Помнил лишь то, что донес. Уложил. Улегся рядышком. И отрубился напрочь.

Ну ладно, кому врать, вообще-то чуть ли не сверху завалился, сграбастал, подмял под себя, что наверно и дышать ей тяжело было.

Потому что втайне еще сомневался, что она все-таки с ним, настоящая, живая.

Когда он проснулся, Рей уже чуть ворочалась, просыпаясь. Он сразу спящим мозгом понял, что вот-вот она очнется и… отодвинется. Выпускать из объятий жуть как не хотелось, но так-то он понимал еще, что нормальным людям не только надо спать, жрать, мыться, есть и прочие прелести физиологии.

Но Рей снова его удивила. Открыла глаза, вздохнула, потянулась нежным котенком в его руках… и наглюче улыбаясь, закинула ногу ему на бедро.

Поначалу он честно представляет и высчитывает, сколько времени потребуется флоту для возвращения домой. По минимальным прикидкам — слишком много, хотя это путешествие пролетит гораздо, на порядок быстрее, чем то время, которое он выжидал и добирался лично.

Много, потому что он уже рисовал себе картину удовлетворения Рей, когда он занесет ее в свои покои и уложит на кровать, где по его приказу уже будут лежать самые мягкие простыни и будут разбросано множество подушек. Где будет максимально удобно им обоим.

Но вес женского бедра, близость ее тела и сияние глаз перевесили без труда.

Позволяя изящным крохотным ладошкам буквально срывать с него одежду и тянуть в ответ тряпки на ней, Кайло не мог думать хоть о чем-то, кроме как о захлестывающем их обоих вале вожделения, в котором полосками выделялось невыразимое взаимное облегчение и двойное ликование.

Зато когда полностью ощутил океан счастья, играючи утопивший их обоих — почти взвыл, не в силах хотя бы мысленно выразить свои чувства.

Хотя слова сейчас были совсем не нужны. Они и без них сумели договориться.

В их первый раз Кайло ловил себя на мысли, что надо бы быть осторожнее. Еще самым краем сознания помнил, пусть согласно донесениям от шпионов они отличаются друг от друга совсем незначительно и по сути, обычные люди… Но из боязни навредить ласкал осторожно, больше изучал, хоть и почти рвал на ней одежду. В их первый раз брал ее очень медленно, чутко улавливая каждый стон, снова и снова воруя вкус губ и кожи.

В их первый раз Рей не смогла принять его полностью, слишком большим он был для нее. Но Кайло заполнил ее всю, захлебнувшись украденным вскриком и довольно злобно думая, что теперь у него будет много времени, чтобы добиться идеальной совместимости по всем параметрам.

~~~~~~~~~~~~~~~~~

— Уверена? Рей?

— Дааааа…

— Точно? Это… может быть… чуть неприятно…

— Увеееерена…

— Просто… ну, может, чуть погодим? Все-таки… это довольно, ну не знаю… Да и зачем тебе это?

— Ой, э-э-э, как же там это слово… Прекрати, вот, точно! — ухмыльнулась Рей, водя пальцем по мокрой от пота груди Кайло. — Мне надо!

— Точно? — едва сдерживает грудной смешок Рен, подтягивая жену повыше одним движением.

— Точно, точно. Мне это, кхм, прикатитса, или как правильно?

— Пригодится. Ну, ладно, моя вредина. Ты сама напросилась! Кто тебя этому научит, кроме меня. Ну, тогда смотри на меня внимательно, — все же рассмеялся Кайло, моментально разворачиваясь к ней лицом и утыкаясь лоб в лоб. — Итак. ГАВНЮК.

— Кааафнёк.

— Нет, милая. Гэ. ГАВ-НЮК. Гэ. И вэ. ГААААВВВВ-НЮК.

— Гавввнёк.

— Ну, почти, еще немного отработать произношение и в самый раз. Еще запомни — МУДОЗВОН.

— Мудасссвон.

— Я тебя обожаю! Давай посложнее? А?

— Конечно, давай!

— ТРИЖДЫБЛЯДСКИЙ ГОНДОН!

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

— Ты охренел совсем?! Немедленно верни моих ребят! Я не позволю тебе вмешиваться еще и в это!

— Рей… Послушай… О, даже так?

— Ничего не знаю. И слушать не буду! Ты мудак! Лезешь, куда не просят, творишь полную хрень.

— Рей! Я, к сведению, все еще…

— Украл меня, а ведь у меня были свои планы, между прочим. Теперь еще и лезешь в мою работу, Кайло!

— Рей…

— Что?!

Один шаг, не очень широкий…

… и Кайло просто заткнул жену таким ласковым поцелуем, что Рей моментально обмякает, прихваченная за талию и затылок.

Мысль, что с его стороны это весьма и весьма нечестный способ хотя бы на время отвлечь ее от предмета разборок, затухла сразу.

Ей пришлось довольно-таки много потрудиться, чтобы ее перестали воспринимать как просто подстилку императора и просто поднять самой себе самооценку. Конечно, были свои сложности, укреплять положение при дворе было чуть тяжеловато, будучи официально представленной женой аж самого Императора, Рей иногда была готова идти на крайности, вполне обоснованно считая, что она вправе. Наверно. По крайней мере, каждый инцидент, будь то надменно брошенные учтивое и завуалированное оскорбление или даже нарочитое игнорирование с пойманным за спиной зубоскальством — охрененный жизненный урок и этакая прочистка мозгов.

И себе, и им. В любом случае, ей и любые уроки пригодятся, не впервой. Уж как ни крути, часть правды во этом была. Так-то она действительно свалилась им всем на головы, притащенная непонятно откуда и непонятно вообще кто.

Но это ни разу не давало хоть кому-либо повода усомниться в ее умственных способностях. Да и память у Рей была хорошая. И как уже было самой себе доказано — она умела ждать.

Со смехом обнимая ее сзади или скрежеща зубами и кривя в злобе губы, Кайло втайне бесился, не смея нарушить выданное наспех обещание дать ей возможность самой хотя бы попытаться влиться в новую жизнь.

Разве что втихую и не совсем вправлял мозги тем, кто был слишком уж твердолоб.

Их пререкания трудно было назвать спорами или даже ссорами.

Обычно Кайло, при посторонних, сидел молча и почти скрежетал зубами под принципиально напяленной маской безразличия, а Рей махала руками и плевалась по сторонам ядом, пока вредный, злобный, с губительным для неудачников взглядом гад восседал на троне неподалеку, после чего всегда получавший убийственный выстрел глазами и мысленное обещание припомнить все-все, если так и не сумели прийти к консенсусу.Чуть реже, если наедине, сам Рен швырялся в стену очередным стаканом и чуть ли не рвал на себе волосы, ощутимо даже для нее дергая себя за локоны стиснутыми в кулак пальцами, а она подпирала другую стену или сидела в кресле и плевала в потолок, принципиально игнорируя ужасный орущий в пустоту ураган ярости, расшвыривающий мелкую аппаратуру по углам. Хотя каждый раз его перетекающее из застывшей маски в живое и открытое только ей лицо всегда приносило нескрываемое удовлетворение и Рей просто сжимала бедра, раздумывая, что будет продолжением в этот раз. Может, как в прошлый его взрыв эмоций он вопьется ртом ей в губы и намеренно жестко сдирая одежду, наставит ей по всему телу засосов… и встанет на колени, намереваясь выбить из нее всю дурь языком. Или же нарочито ласково обхватит лапищей ее затылок. И поставит на колени ее.

Ну очень уж бесила Рей его показушная на людях невозмутимость.

Ей очень скоро стало интересно, изменит ли она сама своим принципам? Когда вдруг методы Рена пойдут против? Ради мужа, ради того, кто…

Когда доперло, что нужна-то она ему как раз таки вот такая, упертая, умеющая отстаивать свои взгляды на добро и зло и прочее — Рей Рен только злобненько поднимает уголок рта и заламывает бровь, глядя, как устало и ядовито вздыхает и закатывает глаза муж.

И , может быть, сделает все-все по своему, где-то глубоко внутри понимая, что пусть ее решениями Рен будет крайне недоволен, но при этом одновременно, как бы это парадоксально и глупо ни звучало, будет ею доволен.

Пусть они не сразу, но смогли понять, насколько важно обоим научиться уступать и находить компромиссы.

Единственное, что они решили вместе, почти не сговариваясь — это всегда, что бы не случилось, какие бы проблемы им ни приходилось решать, обязательно ложиться спать вместе и чтоб под одно одеяло.