- Проверь, как она! - Скомандовал кот, когда груз был вытолкнут в круг света. Увидев груз впервые, мальчик не поверил своим глазам: это был огромный футляр от очков цвета бирюзы. Себастьян хорошо помнил этот футляр, а точнее - его уменьшенную версию. Обычно, когда очки учительницы оказывались в футляре, а крышка его закрывалась, мальчик мог облегченно вздохнуть и расслабиться - это был верный признак конца уроков.
"Должно быть, там хранятся очки какого-нибудь близорукого гиганта!" - Подумал Себастьян.
- Сейчас проверю, "босс"! - Едко ответил запыхавшийся голубь, обошел футляр и, наклонившись, щелкнул замками. Затем второй гость открыл крышку футляра. Увидев, что хранилось в нем, Себастьян громко выдохнул, - внутри футляра лежало неподвижное Эльза.
Глава VI
Ее лицо было бледно как никогда, а в свете фонаря обескровленный пергамент кожи гувернантки окрасился в ярко-желтый. До того, как футляр открыли, руки Эльзы были сложены на груди, когда же крышка футляра поднялась, левая рука женщины безвольно свесилась за его стенку. Себастьян никогда прежде не видел Эльзу в таком состоянии. Она походила на марионетку, снятую с петель креста мастера-кукловода. Иногда бывает, глядя на покойника, обработанного соответствующим образом перед захоронением, чтобы близкие могли с ним простится, кажется, что покойник просто спит, и вот сейчас откроет глаза да улыбнется, - глядя на Эльзу в ту ночь, казалось, что она и не жила никогда вовсе, а всегда была вот такой вот. Мальчику тяжело было даже представить нечто подобное, не говоря уже о том, чтобы поверить собственным глазам, но вот он лежала перед ним, а к горлу мальчика подступил ком. Все остальное, происходящее той ночью, для него уже было в порядке вещей, так как несмотря на немалый возраст (тринадцать лет как никак), Себастьян в душе оставался сказочником, продолжая верить в чудеса.
С того момента, как увидел в футляре Эльзу, Себастьян стоял у окна, замерев, как заяц в высокой траве на поле, когда рядом свистит коса. Вроде как и нужно бежать, спасаться, только вот угроза не ясна и непонятно, что предпринять в связи с ней. Возможно, лучше оставался на месте и тогда угроза обойдет стороной? Себастьян уже стоял на месте, но бездействие не могло удовлетворить его. Мальчик не знал, что делать, чувствовал себя беспомощным. Когда футляр тащили по коридору вниз, Себастьян решил было, что беда миновала его дом. Ну, подумаешь, своруют какую-то там мебель, ценности, зато все живы и в здравии, все, стало быть, в порядке. Только вот и Эльза была для него членом семьи, пускай и не кровным родственником. Себастьян знал гувернантку почти что с пеленок и ну не мог вот так просто все оставить, не предприняв попытки ей помочь...
- Да в порядке она! - Уведомил кота голубь после непродолжительного осмотра. - Сам погляди! - добавил он немного погодя.
- Обойдусь... - Ответил кот мимоходом, все внимание его, как и раньше, было уделено циферблату. Однако, немного подумав, кот все же пришел к выводу о том, что да, неплохо бы было убедится в сохранности груза самому, учитывая, с каким оболтусом он имеет дело. Как выяснилось, в этот раз голубь ничего не напутал, а груз был в полном порядке. Проведя лапой по руке покойницы, кот вернул ее на грудь в прежнее положение.
- Великолепная работа! - Тихо мурлыкнул он с интонацией глубочайшего удовлетворения, так, что даже не вполне расслышавший эту его реплику Себастьян понял смысл слов кота, - кукольных дел мастер как всегда на высоте...
- А бывало иначе? - то ли с вопросительной, то ли с утвердительной интонацией прокурлыкал голубь, делая попытки привести костюм в порядок. Попытки, заведомо обреченные на провал, что было ему, да и всем вокруг в общем-то известно, но не мешало голубю пытаться.
Кот на риторический вопрос голубя не ответил, он мягко и бережно закрыл футляр. Затем отошел и взглянул на часы, потом на небо, потом опять на часы. Голубь тоже отошел от футляра и встал рядом с котом. Они подняли головы и посмотрели вверх на мутное и темное небо. Ни зари на нем, хотя к утру смог над столицей обычно немного рассеивался и тогда даже можно было видеть свет луны, или лун, если на небосвод вздумается выйти нескольким.
Только тогда Себастьян увидел глаза таинственных гостей, у кота они были нежно голубыми, почти такие же по цвету, как футляр, в котором лежала Эльза, или как небо где-то. Глаза голубя были желтыми до безобразия, да еще при том какими-то едкими. Не приходилось сомневаться, от одного взгляда таких глаз цветок может завянуть. К счастью для цветов, в такие вот ночи их разглядывать голубю особенно не приходилось.
"Чего они ждут?! Что делать? Как спасти Эльзу?" - лихорадочно думал Себастьян. Он непрестанно перебирал в уме варианты, принимал решение выдвигаться и тут же отказывался от него. Собственное малодушие, с которым Себастьян впервые в жизни столкнулся тогда, больно поразило мальчика, лишь усугубив его сомнения. А секундная стрелка на циферблате часов первого гостя неумолимо наматывала обороты, приближаясь к точке невозврата.
Смог в небе понемногу начал расползаться, в нем образовались дыры. Прорехами в смоге не преминули воспользовались лучи света, прошмыгнув вниз и разбившись о мостовую. Всего известно три луны, раньше, возможно, было больше. В ту ночь на небосвод взошла Нут, но свет ее был иным. Обычно цвета лазури в ту ночь он блистал перламутром. Он изливался дождем жемчуга. Словно звезды падали с небес и прыгали по мостовой, катились, рассыпаясь на мельчайшие искорки и частицы звездной пыли. Даже свет фонарей преобразился, сделался ослепительно ярким, будто звезды были заключены внутри мутного стекла, как бабочки в склепе ладоней. Свет и тьма, низменное и волшебное, - все перемешалось в ту ночь. Себастьян никогда не видел ничего подобного, и никто из простых смертных не видел, только жители Лазурной долины на Празднике урожая каждый год, но и они к утру забывали. Такая сказка не для глаз человеческих, она происходит за пределами узкого кругозора людей, а когда даже крохотный лучик сказки выглядывает из-под завесы шаблона происходит нечто неописуемое, невыразимое, идущее вразрез с законами мира, прямо как то, что происходило теперь.
- Время! - гаркнул кот, вдавливая одну из кнопок на часах. Циферблат отскочил в сторону, а стеклышко, покрывавшее его, распалось на множество линз разного размера, которые затем поднялись вверх и выстроились башенкой, образовав конус. - Полезай! - скомандовал кот и распахнул пасть. Челюсть его отвисла до уровня мостовой, язык выкатился, как ковровая дорожка. Голубь сглотнул и неспешно приблизился к коту, занес одну лапу над зубами (он не носил туфель, как его напарник, и имел ноги, как у голубя, с небольшими, но острыми коготками). - Пошевеливайся! - рыкнул кот, его голос изменился, теперь за обликом кота скрывался разъяренный лев. Голубь только отступил от его рыка и замер в метре, его тело сковал страх. Тогда кот сам набросился на напарника, разинув пасть еще шире и проглотив голубя целиком за раз. Затем он с натугой закатал язык за губу, оторвал нижнюю челюсть от мостовой, и чудесным образом вернулся к своим прежним размерам. Отряхнувшись, кот взобрался на футляр с Эльзой, и поднял часы вверх. Спустя мгновение яркая вспышка озарила улицу, вобрав в себя весь свет, что уже был там прежде, и все немногие остатки тени, которые еще прятались в щелях между камнями мостовой. Кот исчез и футляр исчез, улица исчезла, а Себастьян отпрянул от окна, прикрыв глаза рукой. Когда же через несколько секунд он рискнул выглянуть опять в окно, на улице была ночь и только носовой платок остался лежать на том месте, где раньше находились гости и футляр.
