Если обратим еще внимание на очертание границ славянского народа вагров, сделанное Адамом Бременским, а именно что вагры распространялись к северу до реки Свентины, впадающей в Кильский залив[6], то нетрудно будет понять, что последними пунктами, до которого простирались славянские поселения, считаются устье реки Свентины и город Киль[7]. Одно из известий Гельмольда давало историкам повод предполагать, что окрестности Киля были в самом деле последним уголком вагрской земли. На восток от Киля[8] и на север до Шлезвига, говорит Гельмольд, тянется обширная пустыня, заросшая густым, непроходимым лесом. Такие лесные пустоши, никем не обитаемые, считались, наравне с горами, твердой и определенной границей[9]. За так называемым Датским лесом (Danischer Wahld) была, по господствующему доселе мнению, земля англов, входившая в состав Датского государства[10]. Но сохранившиеся отчасти еще до сих пор чисто славянские названия местностей, деревень, впрочем, чаще встречающиеся в древних документах, служат верным указанием того, что славянские поселение простирались далеко за пределы, обозначаемые Адамом Бременским и Гельмольдом. В иных местах славянские названия встречаются сплошной массой, в других же от них остались только самые незначительные следы. Мы будем идти в северном направлении, начиная от устья Свентины. Киль считался местностью с саксонским населением[11]. И в самом деле, здесь, среди славянского населения[12], возникла голштинская колония в начале XIII века. Все пространство полуострова, выдающегося в море от Киля к северу до города Экернферда, покрыто славянскими названиями, которые в старинных памятниках резко отличаются от названий датских или англосаксонских: Slabbenhagen[13], parrocbia Swezen, villa Swezen[14], villa Ranken, Dragbe. Самый город Экернферд, называемый в XIII столетии Ykaernburgh[15], обнаруживает славянское происхождение[16]. Еще более полные сведения даются памятникам, относящимся к XIII веку, земской книгой Вальдемара II. Полуостров, образуемый устьем Шлеи, носит название Swanse[17], подобно славянскому острову в Ранском заливе: Swanty Wustrow[18]. При этом встречаем мы следуюшие местности: parrocbia Swantze, stagnum Swantze, villa Pomer-bu, (bu датская прибавка, обозначающая село), Damp, Coslevo, Borbu, Kulschow, Wapenisze, Radonisse, Ranten. Славянские названия, доходящие до самого города Шлезвига и уцелевшие в продолжение многих веков, свидетельствуют, несомненно, что славянский элемент простирался значительно дальше границ, обозначаемых летописцами XI и XII столетий[19]. В 900 году мореплаватель Оттар, англосаксонец, определяя положение Шлезвига, говорит, что он лежит на границе между датчанами и славянами. И повыше самого пограничного города встречаются следы славянских местностей, уцелевшие от истребительного действия многих столетий. В северной части Шлезвигского округа (Slaeshaeret) сохранились два характеристических названия местностей в недалеком друг от друга расстоянии, Bölae и Tyrnaes или Biełow и Czarnin[20], с той известной противоположностью названия, какая нередко встречается у полабских славян. И еще выше на полуострове между Фленсбургом и Апенраде (Siradwith) сохранилась до сих пор местность, которую земская книга Вальдемара называет Warnaes, Varnis sive Warnitz[21]; в соседнем же округе, Löghaeret, villa Swans-thorp[22]. Ряд этих названий славянского происхождения может служить достоверным указанием того, что ветвь полабских славян, продвигаясь по восточному берегу Ютландо-Шлезвигского полуострова, выдвинулась далеко за пределы, обозначаемые источником XI столетия. По всей вероятности, названия поселения по шлезвигскому берегу принадлежали вагрской отрасли и составляли вместе со страною вагров одно политическое целое. Сохранилось такое предание между народом, среди которого жил Гельмольд, что было блестящее время могущества вагров, что они славились мужеством. Эти cлавянские маркоманы, или пограничные люди, стоя впереди всех славянских земель, подвергались постоянным нападениям соседних датских или германских народов; когда-то, как рассказывали Гельмольду, вагры господствовали над многими, даже отдаленными, славянскими народами[23].
 Центральная Европа в VII–VIII вв. (по В.В. Седову) Если верно предание, записанное Гельмольдом, о былом могуществе вагров и распространении их границ, подтверждаемое, впрочем, указанными выше поселениями в Шлезвиге, то можно заключить, что западные границы, обозначаемые Адамом Бременским, а вслед за ним и историческими исследователями, не были крайней линией, до которой подвинулись в западном направлении полабские славяне. Известие Адама Бременского об оборонительной укрепленной линии, проведенной Карлом Великим против славян, должно подвергнуться справедливому сомнению[24]. Известие Адама Бременского едва ли опирается на письменное свидетельство, едва ли проистекает из современного источника[25]. Карлу Великому приписывается так называемый limes Saxoniae, который тянулся в северном направлении от устья Дельвенды (Стекеницы) в Эльбу, около реки Травны, Плунского озера, по течению Свентины до Кильского залива, в виде прямой, но изогнутой в середине к востоку линии[26]. «Invenimus quoque, – пишет Адам Бременский, – limitem Saxoniae, quae trans Albiam est, praescriptum a Karolo et imperatoribus ceteris ita se continentem…» В современных хрониках Адам Бременский не мог найти подробного описания границы, равно как и мы его не находим в тех же самых доступных и нам летописях. Названную границу он мог отыскать разве только в грамоте, определявшей пределы Гамбургской епархии; но известно, что вообще все письменные акты, относящиеся к Гамбургскому apxиепископству за первое время его существования, потеряны[27]. Можно, следовательно, предполагать, что Адам Бременский отнес ко временам Карла Великого оборонительную линию, устроенную гораздо позже. Притом и самая форма известия является у летописца довольно шаткой и неопределенной[28], так что из всего этого мы можем заключить с некоторою вероятностью, что первоначальные славянские пределы в эпоху Карла Великого вдавались в Голштинию глубже и что вагры до того времени занимали не одну только меньшую, к Балтийскому морю примыкающую окраину Голштинии[29]. Теперь рождается вопрос: успели ли когда-нибудь славяне в своем движении к западу примкнуть к Северному морю, овладеть устьем Эльбы и пользоваться, следовательно, ею на всем ее протяжении? Доселе встречается на это лишь отрицательный ответ[30]. вернутьсяAdam Br. II. 156 usque in ipsum flumen Znentinam, per quem limes Saxoniae usque in pelagus Scythicum et mare, quod vocant Orientale, delabitur. вернутьсяГильфердинг А. История балтийских славян. М., 1855. С. 4. J. Papłoński. Марра Słowiańszczyzny lechickiej z wieku X–XII. Warsz. 1862 обозначает на своей карте такие границы. вернутьсяСобственно от самого Лютиленбурга. Helmold I. 12. вернутьсяEinhardi. Vita Karoli М. М. G. II. 7 о границах между франками и саксами: Suberant et causae, quae cotidie pacem conturbare poterant, termini videlicet nostri et illorum paene ubique in pleno contigui, praeter pauca loca, in quibus vel silvat maiores, vel montium iuga interiecta utrorumque agros certo limite disterminant. вернутьсяDahlmann. G. v. Danem. 1. 70 очень справедливо предполагает, что полуостров Свансен не входил в состав Датской марки. вернутьсяDie Chronik des nordelbischen Sassen v. Lappenberg. Kiel, 1865, составленная в исходе XV столетия, пользовавшаяся между прочими сведениями Гельмольда: с. 10. Int erste de Wagerwende; ere land begunde van deme watere de Swale genomet… also dat de Kyle ende Nigemunster Holsten weren. Неточность этого указания состоит в том, что хотя Киль и был civitas Holsatorum, но был немецким городом только с XIII столетия, когда в нем поселились голзаты. вернутьсяСлавянские местности вокруг города: Boz, villa Uppande, Newersch, Malachene. Cp. грамоту, данную г. Килю. Falk. Neues Staatsbürgerliches Magazin IV. 89. и Archiv für Schleswig-holsteinische Geschichte. I. 246. вернутьсяLiber Censualis Ep-i Slesw. ap. Langebek. Seriptores Rerum Danicarum VII. 503. 1436 r. Slabbenhagen, называемое иногда Christianhagen, теперь же Koenigshagen. На острове Фимбрия Slawaes-thorp 1231–1254. Cм. Liber Census Daniae Waldemari II. Langebek VII. 1792. вернутьсяОбъяснитель у Лангебека: Nomen sine dubio ab Ykern-Ekhorn, sciurus. (? Кажется, что основательнее производить слово это от Ukr. = Ukrani, жившие на Одре, ибо вагры, по нашему мнению, то же самое, что укране. Один летописец, Continuator Reginonis (М. G. I. 934), называет вагров Wucrani. Annal. Hildesh. (М. G. V. 934) Wocronin. Эти формы названия вагров заставляют нас принятое Гильфердингом (И. балт. слав. I. 52) производство слова «вагр» от санскр. «вагара» (храбрость) подвергнуть сомнению. Шафарик вовсе названия этого не объясняет. Slowanskd Starożitnosti. 1837. С. 903. Prawà forma a wyznam gmena mnê znàmy negsau. вернутьсяО Langebek. Ss. r. Dan. VII. примеч. Объяснение: a Schwans, cauda et oeinsula, quia in шаге in formam caudae excurrit et fere mari ab omni parte circumdata est, не заслуживает, по-видимому, никакого внимания. – Allen, Antischleswig-holsteinische Fragmente. Kopenh. 1848. VI книжка, с. 80, защищающей исконные права датской короны на южные области Шлезвига, считает полуостров Swansoe, т. е. Святой остров, древней датскою страной, в которой с незапамятных времен все названия местностей отличаются чисто датской формой. Аллен нашелся бы в затруднении объяснить указанные славянские местности датскими корнями. Относительно датского происхождения названия Swansoe, которому только впоследствии дан датский вид, изменив первоначальную славянскую форму Swantze, Swante (1480), высказал подобное мнение и v. Maack. Urgeschichte des Schleswig-holsteinischen Landes. Kiel, 1869. С. 63. вернутьсяDaehnert. Pommersche Bibliothek. Greifsw, IY. I. 6. 1291. insulam, quae dicitur Swante-Wusterhusen. Полуостров в земле хижан, образуемый устьями реки Рекницы, называется Zwantwustrowe, terra Zwantbe Wozstrow, Zwanto Wustrowe. cp. Rudloff. Codex dipl. M. Schwerin 1789–1790. 1318–1328. вернутьсяВ IX веке считался Шлезвиг крайним пределом Южной Дании. Срв. Einbardi Atmales Lauriss. М. G. I. 808. Godelridus ad portom, qui Sliesthorp dicitur, cum universe exercitu venit. Ibi per aliquot dies sroratus limitem regni sui, qui Saxoniam respicit, vallo munire constituit. вернутьсяLangebek. VII. I. c. Lib. Cens. D. Подробную карту со старинными названиями см. у Dankwerth Newe Landesbeschreibuug der sswey Herzogthumer Schleswich u. Holstein, 1652. вернутьсяОбъяснение, приведенное у Лангебека (примеч.), очень сомнительно: Habet forte nomen a verbo vara: cavere, quia promontorium hoc fuit periculosum navigantibus (?). вернутьсяВсе исследователи согласны в том, что нецерковная часть истории Адама Бременского IX и X столетий не может иметь права на полную достоверность. Летописец, переходя к изложению событий X столетия, уверяет читателя, что следующий за сим рассказ основывается на известиях из достоверных книг, I. 54, чем очевидно ослабляет достоверность предыдущей части. вернутьсяТопографически объяснил впервые укрепленную линию Wedekind. Noten zu einigen Geschięhtschreibern des Mittelalters. Hamb., 1823–1836. I. 1. Ему последовал Лаппенберг в примечаниях при издании Адама Бременского М. G. IX. Видукинд, собственно, и ввел в литературу такое разграничение бодричей и вагров от залабских саксов посредством упомянутой укрепленной линии. вернутьсяО пожаре в Гамбурге, истребившем всю библиотеку и хранившиеся в ней акты, см. Vita Anskarii. Langebek. Ss. r. D. II. 455. С. XIV. Оттого-то и издатели Мекленбургского сборника (Meklenburgisches Urkundenbucb. 1. 2.), приводя слова Адама Бременского, сомневаются в том, мог ли он пользоваться подлинной грамотой. Адам Бременский не преминул привести дословно грамоту, данную вновь учрежденному епископству Бременскому, 788 года, I. 12. 18; гамбургской же, вероятно, в виду не имел: потому-то она им и не упоминается. вернутьсяInvenimus quoque limitem Saxoniae, praescriptum a Karolo et imperatoribus ceteris… следовательно, короли исключены, только императоры все возобновляют раз проведенную линию. Не передвигалась ли она в течение столь продолжительного времени? В других случаях Адам Бременский нередко ссылается на свои источники. I. 18. Habentur in ecclesia Bremensi praecepta imperatoris et privilegia papae и мн. др. вернутьсяГильфердинг. Борьба славян с немцами на Балтийском поморье. СПб., 1861. С. 50, зам. I, передвигает осторожно и незначительно пределы распространения славян за указанную линию. Так называемый limes Saxsoniae не мог резко разграничивать поселения двух соседних народностей. Немецкие писатели, за незначительным исключением, старались суживать пределы славянских поселений в Голштинии, принимают линию Адама Бременского пограничным рубежом, разделявшим строго два народа. Только Вайц (Waitz) Schlezwig-holsteinische Geschichte. I, 21 предполагает, что славяне занимали и окрестности по сю сторону укрепленной линии. L. Giesebrecht, Wendische Geschihten. Berlin, 1843. I, 9 распределяет пределы славянских поселений только в юго-западном направлении до реки Белой (Bille), в других же направлениях, особенно к северу от источников реки Белой, он следует показанию Адама Бременского. вернутьсяГильфердинг. Ист. балт. слав. С. 28, 29. |
