Прежде чем сразиться, Лаврову пришлось сначала долго охотиться на своего Летуна: выслеживать, караулить, устраивать на него засады…

Этот экземпляр был из всех летунов самым опасным, большим и безжалостным. И самым неуловимым. Хотя, такие понятия как «жалость» или «жестокость» к этим сущностям не применимы даже с большой натяжкой. Им не ведомы никакие чувства. Они «работают» на уровне закона сохранения энергии и реагируют на человеческую эмоцию, как счетчик Гейгера на прилетевшую элементарную частицу.

Эти вселенские паразиты питались человеческими эмоциями…

Многие пострадали от внезапных нападений Лавровского Летуна – некоторые даже погибли. И никто не мог понять, что происходит, – ведь простые смертные летунов вообще видеть не могут. А неожиданные трагические происшествия или несчастные случаи люди привыкли относить на волю рока, судьбы или случайности – то есть, неосязаемым, но вполне объяснимым вещам: «что поделаешь – такая судьба», «видать, так было предначертано», «на роду написано», «обстоятельства неудачно сложились», «не подфартило». Или того хуже: «ну и дурак!», «сам виноват!» Даже Порфирию Лаврову его Летун не сразу попался на глаза.

Много времени и сил потратил Лавров, чтобы, в конце концов, выследить злыдня по следам его… чуть не сорвалось – «преступлений» или «злодеяний»! Нет, Летун не был ни преступником, ни злодеем. Точнее других его характеризовало бы понятие «вредитель» – с большой натяжкой, конечно, да и то только с точки зрения пострадавшего.

Да, летуны наносили вред человеку. Но и человек своими бесконтрольными и ничем не обузданными всплесками эмоций сам провоцировал эти атаки.

Неопрятен и неряшлив стал человек в проявлениях своих, нетребователен и невзыскателен к себе, неразборчив в мыслях, чувствах и словах.

В старые времена не водилось такого за человеком – эдаких-то переживаний на пустом месте! Спокойней люди раньше были, решали проблемы конкретными действиями, а не шли на поводу у своих глупых беспрерывных мыслишек, гипертрофированных амбиций и соответствующих им эмоций.

Чтобы мыслить четко, надо не думать вообще! То есть, включать свой мыслительный аппарат по мере надобности, а не гонять его вхолостую с утра до вечера, ведя с самим собой сомнительные диалоги и пустопорожние споры, и тем самым истреблять последние запасы личной силы и энергии.

Эти бесконечные мысли и мыслишки – радостные, печальные, гневные или трусливые – вызывали всплески эмоций, за которыми не происходило никаких действий, и весь этот «пар» уходил в «свисток». То есть, на корм вездесущим летунам!

Теряя эмоции, человек начинал чахнуть и звереть. Потому что у зверя нет никаких эмоций вообще – одни инстинкты, как показал своими убедительными опытами на собаках ученый академик Иван Павлов. Значит, теряя эмоции, человек постепенно переставал быть человеком…

За последние тысячелетия род людской измельчал в пустой трате эмоций, поэтому злыдней этих, летунов проклятых, развелось, что твоих комаров на болоте – деваться от них некуда! В основном, правда, мелюзга булавочная, – только тем и брали, что количеством, собираясь в рой над людскими головами.

Не в пример им, наш Летун действовал исключительно в одиночку, когда охотился за людьми. Правда, не брезговал он и сородичами, если те в голодные времена попадались ему на пути. Он заглатывал этих летунов-козявок вместе с накопленной ими энергией человеческих эмоций, становясь от этого еще больше, сильней и опаснее.

Исключительным экземпляром был этот Летун!

Итак, Лавров его выследил…

Для начала Лавров «подставился» и соблазнил Летуна своими собственными эмоциями. Фальшивые, они оказались настолько яркими и сочными, что Летун не раздумывая ни секунды, клюнул на них и целиком заглотил. Как заправский лицедей в предлагаемых обстоятельствах, Лавров перевоплотился так, что даже Константин Станиславский, гений театра и актерства, если бы жил в те времена, воскликнул бы «Верю!»

Короче, нашему Летуну лавровское угощение глянулось.

Спустя некоторое время Лавров повторил свой выход. Летун и тут не упустил случая «полакомиться». И – пошло-поехало! Дня не проходило, чтобы у волхва со злыднем не было «сабантуя», на котором он потчевал гостя своими фальшивыми эмоциями.

Так Лавров приучал Летуна к себе, «прикармливал» его. И, в конце концов, совсем приручил. А в один прекрасный день взял – да и отказал ему в «пище».

Мы в ответе за тех, кого приручили! Помните «Маленького принца» Экзюпери?

Летун «взбесился»! После Лавровской «кухни» он уже ничего другого «есть» был не в состоянии. Он стал повсюду преследовать Лаврова – буквально висел у него над головой с утра до вечера, ни на минуту не оставлял в покое. Он сопровождал волхва в делах и на отдыхе, в будни и праздники, в общественных местах и в интимной обстановке, во всяких переговорах, встречах и пересечениях, не взирая на лица и звания, пол и возраст людей, с которыми Лавров встречался.

День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем караулил Летун своего вероломного кормильца в ожидании его эмоциональной «подачки» или хотя бы простого человеческого внимания. Но волхв упорствовал…

И наступил момент, когда Лавров почувствовал, что время пришло.

Летун – созрел!

И тогда Лавров вызвал злыдня на поединок. «Оголодавший» без Лавровского внимания Летун тут же откликнулся и дал согласие…

Скоро слово сказывается, да не скоро дело делается!

Сначала Лавров и Летун долго оговаривали кондиции поединка и условия победы и поражения. В конце концов, они их выработали. Условия были таковы: в случае поражения Лавров становился вечным «кормильцем» Летуна; в противном случае проигравший Летун должен будет заточить себя в кристаллическую решетку изумрудного камня, Лавровского «смарагда», и стать аккумулятором энергии и генератором воплощения человеческих намерений на физическом плане. Лавров пообещал, что будет использовать уникальные способности Летуна исключительно в мирных целях.

Чтобы Лавров стал «вечным кормильцем», Летун согласился быстро, но с условиями собственного поражения заупрямился и стал капризничать. Сначала его не устроила форма камня, потом – его состав, следом – размер. Смарагд Лаврова был очень крупным, без единого изъяна, густого холодного тона. Такой ценился дороже алмаза, но злыдень хныкал и упорствовал. Тогда Лавров пообещал, что поставит на кон вместо смарагда засохшую коровью лепешку, и Летун выбрал камень, но выторговал для себя два условия, с которыми Лавров вынужден был согласиться. Первое: время от времени уходить от Лаврова и менять хозяина, чтобы совсем уж не захиреть в одиночке и набраться сил на стороне. Второе: время от времени повторять поединок, чтобы иметь шанс когда-нибудь победить и вырваться из заточения. Это понравилось и Лаврову, хотя проигрывать в поединке он не собирался, – не для того он устроил всю эту охоту на Летуна, чтобы самому попадать злыдню на обеденный стол!

Потом Лавров и Летун тщательно выбирали место для битвы.

Договаривались о времени.

Долго ждали подходящей погоды.

И вот это время пришло!

Он был очень опасным противником, этот Летун! Именно такой и нужен был Лаврову для его смарагда: большой, темный и могущественный.

Широкий луг сбегал с холма в болотные топи. Дремучий лес и непроходимые лесные завалы окружали его. Это заповедное место Лавров с Летуном загодя выбрали себе для поединка.

На день сраженья волхвами было предсказано вёдро. В те времена прогнозы погоды сбывались.

Лавров накануне тщательно выкосил луг и убрал с поля битвы траву.

Злыдень явился на поле как черная грозовая туча в полнеба и застыл перед Лавровым как перед громоотводом. Лавров стоял босиком на самой вершине холма, в длинной рубахе и посконных штанах.

И – началось…

Туча раскачивалась, клубилась и шумела. Из нее эхом доносились людские голоса – мужские, женские, детские, старческие: испуганные вопли, дружный хохот, рев восторженных и яростных; но сильнее других звучал даже не крик ненависти или мольба о пощаде, а тоскливый и унылый вой отчаяния и безысходности – на самой высокой и последней ноте человеческого терпения!