Ласт не представляла, куда он мог пойти или поехать. Ни о каких делах за завтраком Зольф не сообщал, всё было абсолютно как обычно — разве что, алхимик радовался возможности наконец пойти на работу. Рассудив, что подобными мыслями делу не поможешь, девушка села за изучение книг, выданных им на обучении. Становление полезным членом общества подразумевало в её глазах более высокую квалификацию, нежели сестра милосердия, поэтому теперь Леонор Шварц усиленно грызла гранит науки, да ещё и успешнее почти всех в группе. Однако сейчас всё не ладилось — мысли отчего-то постоянно возвращались к невесть куда запропастившемуся Кимбли и тому, какое несчастье могло постигнуть его многострадальную голову.

***

Кимбли прищурившись посмотрел на вошедшего в забегаловку парня — совсем молодой. И безумно похожий на Эдварда Элрика, но точно не он. И даже не его двойник. Парень же, в свою очередь, смотрел прямо на него удивлёнными медовыми глазами и переминался с ноги на ногу. Зольф растянул губы в подобии улыбки — он был почти уверен в том, что уж его-то этот человек узнал, хотя они раньше ни разу не встречались — разве что парень раньше, в Аместрисе, был химерой. Или пустым доспехом.

Ал не слишком удивился, увидев в зале того, о ком только что думал — скорее, его смущала перспектива разговора, к которому он не был готов. Элрик понимал, что говорить придётся — если он упустит этот шанс, второго может не дать ему как фрау Судьба, так и сам Багровый алхимик, который всегда отличался некоторой нестандартностью мышления и непредсказуемостью. Поэтому Альфонс решил всё же набраться наглости.

— У вас не занято? — он посмотрел сидящему человеку в глаза, отметив, что из выпивки перед ним стоит бутылка содовой и стакан.

— Нет, садитесь, — мужчина жестом указал на стул.

Альфонс неотрывно смотрел на татуированную ладонь — этот человек стал для него здесь и сейчас живым напоминанием об Аместрисе, о жертвах борьбы за философский камень и о бесчеловечном плане Отца.

— Что вы так смотрите на мои руки, херр Элрик? — Кимбли испытующе посмотрел в глаза юноше.

Невелика беда — если это окажется не он, всегда можно извиниться и сослаться на чудесное сходство со старым приятелем. Однако, похоже Зольф попал в яблочко. Он не знал, зачем ему открывать свое инкогнито этому человеку, но почему бы и нет? Это могло оказаться хотя бы забавным.

— Кимбли, — выдохнул юноша, садясь.

Зольф приподнял голову и свысока посмотрел на мальчишку, с которым сражался по разные стороны баррикад. На мальчишку, лицо которого увидел впервые. На мальчишку, выбравшего свой путь и ни разу с него не свернувшего — прямо как он сам. Это не пресный догматичный Ледяной алхимик — этот танец может быть красивым и увлекательным.

— Я рад, что вы живы, — искренне сказал Ал, с вызовом глядя в холодные глаза.

— Я рад, что ты вернул тело, — вернул реверанс Багровый. Впрочем, тоже искренне.

— Это брат, — Ал потупился, рассматривая неровные щели между досками столешницы. — Если бы не его жертва…

— Вы так и не использовали философский камень, — констатировал факт Кимбли. — Похвально.

Сидя здесь, в грязной пивной города Мюнхена, странно было вести разговоры о философском камне, что для юноши, большую часть жизни прожившего в виде пустого доспеха, что для мужчины с витиеватой философией убийцы.

— Хочешь вина? — предложил Зольф, наклоняя голову. — Мне кажется, ты уже достаточно взрослый, или твое тело иного мнения?

— Нет-нет, — Ал отчего-то слегка покраснел.

— Брат заругает? — усмехнулся Кимбли, подзывая официантку. — Две содовых, пожалуйста.

Зольф смотрел на неожиданно встреченного старого знакомого и гадал: знает ли он как открыть Врата? Или этим занимался старший брат? Хаусхоффер что-то говорил об одновременном открытии с двух сторон, но тело Альфонса, насколько мог судить Зольф, было вполне целым. Неужели он открыл Врата, ничем не поплатившись? Или это можно сделать и без человеческого преобразования? Багровый не был уверен, что Элрик согласится рассказать ему о том, что нужно совершить. Оставалось и дальше вальсировать по ставшему так привычным битому стеклу.

— Благодарю, — Зольф кивнул девушке, принесшей заказ, и слегка сдвинул шляпу, освобождая место на столе.

Потревоженные фотокарточки одна за одной посыпались на пол через слишком широкую щель. Не успел Кимбли наклониться и подобрать их, как Ал уже стоял на коленях, держа в руках фото со злополучной «икс-бомбой» и глядя на неё широко раскрытыми глазами.

— Будь добр, верни фотокарточку, — раздражённо процедил Зольф, вспомнив о необходимости писать отчёт и об индюке-Кугере.

— Откуда она у вас? — Элрик вцепился в неё так, что аж кончики пальцев побелели.

Кимбли тяжело вздохнул — одни неприятности от этой гадости! Мало того, что она и выглядит как чёрт знает что, ещё и по свойствам недалеко ушла!

— Это рабочее дело, тебя оно не касается, — Багровый протянул руку.

— Нет, — неожиданно твердо прозвучал голос Ала.

Почти как в той самой битве, ставшей в Аместрисе последней для Зольфа Дж. Кимбли.

Бывший государственный алхимик прищурил холодные глаза. Ему было всё равно, куда попадёт информация об этом взрывотехническом недоразумении, но показывать этого было нельзя — это был его шанс, возможно, второго или третьего не будет больше никогда.

— Хорошо, — Зольф посерьёзнел. — Я расскажу тебе все, что знаю про эту штуковину. А ты мне — про то, как вы открыли Врата.

Альфонс закусил губу — давать такую информацию было слишком рискованно такому, как Кимбли.

— А вам зачем? — он недоверчиво прищурился.

— Домой хочу.

========== Глава 31: Deos manes placari victimis humanis/Тени умерших требуют умилостивления богов человеческими жертвами ==========

I am what you know as temptation

I am the ancient deception

I wish I could leave this world behind

I wish I had the will to end it all

But I shall paint my nightmares

And things will never be the same again

<…>

This is not a happy ending

This is not a last farewell

Open your eyes and stop pretending

This is not the perfect end

The Kovenant «The Perfect End»

— Зачем ты рассказал ему, как открыть Врата? — возмущённо прошипел старший Элрик.

Ноа и Энви были на работе, и Ал решил поведать всё брату без лишних ушей — он считал, что пока им обоим знать обо всём этом ни к чему.

— Иначе бы он не рассказал мне о бомбе, — пожал плечами Альфонс.

Эдвард ходил из угла в угол, опустив глаза в пол и размышлял. Слишком много совпадений. Мало того, что Ал, просто гуляя по Мюнхену, ухитрился натолкнуться на Багрового алхимика, так у того, словно у заправского иллюзиониста, из шляпы выпала фотокарточка того, ради чего они вернулись в этот мир! А дальше начинались проблемы. Судя по словам Кимбли, выходила какая-то сущая бессмыслица: ну как это так — бомба взорвалась, а мир не то, что не утонул в крови, а даже не заметил? Ничего не сходилось.

— Ты уверен, что Кимбли не наврал? Может, он всё подстроил? Ты уверен, что это была та самая бомба?

Эд сыпал вопросами, и Ал понимал брата, но никак не мог до него донести, что ему было бы все ясно, поговори он с Багровым сам.

— А вот и поговорю, — ерепенился Эдвард. — Какая у него, говоришь машина? Погоди… — Стальной осёкся. — Он довёз тебя до дома. Он знает, где мы живём… Ал, чем ты думал?

Эдвард остановился у стены, сжав кулак. По словам Кимбли выходило, что этим делом сейчас интересуется ещё и полиция. И что Хаусхоффер тоже был на испытаниях. Уж не ушлый ли старик зачем-то решил избавиться от бомбы? Или переделать её? И вдобавок Эду совершенно не верилось в то, что Багровый лотос так презрительно будет отзываться о настолько потенциально мощной взрывчатке. По всему выходило, что-либо он уж очень убедительно играл, либо и правда не знал о сверхоружии ровным счётом ничего. Плохо было то, что подрывник не отдал им фотокарточку — теперь у них не было возможности поговорить об этом предметно с Ледяным и Анной.