Эн молча вылила остатки бензина на Кагана.

– Я всегда выполняю свои обещания, Каган. Ты умрешь.

– Сука, тварь, ты сдохнешь, сдохнешь!

Эн снова позволила себе улыбнуться и вышла из хижины. Исса зажег спичку и кинул в лужицу бензина у входа. Пламя быстро охватило стены, поднялось к крыше. Чудовищный вой изнутри, казалось, никогда не прекратится.

– Пора, – сказал Иcса, Эн не двинулась с места. Она ждала. Из пылающего дома выпрыгнул горящий кусок плоти и, упав на землю, начал кататься, пытаясь сбить пламя. Воняло паленой кожей и волосами. Наконец, Каган затих. «Кончено». Перед ее глазами стояло лицо изнасилованной девочки. Эн передернула плечами, скривилась. «Почему меня вообще заботит, что люди делают друг с другом?»

Они подожгли деревню с разных сторон. К восходу от селения не осталось и следа.

По возвращении домой стоило отдохнуть, но после пережитого Эн хотелось забыться и изгнать воспоминания о шепоте в голове, будто кто-то тихонько окликнул ее. Уильяма не было в его комнате – видимо, он отчитывался у эрла. Эн сменила форму на обычные черные майку и джинсы и направилась к гаражу.

– Куда ты? Скоро рассвет. – Охрана у выезда заглянула в окно, и Эн приветственно махнула рукой, не сочтя нужным ответить или даже посмотреть в сторону солдата из Избранных – людей, удостоенных привилегии принимать кровь Вечных, которая даровала им долгую жизнь и здоровье. Охранник потоптался и открыл ворота. Эн дала по газам.

Она гнала машину к Лондону. Скорость помогала отвлечься, несмотря на восход, который всегда навевал тоску. Эн казалось, что ее преследовал запах горящей плоти. «Твою мать! Были задания и посерьезнее, что не так-то?» Она снова и снова пыталась вспомнить то ощущение, которое накрыло ее на задании. Тонкую паутинку, протянувшуюся к ней и тут же исчезнувшую.

Знакомые районы чуть-чуть ее успокоили. Бар, куда она ехала, был знаменит среди Вечных. Там собирались только свои, и ни один из чужаков просто не нашел бы его. Для Вечных был отдельный подземный паркинг. Люди, живущие в этом районе, даже не догадывались о том, что происходит у них под носом. Эн припарковалась, зашла в лифт и спустилась на минус второй этаж. В баре было пустынно – не то, чего бы ей сейчас хотелось. «Черт, скучный город, никакого веселья!»

– Как обычно? – Бармен был из Сосудов, тех, кто позволял пить свою кровь. Эн никогда не понимала, что ими движет. Желание быть причастным? Надежда на инициацию? Или просто мазохизм? Может, книжек перечитали и хотели большой любви с прекрасными Вечными? Вот только у Вечных с любовью было сложно. С сексом просто, но не с любовью…

Эн кивнула головой. Бармен налил ей джин с кровью. Эн откинулась на стуле, глотнула.

– Чарли, а скажи-ка мне, где в этом городе сейчас можно потанцевать?

– В Сохо сегодня вечеринка у Мартина. Как всегда, обещали «девственников», «грешников» и танцы.

– «Девственников»? Опять кого-нибудь или прикончат, или испугают до психбольницы.

«Девственниками» называли тех, кто впервые собирался отдать кровь. Как и в случае с первым сексом, они обильно потели, волновались, некоторые визжали и даже падали в обморок. Эн не любила этих забав, но кому-то нравился запах страха, обреченности и решительности одновременно. «Грешники» были постоянными Сосудами, для удовольствия Вечного они принимали наркотики, не отказывали и в сексе. Конечно, любой Вечный мог принимать что угодно без последствий для себя, но и без заметного результата. Другое дело – когда наркотики проходили через кровеносную систему человека. Это приносило кратковременный кайф. Именно то, что нужно сейчас. Наверняка завтра ей устроят взбучку за то, что она накидалась, но какая, к черту, разница?

Эн доехала до нужного места – с виду обычный лондонский дом. На паркинге было полно машин. Хороший знак. Когда открылась дверь бункера, в нее ударил запах тел, крови и алкоголя. Вокруг гремела музыка. На танцполе кто-то кружился, в углу прямо при входе два человека яростно лапали друг друга. Один притворялся Вечным. Такое тоже случалось. Эн шла к дальнему углу клуба. Толпа будто вминалась сама в себя, освобождая ей проход. Некоторые боялись встречаться с ней взглядом, другие – даже находиться рядом. Об Эн ходили самые невероятные слухи, так что связываться с ней боялись. Эн их понимала, она бы тоже с собой не связывалась, а слухи по большей части были правдивы.

Эн подошла к дивану в углу, где миловидная блондинка лет девятнадцати прижималась к Вечному, всем видом показывая, что принадлежит ему. Люди предполагали какие-то свои отношения с Вечными, которых просто не могло быть в принципе. Многие надеялись на инициацию, но это случалось крайне редко. Слишком много всего требовалось: долгая подготовка, сильная кровь, невероятное везение пережить трансформацию и, что немаловажно, разрешение вообще это сделать. Еще реже Вечные производили потомство друг от друга – только истинная кровь, сильнейшие из сильных, потомки богов, правящие миром и сегодня. В жесткой иерархии Вечных они стояли на самом верху пирамиды, наказывая за любое отклонение от правил и бесконечно воюя между собой за зоны влияния.

Эн подошла к дивану, плюхнулась напротив парочки, даже не обратив внимания, как кто-то вскочил и резво убежал прочь при ее появлении. Блондиночка было зло зыркнула, но тут же отвела глаза.

– Эн, – Вечный прищурился.

– Мартин.

– Надеюсь, ты не по мою душу?

– У тебя есть душа?

– Ха-ха. А у тебя?

– Мне просто скучно. Я хочу веселья. И, кажется, ты один из немногих, кто меня не боится, и единственный, у кого сегодня весело.

– Не убивай никого, Эн. Это плохо скажется на моей репутации добродушного хозяина, твое появление и так вызвало нехорошее оживление. Я даже тут слышу перешептывания. Страх и отчаянное желание, ах, какая прекрасная гремучая смесь! От тебя всегда так великолепно пахнет опасностью.

Мартин втянул воздух сквозь зубы и щелкнул языком. Он был веселым парнем, за что его и ценили. Он мог достать все, что нужно, а своим легким характером создал себе славу беспутного и безобидного Вечного, хотя это совсем не соответствовало истине. Он был очень опасен, а еще не гнушался доносами тем, кто лучше платит.

– Что хочет королева? Может, «девственника» в этот раз?

Эн поморщилась и легла, как с ней обычно бывало при любом удобном случае. Она запрокинула руку под голову и лениво потянулась к пачке сигарет на столике.

– Вымочены в крови?

– Ну а что же я, ребенок – пустышку сосать? – Мартин заливисто хохотнул.

Эн затянулась, глядя в потолок. Она чувствовала, как на танцполе прыгают разгоряченные тела, слышала стук сердец.

– Как ты, Эн? Что нового в империи эрла?

Эн усмехнулась.

– Все то же самое. Он самое могущественное существо во Вселенной, и тебе не захочется стать ему врагом. Кстати, когда будешь докладывать, что я тут делала, не рассказывай папочке, что я курила.

– У кого-то начинает развиваться чувство юмора? Не узнаю тебя, Эн.

Мартин улыбнулся и, оттолкнув блондиночку, пересел к Эн. Она подвинулась и закинула ноги на его колени. Он осторожно провел по ее бедру и тут же остановился, когда Эн пережала ногой ему руку.

– Понял. Не сегодня! Иди в комнату вниз и налево. Там обнюхавшиеся модели. За мой счет.

Эн протянула руку к пепельнице, бросила окурок, легко поднялась.

– Ты всегда знаешь, что нужно, Мартин.

– За моим диваном второй вход, чтобы не идти через зал. Ты и так привлекаешь слишком много внимания. Седьмая комната свободна. Выбери любого или любую и нажми кнопку вызова, мой человек выведет, кого надо.

– Помню.

Пока Мартин устраивался поудобнее с той же блондиночкой, Эн проскользнула в дверь в углу и спустилась в длинный коридор со множеством комнат. В первых двух комнатах сидели Сосуды. За ними располагались комнаты общего пользования, для вип-клиентов были отдельные кабинеты. Она подошла к стене, взглянула в небольшое отверстие, рассматривая людей. Выпендрежный блондин-красавчик – явно гей. Девица в углу – красивая, холеная, с длинными ногами, – как раз в ее вкусе. Эн уже было приняла решение, как ее привлекло движение и еле уловимый аромат полыни. На диване у стены сидел парень с пышной гривой светло-рыжих волос. Эн вздрогнула, мысленно потянулась к нему, он обернулся. Симпатичный, лет двадцать пять максимум, рыжая щетина, красивые губы, нос с горбинкой, серые глаза. Он поправил волосы. Она приняла решение еще по пути в седьмую комнату.