Художник М. Курхули

© ООО «Издательство «Вече», 2019

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020

Сайт издательства www.veche.ru

«Очень трудолюбивый и талантливый», «первый среди польских историков» – такими эпитетами характеризовали Адольфа Ивановича Павинского современники, и, надо признать, он вполне заслуживал столь лестных оценок. Автор полутора сотен научных трудов, преимущественно посвященных истории родной Польши, А.И. Павинский родился 7 июня 1840 года и прожил пусть не очень долгую (всего 56 лет), но деятельную жизнь, оставив после себя богатое творческое наследие.

В 19 лет второй сын многодетного владельца небольшой химчистки в Слупце поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, в 1861 году перевелся в Дерптский университет; где со 2-го семестра 1862 года и завершил обучение. Успешное окончание учебы и защита кандидатской диссертации ознаменовались получением Павинским двухлетней стипендии для продолжения образования за рубежом. В Берлине молодой ученый работал под руководством знаменитого Леопольда фон Ранке, занимался в Геттингене, в исторической семинарии Георга Вайца, основоположника геттингенской исторической школы.

В 1868 году А.И. Павинский назначен адъюнкт-профессором кафедры всеобщей истории в Варшавской главной школе, а одновременно начал работать начальником Главного архива древних актов в Варшаве.

После преобразования школы в университет Павинский получил степень доктора всеобщей истории в Петербургском университете и был назначен профессором.

Основные научные интересы Павинского – родная Польша, жизнь польского народа, развитие государственного строя, права, финансов и экономики Речи Посполитой. Хотя предлагаемый его труд посвящен другой теме и представляет собой очерк истории противостояния западных славян германской колонизации и последующему онемечиванию, интерес автора именно к Польше отчетливо прослеживается и на дальнейших страницах.

Вообще тема балтийских и, шире, западных славян для отечественного читателя почти что тайна за семью печатями, вполне себе «неведомая». Современных работ о них очень мало, а те, которые есть, или излишне публицистичны и спорны, или малодоступны в силу своего специального характера, так что их можно пересчитать по пальцам одной руки.

Несколько иной была ситуация в XIX веке, когда в яростном противостоянии норманистов и антинорманистов рождалась в том числе и идея о том, что основателями Древнерусского государства были не выходцы из Скандинавии, а не столь уж отдаленные родственники славян восточных – представители славянских племен, во множестве населявших южное побережье Балтийского моря. Она и сегодня остается дискуссионной (впрочем, обсуждать ее в предисловии к сочинению о борьбе полабских славян с немцами и неуместно).

Вообще открытие наукой следов многолюдных славянских племен, которые жили на территории современной Германии, – процесс долгий и до сих пор не вполне осознанный в историографии. Сложность здесь заключается прежде всего в том, что научные исторические изыскания нередко подменялись идеологическим противостоянием, борьбой идей. А она, в свою очередь, оказывала влияние не только на общественный интерес к той или иной теме прошлого, но и на подходы к ней последующих поколений историков. Это ли, что-то иное создало вокруг темы западных славян и их возможных связей с Древней Русью некий ареал умолчания, не суть уже важно, однако следует признать, что лишь изрядное время спустя после завершения Второй мировой войны в Германии начались серьезные научные исследования, поиск и изучение археологических памятников и остатков культуры ободритов (бодричей), лужицких сербов, ратарей и других племен, которые были частью уничтожены, частью стали такими же немцами и в большинстве своем совершенно не знают о своих истоках. Тем более немногие из них помнят о том, что знаменитый девиз «Drang nah Osten!» – «Вперед, на Восток!» двигал армиями не только в минувшем столетии, он появился тысячу лет назад и вел тогдашних «цивилизаторов» с характерной символикой на знаменах.

Сочинение А.И. Павинского носит обобщающий характер и вполне позволяет получить представление о драматических событиях, которые происходили в Центральной и Западной Европе VIII–XII веков нашей эры. Существенно облегчит чтение то обстоятельство, что текст впервые публикуется в современной орфографии, по возможности приведены к принятым ныне географические названия, а равно имена исторических личностей, а большое количество иллюстраций позволяет наглядно представить себе людей, места и события, о которых идет речь.

Полабские славяне исчезли с исторического поприща, не дождавшись своего народного дееписателя. Изложением их истории занялись писатели, прадеды которых способствовали главным образом истреблению этой ветви западных славян, наводнили славянскую землю своими поселениями и, внесши в славянские края свой язык, свои обычаи, основали на славянской почве новые государства, пропитанные и в настоящую пору по отношению к славянам тем же духом, которому они обязаны своим возникновением, развитием и могуществом. Вследствие сего труды немецких писателей по этому предмету являются как бы только историческим оправданием совершенного завоевания. Несмотря на всю добросовестность и объективность немецких писателей, история западных славян выходит из-под их пера вовсе не такою беспристрастной, как они воображают: они представляют ее только с одной стороны, а именно со стороны постепенного водворения в славянских землях немецкого господства. Как Титмар и Гельмольд говорят в своих летописях преимущественно о распространении христианства, служившего, как известно, орудием онемечивания, точно так же Гизебрехт и Дройзен смотрят, их же преемники будут, несомненно, смотреть на земли полабских славян как на поле, на котором, по их мнению, так блистательно обнаружилось превосходство немецкой цивилизации над славянской. Эта односторонность мешает правильному взгляду, она мешает раскрыть настоящий смысл истории этой славянской ветви. Пора соплеменным славянам заняться этим предметом! Ободренные примером Гильфердинга и его трудами по истории балтийских славян, мы решились ступить на путь, проложенный уже нашим ученым предшественником. Представляем на суд читателя одну часть наших исследований истории четырехсотлетней борьбы с немцами, которую мы осмеливаемся считать продолжением не оконченного еще труда Гильфердинга. Мы изложили внешние события, намереваясь в следующей за сим части дать очерк внутренней жизни и устройства полабских славян. Предмет нашего изложения составляют главным образом судьбы двух передовых народов, бодричей (ободритов. – Ред.) и лютичей, так как их история составляет род замкнутого целого, вовсе не связанного тесно с историей сопредельных сербов лужицких и поморян.

А.П.

Варшава, 20 апреля 1871 г.

Известия Адама Бременского и Гельмольда служат главным основанием в определении границ, до которых распространялись ветви полабских славян. Достоверность указаний обоих источников не подвергалась доселе сомнению со стороны исторических исследователей. Мы имеем в виду ту черту, которая разграничивала самый крайний славянский народ от примыкавших к нему ближайших соседей, каковы на севере и северо-западе датчане и саксы.

Адам Бременский помещает в рассказе о датском походе Генриха I 934 г. известие[1], не встречаемое у современных или близких к этой эпохе летописцев[2]. Опираясь на устное предание[3], он говорит, что упомянутый король, воюя с Гормом, дошел до Шлезвига, основал в этом городе колонию и устроил Шлезвигскую марку, которая составляла последнюю, выдвинувшуюся на север окраину немецкого государства[4]. Полоса земли между Шлеею, Треною и Эйдорою получила саксонское население. Что указанное пространство, притом в размерах, еще более широких, было древним достоянием саксонского народа, предполагает это и Гельмольд[5].