– Заставь его вернуться домой, – шепчу я ему на ухо, выходя из кухни.

Мне приходится бороться за каждый шаг, пока поднимаюсь по лестнице. С каждым шагом мне кажется, будто пробираюсь сквозь быстро движущуюся воду. Мой желудок чувствует себя ужасно. Спотыкаясь, иду в ванную и роюсь в шкафу в поисках огромной бутылки против изжоги, которую мы покупали оптом. Наконец, мои пальцы сжимают бутылку, и я возвращаюсь в спальню и падаю на кровать. Откручиваю пластиковую крышку, отчаянно пытаясь снять ее и получить хоть какое-то облегчение от боли, нарастающей в животе. Делаю глоток, но это не помогает. Ложусь на спину и перекатываюсь на бок, когда жгучая боль пронзила мой живот. Я задыхаюсь и тяжело дышу так, как училась на уроках для беременных, схватившись за живот, когда меня пронзает очередная боль.

– Ох – выдыхаю я, когда меня осенило.

Это ни в коем случае не боль от спазмов.

Когда я, наконец, отдышалась, то зову Дэйла и Картера.

– Дэйл, дорогой. Картер. Мне нужна помощь, – с трудом выдыхаю я.

Надеюсь, что это достаточно громко, чтобы они услышали.

Через несколько секунд я слышу топот сапог по лестнице и по коридору. Руки мягко подтягивают меня в сидячее положение. Тошнота накатывает на меня волнами, и я зажимаю рот рукой.

– Детка, что случилось? – Дэйл отводит мои волосы назад. – Черт, ты вспотела, сладкая. Это из-за ребенка?

Я тихо застонала, и Дэйл бросает на Картера встревоженный взгляд.

– Я думаю, нам нужно отвезти ее в больницу, – говорит Картер.

– Вот, позвони ее доктору. Номер «три» на быстром наборе, – он бросает свой телефон Картеру. – Мы здесь, Сейди, детка, позволь мне помочь тебе.

Дэйл идет в ванную и возвращается с холодной тряпкой, которой вытирает мне лицо. Убирает назад волосы и скрепляет их заколкой, затем надевает мне на ноги пару мягких туфель.

– Врач встретит нас там, – говорит Картер, направляясь к кровати.

Братья окружают меня с двух сторон, они помогают подняться мне на ноги испуститься по коридору и лестнице к входной двери. Дэйл постоянно шепчет мне на ухо, что все хорошо, его руки нежно касаются моих плеч и спины. Когда мы добираемся до входной двери, его руки шарят по столу возле двери и наконец, находят ключи. Он бросает их Картеру.

– Бери ее фургон и вырули его вперед, – приказывает он.

Картер коротко кивает и быстро выходит за дверь.

– С тобой все будет в порядке. С тобой и ребенком все будет хорошо.

Он повторяет это снова и снова, как мантру против всего плохого, но мне это не помогает. Я знаю, что что-то не так. Я знаю это где-то глубоко внутри.

Делаю глубокий вдох и киваю, не доверяя себе говорить. Мое зрение плывет, и я борюсь с волной головокружения, которая угрожает настигнуть меня. Наконец, я позволила себе упасть на Дэйла. Больше не могу держать голову, и в висках начинает стучать боль.

– Черт, – слышу я ругательства Дэйла, когда он держит на себе мой вес.

Его голос доносится, словно из-под толщи воды.

Слышу еще более приглушенные голоса. Потом меня поднимают на руки и несут к фургону, где усаживают на заднее сиденье. Оборачивают меня ремнем безопасности, а затем Дэйл скользит на сиденье напротив меня, обнимая за плечи, чтобы поддержать.

Картер запрыгивает на водительское сиденье. Снова закрываю глаза и чувствую, как фургон начинает двигаться. Дэйл разговаривает с Картером, объясняя ему как доехать до больницы, проверяя наличие пробок на своем телефоне. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме своего дыхания и подавления тошноты и боли.

Моя рука инстинктивно двигается, чтобы прикрыть живот. Ребенок какое-то время не двигается. Я молюсь о пинке. Хотя бы небольшом, чтобы я знала, что все в порядке.

Молюсь всю дорогу до больницы, но все напрасно.

ГЛАВА 26

Картер

Я слышу тихие стоны боли Сейди с заднего сиденья. Не могу точно сказать, что Дэйл ей нашептывает, могу только слышать его тихий, постоянный шепот, уверяющий, что все будет хорошо. Он звучит очень убедительно, но интуиция говорит мне, что нет ничего хорошего. Сейди белее простыни и потеет больше, чем багдадский морпех.

Сердце застряло где-то в горле, и челюсть начинает болеть от того, как крепко стискиваю ее. Если что-то случится с Сейди и ребенком, я никогда не прощу себе, то расстояние, которое разделяло нас последние несколько месяцев. Делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь на поставленной задаче. Прицелиться. Сосредоточиться. Это техника, которую я использовал в бою.

Веду маленький фургончик Сейди сквозь поток машин, огибая более медленные машины, вполголоса, ругая мам, бегущих по своим делам. Наконец, мы добираемся до больницы, ярко-красная стрелка на знаке экстренной помощи указывает нам на заднюю часть четырехэтажного здания. Я въезжаю на изогнутую подъездную дорожку и останавливаюсь перед двойными стеклянными дверями. Я торможу на парковке, выскакиваю, оббегаю вокруг, чтобы открыть дверь сбоку и помочь Сейди выйти. Ее ноги подгибаются, когда она переносит свой вес на ноги.

– Воу-воу, – говорю я ей, – сядь обратно. Я сейчас вернусь.

Направляюсь к дверям и оглядываюсь в поисках брошенной инвалидной коляски. Наконец, замечаю одну из них, стоящую в углу, хватаю, выкатывая обратно на улицу.

– Вот, – говорю я, ставя коляску рядом с фургоном. – Садись, Сейди. Держу тебя.

Она одаривает меня легкой улыбкой, в которой сквозит боль. Дэйл обнимает ее за плечи и помогает усесться в коляске. Мое сердце колотится, когда она тянется назад и сжимает мою руку там, где она обхватила ручки.

– С тобой все будет хорошо, Сейди.

Целую ее в макушку и разворачиваю коляску, направляя через двойные двери в пахнущую антисептиком приемную отделения скорой помощи.

Дэйл подходит к стойке и громко стучит костяшками пальцев по матовому стеклу, отделяющему персонал от пациентов. Нетерпеливо выглядящая медсестра распахивает окно и пихает ему планшет.

– Заполните это, – кратко бросает она.

– Нет, подождите. Мы позвонили. Доктор Бернард ждет нас.

Дэйл снова протягивает ей планшет. Медсестра смотрит поверх стола и замечает Сейди, потную и тяжело дышащую в инвалидном кресле.

У медсестры слегка раздраженное выражение лица, но она просит Дэйла назвать ей имя и быстро стучит по клавиатуре. Нога Дэйла в нетерпении стучит по кафельному полу, пока он ждет, когда медсестра закончит то, что она делает. Я наклоняюсь и сжимаю плечо Сейди, когда она издает тихий стон.

– Хорошо, – медсестра выхватывает из принтера листок бумаги и протягивает его Дэйлу. – Родильное отделение на третьем этаже. Вон через те двери, лифты налево. Кто-нибудь вас встретит.

Затем она с лязгом захлопывает окно.

– Пошли.

Дэйл направляется к дверям и распахивает их, пропуская нас внутрь. Он нажимает на кнопку лифта, а затем тянется к руке Сейди.

– Все будет хорошо, детка. С тобой все будет хорошо. Доктор будет ждать нас и убедится, что все в порядке.

За постоянными заверениями я слышу страх в голосе. Незнание того, что происходит с женой и ребенком, действует ему на нервы. Он хорошо притворяется, сохраняя спокойствие для Сейди, но я знаю его. Знаю, что он так же напуган, как и я.

Двери со звоном открываются, и мы вкатываем Сейди в лифт. Лифт скользит вверх, наконец, останавливаясь, двери распахиваются и выпускают нас в тихий коридор. Стены увешаны розовыми и голубыми полосатыми флажками, и вырезанными из бумаги аистами. Там есть большая доска объявлений с сотнями фотографий маленьких розовых новорожденных детей, приклеенных к ней. Я смотрю на Дэйла, и он пожимает плечами, оглядываясь вокруг. Затем указывает на коридор.

– Думаю, нам туда.

Когда мы направляемся к стойке администратора, медсестра отделяется от стойки и направляется к нам. На ее макушке так же есть аисты. Здесь слишком много аистов.

– Мистер и миссис Мартин?

Дэйл кивает и протягивает ей распечатку, которую ему дали внизу. Она оглядывает его и возвращает обратно.