– Графиня его матушка, а мой поступок более чем опрометчив.

– Узнав тебя, как я, Инзиа не станет осуждать, а примет и полюбит.

Тия вздохнула, чувствуя, что доверия графини добиться будет нелегко.

– Опять голова кружится? – встревожился её спутник.

– Нет.

– Исцелив Зилону, ты лишилась сил, – сказал Песинг.

Девушка удивлённо посмотрела на друга, и он рассказал ей о разговоре с Надэльиль Пунсар и о своих подозрениях. Фердин посчитал, что излечивая болезни, Тимилия отдаёт больным свою силу и это опасно в первую очередь для неё самой.

– Ты ведь не маг, а добрая душа, что не может оставаться безучастной к чужой боли. Ты же всех жалеешь и помогаешь, излечивая от тяжких недугов, ценой собственного здоровья. Однако об этой твоей способности исцелять, Инзиа знать не должна, потому что графиня боится магов и прогонит тебя, если что-то заподозрит, – предупредил сын Фейкуса.

– Давай выйдем в сад, – предложила Тилия.

Песинг подал Тин руку и они, медленно идя по извилистым тропинкам, долго молчали, при этом Альф неотступно следовал за своей хозяйкой. Пёс с её лица взгляда не сводил и понимал без лишних слов указания, хотя порой Тимилию это удивляло, ведь он служил Эфтиану. Она часто думала и о том, как магу удалось привести к часовне Мирантона, и передать ей свою силу, но ответов на эти вопросы Тилия не находила.

– Вовсе не об этом молила небеса, но получив, хочу разделить с теми, кому могу помочь, – присев на скамью, сказала Тия.

– Знаю и потому беспокоюсь, ведь отдавая часть себя, ты слабеешь и сама можешь заболеть.

Фердин присел рядом и взял девушку за руку, а она возразила:

– Не заболею и не умру, пока не исполню мечту Эмирейка.

– Какую?

– Разве у него их много? Что он тебе говорил?

– Мой друг мечтал о том, что однажды, встретив девушку и полюбив её, он будет жить с ней в этом замке, заботясь о родителях и воспитывая детей. Моя сестра не смогла бы составить его счастья. Эмиль умерла бы от тоски в первый же день, а ты осветишь жизнь Эмирейка любовью и нежностью.

Смутившись, Тимилия опустила глаза, ведь Фердин поверил в то, что она невеста его друга и в то, что их связывает любовь. Сын Фейкуса убеждён, с ней Эмирейк обретёт счастье в родовом замке, но как же он далёк от истины, ведь являясь оружием мести и рабом проклятия, наложенного на род Песинг много лет назад, Тия не сможет изменить ничьей судьбы.

Инзиа, подойдя к окну, увидела Фердина, держащего девушку за руку и подумала, что их отношения совсем не такие, как сказал друг её сына. Они влюблены, но поступок их неосмотрителен, ведь узнав о нём, родители, да и общество осудят и не примут такого союза. Девушка юна и красива, но она совсем ещё дитя. Как Фердину пришло в голову привезти её сюда, ведь они даже не обручены?

В комнату зашла служанка с подносом в руках и, поставив его на стол, вышла. Инзиа, отвернувшись от окна, приблизилась к широкой деревянной кровати и посмотрела на Бергтака, лежащего на ней с закрытыми глазами. Когда слуги привезли её мужа из сгоревшего замка, она ужаснулась, увидев его почерневшее тело, сгоревшие волосы на голове и исчезнувшую левую бровь. Алые шрамы, пересекавшие щёку и подбородок, изуродовали лицо, а руки и одежда, бывшие в крови, навели Инзиа на мысль о том, что Бергтак умер.

Мирантона положили на эту кровать, и её муж трое суток не приходил в сознание, а потом выяснилось, что граф не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Бергтак даже не смог говорить с ней и только глаза с беспокойством глядевшие на жену, вопрошали Инзиа о том, что с ним случилось. Лекарь, приехавший в поместье, сказал, что он бессилен чем-то помочь, так как во время пожара Бергтаку перебило позвоночник.

Узнав об этом, Мирантон стал отказываться от еды, и это испугало Инзиа, ведь её муж был сильным человеком, и раз граф перестал принимать пищу, значит, он решил умереть, что бы освободить жену от страданий. Раньше он открывал и закрывал глаза, если был с ней согласен, но вот уже несколько дней Бергтак никак не реагировал на её вопросы и мольбы. И как только она не убеждала его, мужчина сжимал губы и закрывал глаза, а теперь и вовсе перестал на неё смотреть.

Рассказав мужу о том, что не стала сообщать сыновьям о его состоянии, Инзиа, подойдя и присев на кровать, сказала о приезде Фердина и о том, что друг Эмирейка хочет повидаться с ним. Бергтак резко открыл глаза, и жена поняла, что он не желает, что бы его таким видели. От еды Мирантон снова отказался и закрыл глаза, а Инзиа, пробыв с мужем до вечера, спустилась в гостиную, куда вскоре вошёл Фердин и спросил, как себя чувствует граф.

– Изменений пока нет, – сдерживая эмоции, проговорила хозяйка замка, отведя взгляд в сторону.

– Я могу к нему зайти?

– Бергтак сейчас никого не хочет видеть.

– Тогда завтра, – согласился Песинг.

– Нет, он… не хочет, – в глазах Инзиа заблестели слёзы.

– Понимаю. А Эмирейк скоро вернётся? – спросил сын Фейкуса.

Графиня отошла к окну и вытерла слёзы, струящиеся по щекам.

– Что-то случилось? Он, ведь в столицу поехал? – уточнил Фердин.

Инзиа отрицательно покачала головой.

– Где же он?

– Исполняет свой долг, – помолчав, произнесла несчастная женщина.

– Какой долг? – не понял Песинг.

– Долг верноподданного. Мой сын отправился на север изгонять с земель королевства племя Ийфанков, – ответила хозяйка замка и пригласила гостей к столу.

– Он присоединился к войску Велкана? – поразился Фердин.

– Да, и мы думали, что ты с ним.

– Нет, я его давно не видел.

– Вы поссорились? – встревожилась Инзиа.

– Почему вы спрашиваете, госпожа?

– Эмирейк вернулся другим: молчаливым, потерянным и опечаленным. Я спрашивала, но сын отмалчивался. Эмирейк что-то скрывает, но я чувствую, что его душа страдает.

Молодые люди, сидящие напротив, переглянулись и Инзиа спросила:

– Ты ведь друг Эмирейка, скажи, отчего болит его сердце?

– Не знаю. Я думал, он будет счастлив, – удивился Фердин.

– Отчего?

– Эмирейк помолвлен, – объяснил сын Фейкуса.

– Что?

– Ваш сын встретил добрую и нежную девушку, лучше которой на свете нет, – ответил Фердин, посмотрев на Тилию.

– Он ничего нам не сказал. Нет, ты ошибаешься, в его сердце царила тоска и боль, оттого он и к войску примкнул, – возразила Инзиа.

– Мой друг тосковал без любимой, её дядя оказался тираном, выступившим против помолвки. Эмирейк человек чести и, видимо, он решил добиться его уважения, вернувшись в столицу с победой, – предположил сын Фейкуса.

Инзиа удивлённо посмотрела на Фердина, не понимая, принимать ли эти объяснения, так как не поверила, что сын мог скрыть от неё такое известие. Посмотрев на светловолосую спутницу Песинга, которая не отрывала глаз от тарелки, жена Бергтака обратила внимание на бледное лицо незнакомки и чёрные дрожащие ресницы. Решив позже наедине поговорить с Фердином, она, после ужина, проводила молодых людей по комнатам и зашла к мужу, рассказать о том, что узнала. Присев напротив, Инзиа сказала:

– Не могу поверить в то, что наш сын мог без твоего согласия просить руки какой-то девушки, ничего нам не сообщив.

Граф открыл глаза и печально посмотрел на жену. Её жизнь была в нём и в детях, но трое старших сыновей уже выросли и уехали в столицу, а теперь и Эмирейк покинул поместье. Причина его отъезда, высказанная Фердином, больше импонировала Мирантону, чем сомнения и беспочвенные догадки Инзиа. Он говорил с сыном и осознал, что Эмирейк хочет добиться славы. И если семья невесты отвергла молодого графа из-за того, что его род не был прославлен в битвах, и не имеет высокого положения при дворе короля, то Эмирейк мог отправиться с войском Велкана, что бы завоевать признание и быть принятым Зьюфом и его приближёнными.

– Думаешь, Фердин прав? – спросила Инзиа.

Мирантон закрыл и открыл глаза, обрадовав жену тем, что вновь стал ей отвечать.