– Что же ты не заходишь в мою скромную обитель? – растягивая слова, спросила Рикка, медленно подходя к Дамаску. – Я скучала по тебе, мой прекрасный султан.

Больше всего Белого поражало то, что ей было абсолютно безразлично в каком она виде. Несмотря на то, что рыжая не мылась уже месяц, хотя, очевидно же, что банные процедуры девушка любила (выловили они ее аккурат сразу после бани), держалась она всегда так, будто находится на королевском приеме. И это подкупало мужчину.

Дамаск ничего не отвечал. Риккарда рассмеялась, запрокинув голову. Когда смех стих, она многообещающе посмотрела в глаза султана, игриво прикусив нижнюю губу.

– Зачем ты пришел ко мне в эту холодную ночь, господин? Ты желаешь согреть мое мягкое тело своими горячими руками?

Копившееся возбуждение развязало руки. Заткнув голос разума, Дамаск резким движением притянул Риккарду к себе, вжав ее в металлические прутья. Девушка захохотала.

– Чего ты добиваешься, рыжая? – прошипел Белый, одновременно проклиная и благословляя разделяющую их решетку.

– Я? Так это же ты ко мне пришел. Ну, хорошо. Если я скажу, что твоей любви, ты мне поверишь? – почти серьезно прошептала Риккарда, мгновение, с интересом наблюдая за султаном, после чего вновь обнажила белые зубы.

Сильнее сжав в кулаке рыжие волосы, Дамаск зло проговорил:

– Так любви не добиваются. Женщины, таким образом, могут нажить только неприятности.

Риккарда схватила султана за руку, которая причиняла ей боль. Девушка прикрыла глаза и, продолжая улыбаться, облизнула губы.

– Что для одной женщины неприятности, для другой желанное наслаждение, – с легкой хрипотцой в голосе, протянула рыжая ведьма.

Чувствуя, как сладкая боль запульсировала внизу живота, Дамаск еще сильнее сжал волосы девушки, желая сделать больно ей. Начав морщиться, Рикка просунула руку через решетку и вцепилась в плоть султана.

– Сука! – ударив металлические прутья, Дамаск, словно ужаленный ядовитым пауком, отпрыгнул в сторону.

Тяжело дыша, мужчина разъяренным волком смотрел на Рикку. Самодовольно ухмыляясь, рыжая вальяжно облокотилась о горизонтальные створки решетки и плавно поднесла палец к губам.

– Шшшшш… – ласково призвала она к тишине, а затем вкрадчивым шепотом добавила: – Ты разбудишь других узников. Да и карберы твои услышат. А ты же не хочешь, чтобы кто-то знал о нашей с тобой запретной любви, не так ли?

Не отвечая на провокацию, Дамаск пошел прочь, перебарывая в себе желание, остаться и послушать, что еще скажет эта порочная ведьма; как еще сможет его к себе завлечь; какой еще даст повод…

– Я буду ждать тебя, мой добродетельный султан, – проворковала рыжая.

Уже поднимаясь по лестнице и выходя из подвала, Дамаск услышал отдаленное эхо смеха Риккарды. Испепеляющее разум желание требовало выхода. Добравшись до своих комнат, Дамаск велел привести ему наложницу.

Миловидную девицу султан не отпускал до самого утра, снова и снова гоня от себя мысли о рыжеволосой ведьме.

Следующий день принес трезвость Белому. Вчерашний визит в каземат к Риккарде он вспоминал с содроганием. Зачем вообще его понесло туда? Иначе как наваждение это не назовешь.

Открыв дверь в библиотеку Маркеша, Дамаск неприязненно поморщился от царившего там беспорядка. Горы фолиантов, свернутых пергаментов, измятых маленьких бумажек валялись по всему полу этого храма знаний. Однако его больше насторожило отсутствие маленькой фигурки, копошащейся в этих горах. Обычно в это время лира уже приходила во дворец.

Подойдя к небольшому полосатому диванчику с высокой спинкой и глянув на него сверху вниз, Дамаск обнаружил пропажу. Энира, закопавшись в листах и древних папирусах, сладко спала, свернувшись клубком. Присев на корточки, Белый со щемящей сердце нежностью рассматривал лицо девочки.

«Бедное дитё. Ни ест, ни пьет, всё в этой книжной пыли роется» – с жалостью подумал султан, удивляясь своим мыслям.

– Эй, Эни, – тихо позвал он лиру.

Сонно что-то проворчав, Энира открыла один глаз. Узнав посетителя, девушка расплылась в улыбке, вновь закрыв глаз.

– Здравствуй, Дамаск.

– Здравствуй, Эни. Ты сегодня не уходила из дворца?

– Прости, Дамаск. Мне показалось, что я нашла книгу, в которой могло бы быть упоминание о Вейлире. Сидела до утра, читала, даже не заметила, как уснула, – поделилась своими «приключениями» Энира, продолжая досматривать сны.

– А где твои друзья?

Прежде чем ответить, лира тяжело вздохнула и замолчала. Дамаск подумал, что она вновь заснула, как девушка неожиданно ответила:

– Они опять ушли искать савиру.

– Хорошо. Тогда ты можешь спокойно отдохнуть, – намереваясь отправить лиру спать, Дамаск потянул ее за руку, призывая сесть.

– О нет, нет. Мне нужно еще много чего прочитать. Я, примерно, поняла, где нужно искать, так что, думаю, мои поиски вскоре увенчаются успехом.

Нехотя продрав глаза, Энира сидела, словно нахохлившаяся птаха, щурясь от яркого света. Сфокусировав взгляд на Дамаске, она вновь улыбнулась глуповатой счастливой улыбкой. Султана это окончательно обезоружило.

– Пошли. Тебе нужно поспать. Библиотека никуда не денется, а ты в таком состояние обязательно пропустишь важную информацию. Отдохнешь и с новыми силами приступишь к работе.

– Но до таверны так далеко идти, – с непередаваемой усталостью в голосе произнесла Энира.

– Думаю, в этом серале, мы найдем тебе какую-нибудь комнатушку.

– Я была бы очень признательна.

Прежде чем вывести лиру из библиотеки, Дамаск накинул ей на плечи голубой плащ, без которого она не приходила и не уходила из дворца, и натянул на голову капюшон.

Приведя Эниру в покои, расположенные рядом со своим кабинетом, Белый уложил девушку в постель. Лира уснула моментально, стоило коснуться подушки.

«Сколько ж ты не спала?» – мысленно задал вопрос султан, чувствуя вину перед этим юным созданием.

Раздумывая над возможностью наемных рабочих, которые помогли бы лире в поисках, Дамаск в который раз отмахнулся от этой идеи. У людей слишком длинные языки. Ардал может узнать, что эссорский султан ищет Вейлир, а после докопаться до истоков этих поисков.

– Прекрасно! Великолепно! А не кажется ли тебе, братец, что храговы выкормыши зачастили совать свои длинные носы в наши дела? – отражался от стен султанского кабинета возмущенный голос Шаха.

Сидя на диванчике возле двери, скорпус недвусмысленно выражал свое мнение о делегации Ардала, нервно дрыгая ногой так, что, казалось, сейчас сапог слетит.

– Политическая обстановка такая. Что я могу поделать? Придется принимать. На тебе, кстати, прием, – ответил Шаху Дамаск, подписав очередной документ.

Султан старался не обращать внимания на сверлящий взгляд своего визиря, сидящего за письменным столом напротив. Только он знал о настоящей причине приезда делегации.

– Это не кстати, Белый. Это совершенно некстати. Кстати с Ардалом никогда не бывает, – раздраженно роптал правая рука султана.

– Что с кубом? – оборвал бессмысленные излияния скорпуса Бирм, подав Дамаску еще одну бумажку, чтобы тот поставил печать.

Налив на листок растопленный сургуч, Дамаск приложил кольцо к красной лепешке.

– Не знаю, что с кубом. Меняется он. На днях хочу смотаться в Фаджар, – рассмотрев, хорошо ли отпечаталась гербовая голова кобры, и, удовлетворившись результатом, султан отдал документ обратно визирю.

– Так к нам же на днях должен прибыть «император» всея мира, – напомнил Шах.

– Ну, прибудет и прибудет. С кубом тоже уже тянуть нельзя. Мне надо будет его либо забрать из Фаджара, либо метку снимать. Я уже спать нормально не могу. Все соки из меня через астрал вытягивают.

– И что мы будем делать с этим фостэйнским ублюдком без тебя? – не унимался скорпус.

– А что вы с ним делать собрались? Он не к нам приезжает, а по приказу Ардала. Его задача активировать кристаллы Эрорра, а после свалить за горизонт. Ваше дело, следить за ним и не дать узнать больше положенного.