— Надо рассказать про бомбу Ледяному, — уверенно сказал Эд.

Ал нахмурился ещё сильней — он не был в этом уверен, как и не был уверен в Анне.

— Нет, — подала голос Ноа. — Я знаю, вам нет дела до моего мнения, но им нельзя говорить. Эта женщина мне не нравится.

Энви сощурился — он достаточно нагрел уши в обоих мирах, чтобы прекрасно понимать, что Анна у них в руках с потрохами. Сообщи они кому нужно, что лупоглазая красотка — советская разведчица, не сносить ей блондинистой головы. Поэтому вопрос утечки информации не стоял. Но вот в том, что Ледяному алхимику вовсе не обязательно знать о том, что об оружии сообщил Кимбли, гомункул был уверен на все сто.

— Я бы тоже не рассказывал, — голос Ала был тих и твёрд. — Мне нравится Исаак, но я бы понаблюдал. Мне кажется, он во многом слишком предвзят.

Эдвард был не согласен с братом — его аместрийские приключения научили его доверять союзникам, а Ледяной алхимик, несомненно, был таковым. И утаивание столь важной информации на сей раз казалось Стальному недопустимым.

— У нас голосование или что? — Энви приподнял бровь. — Нам руки поднимать или бумажки в шляпу бросать?

Что до гомункула — он был убеждён, что Исааку не стоит рассказывать ничего. Однако, он уже понимал, что если Стальной придерживается иного мнения — пусть против него будет хоть сотня голосов, он всё равно сделает всё по-своему.

— Обсуждение, — нахохлился Эдвард. — Судя по… м-м-м… всему, рассказать всё же стоит.

***

Человеческое преобразование не поддавалось обсчёту согласно законам физики, и это ставило Зольфа в тупик. Было неясно, как дать понять Истине, что за открытие Врат он намерен заплатить щедрую цену, но не собой? Конечно, в этой ситуации гомункул — идеальная жертва, идеальный объект преобразования — само Совершенство… Но, скорее всего, только гомункула будет мало. И отчего-то при мысли о преобразовании единственного существа подобной природы, которое точно было в этом мире и к которому Кимбли имел доступ, у него появлялось жгучее желание пуститься на поиски либо другого гомункула, либо иного способа открытия Врат.

Отложив книги по здешней физике и философии, Зольф влез под одеяло — сказывался недосып. Кровать и правда была неуютно велика для одного, и сейчас это ощущалось особенно сильно. За время пребывания здесь он привык к теплу тела Ласт, к возможности удовлетворить потребности не только в еде и крыше над головой, но и в физической близости, и сейчас ему этого отчаянно не хватало. Однако, когда дверь скрипнула, и Леонор изящной тенью проскользнула к нему в комнату, а затем и в постель, он не проронил ни слова.

Ласт льнула к нему, пробираясь тонкими пальцами под ткань пижамы, спускаясь ниже, но когда, наконец, добралась узкой ладонью до горячей головки напряжённого члена, Зольф убрал её руку.

— Не надо.

Она никак не могла взять в толк, что с ним происходит — он всегда был не прочь ответить на самую безрассудную провокацию, а здесь… Кимбли однозначно хотел её, но отчего-то отстранялся, словно отгораживаясь невидимой стеной.

— Зольф, что происходит? — она приподнялась на локте, заглядывая в его полуприкрытые глаза.

— Я тут подумал о репутации нашей будущей семьи, — глаза он так и держал полуприкрытыми, голос звучал глухо. — Меня, конечно, не смущают слухи вокруг твоей персоны, но я не хотел бы, чтобы на нас — и на меня — показывали пальцем.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила Ласт. Она никак не могла понять, к чему клонит её сообщник.

Кимбли поджал губы. Он предвидел этот разговор и никак не мог взять в толк, что говорить, как и зачем.

— За то время, пока мы официально помолвлены, ты была с другими мужчинами? — вопрос вышел неловким.

Гомункул не была знатоком человеческих душ, но этот аспект ей был хорошо известен — как Похоть она прекрасно знала о такой темной эмоции, как ревность. И неоднократно этим пользовалась в собственных интересах. Однако сейчас, с некоторым удивлением отметив этот факт в Зольфе, Ласт поняла, что совершенно не хочет провоцировать его на подобное.

— Нет, — она провела пальцем по его щеке. — Если таковое понадобится для какого-то дела, я скажу. Да и мне хорошо с тобой.

— Видишь ли, — Кимбли сделал вид, что проигнорировал последнюю фразу, пытаясь ничем не выдать, что сердце его от радости забилось быстрее, — я видел твои фото сомнительного содержания. А это уже серьёзно.

— У Кугера? — Ласт откинула роскошные волосы и хищно улыбнулась. — О, поверь мне, я знаю маленький грязный секретик этого старого импотента. Так что эти фото никуда не попадут.

Кончики её пальцев рисовали по тонкой ткани пижамы неведомые узоры.

— Главное, чтобы это было нечто посущественнее сочетания старости и импотенции, — мрачно отозвался Зольф, перехватывая её руку и опрокидывая Ласт на спину, подминая под себя.

— Я ждала тебя, — прошептала она ему на ухо, пока он настойчивым движением колена разводил её ноги в стороны.

Наскоро обнаружив дрожащей рукой, что под сорочкой Ласт не было белья, Кимбли приспустил штаны пижамы и нетерпеливо вошёл в её влажное лоно. Осознание того, что с самого начала их отношений он обладает ею единолично, опьяняло его — женщина, конечно, не мир, но тоже своего рода вселенная, а тут еще и не просто женщина, а само Совершенство. Зольф сжимал её в объятиях, двигаясь быстрее и быстрее, целовал точёную нежную шею, губы, а потом отстранялся и долго-долго смотрел в подёрнутые страстью глаза, не сбавляя темпа, пока в один момент, когда она уже была готова закричать от нахлынувшей страсти, почти вышел и, тяжело дыша, навис над ней, прикусив губу.

— Ещё, — она застонала, подаваясь навстречу, обнимая его, впиваясь острыми коготками в прикрытую тонкой тканью кожу и направляя в себя с нечеловеческой силой, но он умудрялся держать оборону и только бьющаяся на виске синяя жилка выдавала его напряжение.

— Что — ещё? — переспросил он, наклонившись и нежно скользнув языком по её полуоткрытым губам.

— Зольф, пожалуйста, — её движения стали более настойчивыми.

Не в силах сдерживаться дальше, он скользнул внутрь и, совершив ещё несколько резких толчков, глухо зарычал, и, наконец, излился в Ласт, забившуюся в оргазмических судорогах.

Продолжая обнимать и ласкать её тело, Кимбли, к которому начала возвращаться ясность мышления, внезапно заглянул ей в глаза.

— Я знаю, как открыть Врата.

========== Глава 34: Nimium ne crede colori/Не слишком полагайся на цвет ==========

Weak-hearted decisions

Won’t break our fall.

Business as usual

Is not acceptable.

Our noble visions

Where have they gone?

Don’t say we didn’t have a choice

We did but we chose wrong.

De/Vision «Where’s the Light»

Я не хочу, чтобы ты открывал Врата. Голос Ласт, произнесший эту фразу вчерашней ночью, отдавался у него в голове. Какая ей разница, что станет с ним, простым сообщником, если он сокрушит преграду, отделяющую её от мечты? Я не хочу, чтобы меня преобразовывали. Это звучало почти как детская просьба, как нечто настолько искреннее и непосредственное, что он даже растерялся. Более всего Зольф хотел найти Прайда — это был тот самый гомункул, которого алхимик с мстительным удовольствием пустил бы в расход. Тот, кто показал себя, по мнению Кимбли, недостойнейшим из недостойных, извратившим всю идею той войны. Предатель — он и есть предатель, и, случись Зольфу повлиять на вердикт мира, он с удовольствием нашептал бы судье обо всех «подвигах» вероломной твари.

Сейчас он ехал к Кугеру, чтобы выдать требуемый отчёт, предвкушая негодование полицайрата. Надеждам было суждено сбыться.

— Это что? — нахмурившись, спросил страж порядка. — Я вас спрашиваю, что это такое?!

Одутловатое лицо Кугера пошло пятнами, он даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Полицайрат гневно потрясал стопкой листов, исписанных аккуратным почерком. В верхнем правом углу каждого листа, вместо фотокарточек, красовались выполненные химическим карандашом рисунки. К слову, весьма недурные.