Это означало, что доходы нефтяника исчислялись в десятках миллионов. Причем, речь шла о его доходах только от «Нефтьпрома». А ведь никто не отменял «Промнефть» и «Нефтьпром+», и все остальные побочные фирмы. Емельян потерял дар речи.

Однажды вечером, когда Емельян на кухне занимался приготовлением мяса по-французски, раздался звонок в дверь. Емеля очень любил готовить, и получалось это у него восхитительно. В холодильнике ждала бутылка белого вина. Ксения не любила возиться на кухне и была очень счастлива, что большую часть этих обязанностей всегда выполнял ее муж. В этот вечер она тоже крутилась у стола и резала овощи для салата. Молодые супруги собирались провести приятный вечер, ведь именно сегодня была годовщина их знакомства. На самом деле, ни Ксения, ни Щукин, не могли назвать точной даты своего знакомства, но для себя они определили девятое октября, и это была как раз эта дата.

Услышав звонок в дверь, Емельян ощутил разочарование, ему ужасно не хотелось, чтобы их беспокоили в этот вечер. Он понадеялся, что это кто-то из соседей пришел что-нибудь попросить. Раз уж все здесь коллеги, то вполне возможно, что соседи настроены друг к другу более открыто и приветливо, чем в обычном доме.

– А прикол, если это твой Арнольд, – усмехнулась Ксюша.

– Вот только его нам не хватало. Ксюш, можешь открыть, а то у меня все тут сгорит.

Ксюша Летюшова, вытерев руки, прошла в коридор и выглянула в глазок. За дверью стоял явившийся без приглашения Арнольд Абаджваклия.

Олигарх любил прийти без приглашения, и всегда – с пустыми руками. Он считал себя настолько долгожданным гостем в любом доме, что приносить с собой какой-то гостинец ему казалось просто излишним. Ксения подумала, что нет ничего удивительного в том, что Арнольд пришел посмотреть, как они тут живут, ведь именно он помог им здесь поселиться. Она ощутила легкое волнение, ей давно хотелось поближе познакомиться с этим таинственным дядей-олигархом, который в рассказах ее мужа представал то щедрым благодетелем, то жестоким тираном, то милым дядей, а то и вовсе какой-то демонической личностью.

Ксюша отперла дверь. Арнольд, не церемонясь, зашел в коридор и, ничуть не смущаясь, оглядел ее оценивающим взглядом.

– Здравствуй. Я – Абаджваклия. Наверное, ты про меня слышала.

– Приятно познакомиться. Ксения.

– Ммм! Как у вас вкусно пахнет. Я сегодня ужинаю с вами, – заявил пришедший, улыбнулся и, не нагибаясь, придерживая носком ботинка пятку другого ботинка, разулся. Ксения была ошарашена такой беспардонностью. С другой стороны, она понимала, что статус Арнольда позволяет ему вести себя подобным образом. Она надеялась, что он скоро уйдет, но все-таки сказала:

– Милости просим.

Арнольд, не спрашивая разрешения, прошелся по комнатам, все осмотрел, потрогал шторы, выглянул в окно, уселся на диван, потом снова встал и проследовал в коридор.

– А детскую вы еще не оборудовали?

– Пока еще нет, – холодно ответила Ксюша, в душе закипая от злости на поведение этого бесцеремонного человека.

– Если вам не хватает, я помогу. Сколько вам нужно?

– Спасибо, нам всего хватает, – нерешительно отозвалась девушка. Она прекрасно понимала, что принимать от этого человека деньги было бы крайне опасно. Неизвестно, что он попросит взамен. Он мог передумать и выселить их из квартиры, и это было бы еще полбеды, но если бы он потребовал назад уже потраченные деньги, у них могли бы возникнуть серьезные неприятности. Поэтому Ксения, которая уже поняла, что гость немного нетрезв, более твердым голосом повторила:

– Спасибо, Арнольд. Но на самом деле мы не нуждаемся.

– Что ж, не нуждаетесь, значит – не нуждаетесь. Как хотите, мое дело предложить. Пошли ужинать?

В коридоре недалеко от прохода на кухню вдоль стены стояло несколько картин Емельяна. Эти картины были нарисованы в массе своей еще в прошлом году или раньше, ведь с тех пор, как Щукин устроился в «Нефтьпром», у него уже не оставалось времени на творчество.

Арнольд остановился напротив одного из полотен и, прищурившись, принялся его внимательно рассматривать.

– Вот это да. Признавайся, кто из вас Пикассо? Сама рисуешь?

– Нет, это картины вашего племянника.

– Мне нравится. А еще есть? Я хочу посмотреть всю коллекцию. После ужина посмотрим, договорились?

Арнольд вошел в кухню и широко раскинул руки.

– Ого, вот кто у нас в роли повара, – воскликнул он, увидев Емельяна в фартуке.

– Здравствуйте… Добрый вечер. Мы как-то… не ждали, – смущенно поздоровался Щукин.

– Привет, дорогой мой! Ничего, я думаю, для меня найдется местечко в вашем уютном гнездышке? Еще бы не нашлось! А что это ты такое готовишь, как пахнет вкусно. О, да это лучше, чем в ресторане, ей-богу, дорогой мой.

Арнольд развалился на одном из кухонных стульев, чувствуя себя совершенно как дома.

– Какие восхитительные картины у вас в коридоре стоят! Ксения сказала, что это твои шедевры! Так ты, оказывается, художник? Я и забыл совсем, – улыбнулся Арнольд. Емельян в ответ расплылся в улыбке, было невероятно приятно слышать похвалу от дяди. Но его радость была не долгой, так как уже в следующую секунду Абаджваклия продолжил: «Как тебе работа у нас? Нравится?»

Услышав вопрос гостя, супруги переглянулись. Ксюша прекрасно знала, насколько Щукин возненавидел работу, которая ему была предоставлена, но он бы никогда в жизни не осмелился сказать Арнольду об этом прямо.

– В любой работе есть свои плюсы и свои минусы, – осторожно ответил молодой человек.

– Истина. А у меня в «Нефтьпроме» чего больше, плюсов или минусов?

– Есть и то, и другое.

– И что за минусы ты находишь? Нефть – это, конечно, дело очень… специфическое, своеобразное. К тому же ты прежде никогда не работал юристом.

Абаджваклия выглядел вполне доброжелательно и Емельян понадеялся, что в сложившейся ситуации Арнольд не будет слишком строг к нему.

– Как бы вам сказать… – Емельян замялся, посмотрел на Ксению, затем решительно продолжил, – Арнольд, давайте чуть-чуть отложим разговор о работе. Сначала поужинаем.

– Потом мы вам покажем коллекцию картин, – тут же подхватила Ксения.

Арнольд, безусловно, догадался, что, похоже, с работой у его племянника есть определенные проблемы, в курсе которых и его супруга. Иначе почему бы это они так растерялись оба. К тому же Арнольд уже несколько раз справлялся у руководителя юридического отдела об успехах Емельяна, и, к сожалению, не услышал ничего ободряющего, поэтому он в принципе догадывался, почему племянник так замялся. Впрочем, олигарх не имел ничего против того, чтобы сначала перекусить, а уже потом перейти к вопросу о работе.

– Как, не готово еще твое фирменное блюдо, Емеля? А вы, я смотрю, прямо чувствовали, что я к вам загляну, специально такой стол накрыли. Или что, может быть, я не вовремя? Сознавайтесь, по какому поводу еды наготовили?

Арнольд сказал это с видом, говорившим, что он никуда уходить не собирается, по крайней мере, не отведав мяса.

– А вина у вас нет? – добавил глава «Нефтьпрома» и без спроса открыл холодильник, – о, великолепно. Это же абхазское, мне очень нравится ваш выбор! С удовольствием выпью бокальчик.

Ксения в недоумении поглядывала то на Арнольда, то на мужа. И этим невоспитанным хамом Емельян так восхищался? О нем муж говорил ей, как о воспитанном, начитанном интеллигенте?

Абаджваклия, а теперь это, наконец, заметил и Щукин, был немного пьян. Видимо, он уже на работе что-то выпил и перед тем, как ехать домой, решил проведать племянника. «Канапе что ли не наелся на банкете, – с неудовольствием подумал Емеля, – и решил продолжить трапезу здесь у меня».

За ужином Арнольд, видя, что супруги его явно стесняются, не требовал от них никаких рассказов и больше говорил сам, ему вполне хватало «угу» и «да-да» со стороны собеседников.

Когда бутылка вина опустела, Арнольд спросил, нет ли еще какого-то напитка и, не дожидаясь ответа, раскрыл дверцы кухонного шкафчика, в котором, впрочем, обнаружил одни лишь крупы. Ксения была неприятно впечатлена. Ей до сих пор не приходилось встречать настолько невоспитанных взрослых.