Дэйл протягивает руку и делает то же самое.

– Он очень похож на своих отцов, – тихо говорит он.

Затем он наклоняется и целует меня в губы, рассказывая поцелуем все, что мне нужно знать. Его это вполне устраивает. Он не против того, как я отношусь к Картеру и что хочу, чтобы он занимал более важную роль в жизни ребенка, чем просто веселый дядя, который появляется раз в месяц.

Картер трет лицо ладонью, как будто вся эта ситуация слишком тяжела для него. Никогда не видела, чтобы он так переживал.

Доктор и медсестры сидят за переносной компьютерной тележкой, склонив головы, друг к другу, и что-то обсуждая. Наконец, доктор Бернард отрывается и подходит к кровати.

– Малыш выглядит великолепно. Чудесный здоровый мальчик.

– Благодарю вас, доктор.

Дэйл протягивает руку для рукопожатия доктору, затем то же самое делает Картер. Доктор сияет, несмотря на необычность ситуации.

– Ну что ж, желаю удачи. Я оставлю вас в надежных руках медсестер.

Доктор похлопывает меня по ноге и выходит из комнаты.

Мы сделали это. У нас ребенок, и он здесь, и он мне дороже всего на свете.

Перевожу взгляд с Дэйла на Картера. Это похоже на новое начало, но я понятия не имею, что будет дальше.

ГЛАВА 28

Дэйл

Сейчас мы находимся в другом крыле больницы, переехали из родового отделения в отделение, которое называется крылом мамы и ребенка. Нам выделили маленькую комнату, которая выходит на несколько цветочных клумб, в ней есть маленькая кровать для ребенка, которая прикрепится к кровати Сейди, и пара складных стульев для Картера и меня.

Сейди дремлет, малыш мирно спит рядом с ней. Ее рука лежит на ребенке, как будто она не может расстаться с ним и на секунду, хотя он всего в нескольких дюймах от нее. Картер растянулся на одном из складных стульев, свесив ноги. Свет приглушен, телевизор выключен. Единственный шум – это жужжание отопительного прибора и мягкое дыхание Сейди.

Все замерло, и тут я слышу, как Картер шевелится.

– Итак, – начинает он.

– Ты слышал, что сказала Сейди? – спрашиваю я.

Картер кивает, но не выглядит убежденным.

– Сейди была под впечатлением. Это был трудный день. Травмирующий. И я читал о родах. Всему виной женские гормоны.

Я отрицательно качаю головой.

– Сейди всегда знает, чего хочет. Она не очень хорошо отнеслась к твоему отъезду, Картер. Она хотела, чтобы я сказал тебе вернуться. Она мне столько раз говорила, но я тебя знаю. Знаю, что никакие мои слова не заставили бы тебя передумать. Ты должен был сам принять решение в свое время. Я понимаю это. Но теперь, если ты не будешь слушать Сейди... если ты не поверишь, что она говорит именно то, что чувствует, тогда мы поссоримся, брат.

Картер делает глубокий вдох и некоторое время молчит.

– А как же мама и папа?

Я пожимаю плечами.

– Они недовольны тем, как обстоят дела, но когда они увидят этого великолепного ребенка и поймут, как хорошо нам вместе, я уверен, что они передумают. А если они этого не сделают, то твоя жизнь на другом конце города в этой дерьмовой квартире ничего не изменит.

– А как насчет тебя, брат? Это не какая-то случайная юбка в Остине, это твоя жена. Ты действительно хочешь сказать, что готов разделить ее до конца своей жизни, потому что именно об этом мы здесь сейчас говорим, понимаешь? Может быть, я и не смогу дать официальные клятвы Сейди, как это сделал ты, но я не собираюсь никуда уезжать, Дэйл.

Я ухмыляюсь ему.

– Добро пожаловать в нашу семью, Картер.

Мы смотрим друг на друга через темную комнату, и мое сердце переполняется радостью.

Каждый день, что мы были врозь, я чувствовал, словно лишился важной части самого себя. Теперь, когда знаю, что он останется здесь, наконец-то могу быть спокойным.

Он улыбается в ответ.

– А как ты думаешь, что подумает Сейди? – спрашивает он.

– Почему бы тебе не спросить у меня, – предлагает тихий голос.

Мы оборачиваемся и видим ее сидящую в постели, на ней уже надета желтая ночнушка и халат. Несмотря на чрезвычайную ситуацию и роды, она вся светится.

– Ладно, Сейди, что ты об этом думаешь?– спрашивает ее Картер.

– Я бы сказала, что сейчас самое время. Мне хотелось, чтобы ты вернулся домой еще несколько месяцев назад, Картер. Пожалуйста, вернись. Мы разберемся с тем, что произойдет позже. Просто хочу, чтобы мои мальчики, все мои мальчики были дома со мной.

Картер кивает, как всегда стоически.

Сейди одаривает Картера сияющей улыбкой. Малыш начинает немного суетиться, и она быстро поворачивается к нему, прижимая его к груди и успокаивая. Картер встает и ложится на кровать рядом с Сейди. Он обхватывает пушистую головку ребенка своей большой рукой.

– Итак, у нас есть имя для этого маленького арахиса? – спрашивает он.

– Как насчет Айре?– дразнится Сейди.

– Нет, я собираюсь наложить на это имя вето, – смеюсь я.

– Ну, вообще-то я думала о Джеке, – говорит Сейди.

– В честь отца? – уточняю я.

– Да, в честь вашего отца, – улыбается она мне снизу вверх.

– Джек, – бормочет Картер, легонько поглаживая ребенка по голове. – Джек – отличное имя.

– Подойди сюда, Дэйл. – говорит мне Сейди.

Подхожу и устраиваюсь на другой стороне кровати. Сейди подвинулась, освободив место для каждого из нас. Мы ложимся на спину, она прижимается к нам, Джек лежит у нее на груди.

– Я хочу, чтобы всегда было именно так. Обещайте мне, – требует Сейди.

– Обещаю, что всегда буду делать все возможное, чтобы ты была счастливой и заботиться о тебе и ребенке, – говорю я ей.

– Обещаю, Сейди. Если я смогу сделать это для тебя, я сделаю это.

Мой крутой брат-близнец прочищает горло, и я задаюсь вопросом, так же ли он напряжен, как и я.

Когда медсестра приходит через несколько часов, мы все еще лежим на одной кровати вместе. Моя семья спит, и я присматриваю за ними. Когда Картер проснется, я знаю, что он сделает то же самое для нас.

ЭПИЛОГ

Сейди

В доме тишина. Это необычно, потому что здесь, когда нас четверо, всегда что-то происходит. Джек спит в своей детской, а Картер и Дэйл спят по обе стороны от меня.

Смотрю на них: Дэйл с его великолепными распущенными волосами и Картер, все еще остриженный, как будто он только что вернулся из Ирака. Во сне они выглядят более похожими, чем наяву. Предполагаю, что их личности управляют их поведением, и это вызывает различия, которые я нахожу такими захватывающими.

Картер слегка шевелится, и его рука ищет мое тепло, собственнически ложась мне на живот. Я нахожу руку Дэйла под простыней, и мы лежим так некоторое время.

Связанные.

Это то, что я чувствую к моим мужчинам.

Восемнадцать месяцев назад я никогда бы не поверила, что найду в своем сердце место для другого мужчины. Дэйл был всем для меня, и я была счастлива, довольна.

Восемнадцать месяцев назад я бы подумала, что любая женщина, имеющая дело с двумя мужчинами, имеет более свободные моральные принципы, чем я сама. Я дала Дэйлу клятву, которую никогда не собиралась нарушать.

Но восемнадцать месяцев назад я еще не знала Картера и понятия не имела, насколько он близок с моим мужем. Будучи единственным ребенком в семье, я не понимала, какие узы могут быть между братьями и сестрами, особенно близнецами. Есть что-то в том, когда они вместе – Инь и Янь – что сделало возможным влюбиться в Картера.

Он – это Дэйл, а Дэйл – это он.

Это трудно объяснить, потому что они такие разные во всех отношениях, но я думаю, что именно это делает цельными вместе. Как будто, разделившись в утробе матери, они стали двумя половинками одного человека. По крайней мере, так я их себе представляю.

Часы на стене показывают, что сейчас 6:30 утра. Раньше, чем мне следовало бы проснуться. Джек перестал просыпаться так рано для своего первого кормления, но я думаю, что еще не перестроилась.