уже идем, – сказала я, беря подружку под руку.

Антич не дожидаясь, когда мы покинем склад, исчезла, чтобы встретить нас в отсеке.

По моим подсчетам до конца полета оставалось примерно шесть с половиной часов.

Мы вошли в отсек с корзинками в руках. Антич встретила наш приход молча. Ее глаза внимательно следили за каждым нашим шагом. Тело ее, расположившееся в кресле, было напряжено и готово к непредвиденным событиям. А нервы ни к черту не годились!

Подходя к месту пилота, я скользнула взглядом по показаниям приборов. Если бы что-то изменилось не в пределах допустимых параметров, я бы заметила моментально. Но все было в порядке. Получается, мы и в правду, долетим до Фейяры без приключений.

Анатабель плюхнулась в свое кресло, выбрала пару пакетиков Нейзы, и поставила корзину на стол, нисколько не беспокоясь, что неосторожное нажатие на одну из кнопок, может серьезным образом повлиять на режим полета. Затем она принялась отрывать от пакетика верхнюю часть, чтобы добраться до плодов. При этом мне показалось, она нарочно шуршит пакетом, зная, что эхо в отсеке в несколько раз усиливает этот раздражающий слух звук.

Я в отличие от подружки, поставила корзину рядом с собой на пол. Переглядываясь, мы украдкой подмигивали друг другу, не переставая есть плоды. Их вкус был приятным, притягательным, но не конкретно сладким, кислым, горьким или соленым, в нем было сочетание всех вкусов. По опыту я знала, что от постоянного потребления плодов возникает зависимость на психологическом уровне в легкой форме. Как от шоколада. Чем больше ешь, тем больше хочется. Но если запасы кончились, ломки физической не возникает. Промаешься немного, потреплешь себе нервы и все.

Возможно, было невежливо открыто игнорировать присутствие страстной фанатки Антарес, но этические и моральные стороны наших отношений, интересовали меня меньше всего. Мое настроение поднималось все выше и выше.

Планета, нехотя заполняющая собой область видения смотрового экрана, стала казаться мне желтком яйца гигантского полигеота – двухголового ящера, отловленного в Зоне Беспечности и выставленного на показ в Музее Палеонтологии на Земле. Помню, про этот желток ходил анекдот один.

Журналист интересуется у одного из участников охоты:

– Скажите, все яйца у полигеотов без скорлупы? Это норма или аномалия?

– Это парадокс.

– То есть вы не можете точно ответить на этот вопрос?

– Не могу. Но что уж я точно знаю, если бы все яйца полигеотов были со скорлупой, они не смогли бы размножаться.