— Здравствуй, Андрей, — сказал он как-то по-домашнему. — Поздравляю с заслуженными наградами. Мы тут, конечно, сначала повозмущались, что ты опять влез туда, куда мы тебя очень просили не лезть. Но после того, как президент Франции тебя за это наградил, мы решили поступить также.

— Спасибо большое. Оказанное мне высокое доверие оправдаю.

— Молодец. В отчете вижу очень хорошие цифры, причём в валюте. Сплошные миллионы. И молодец, что сам с типографией разобрался. Это я так решил проверить тебя и проверку ты прошёл. Так что работай дальше, но постарайся себя беречь и не рисковать без особой на то причины.

— Я постараюсь, Михаил Андреевич.

Ну что ж, всё прошло на отлично. В таком хорошем настроении я сходил пообедать и потом уже заглянул в свой отдел, где мне выдали очередную порцию поздравлений и две аналитические записки. Помимо этого я успел получить продуктовый набор и вторую зарплату. Попрощавшись со всеми до понедельника, я отправился домой. Надо было заехать ещё в «Берёзку» и купить продукты по списку, который мне выдала Солнышко перед отъездом из дома. Первая половина первого дня в Москве прошла хорошо, не считая истории с охранником Брежнева. Осталась вторая половина, которая обещала быть тоже неплохой, хотя выступать перед комитетчиками та ещё головная боль.

Дома меня ждала идиллическая картина: Маша на кухне занималась с Солнышком. И они, действительно, готовились к завтрашним экзаменам. Только готовилась одна Солнышко, а Маша ей в этом помогала. Они обе прервали своё занятие и посмотрели на меня, когда я вошёл к ним.

— Привет, девчонки, — сказал я, затаскивая многочисленные пакеты с продуктами на кухню. — Помогайте разбирать. Тут и цековский заказ, и продукты из «Берёзки».

Чего женщины любят больше всего на свете, так это покопаться в том, что им принесли в клювике их добытчики-мужчины. Они сразу начали доставать всё из пакетов и обсуждать различные красивые банки с деликатесами. Я предупредил их, что я уже обедал и пойду схожу сначала в душ, а потом поваляюсь немного в спальне. В душе, естественно, мне никто не мешал, а вот полежать на кровати мне, наглым образом, не дали.

— Дорогой, — сказала мне Солнышко, хитро улыбаясь, — мы сегодня обещали Маше подарить какие-то подарки.

— Да, я помню, — ответил я. — Пакет с подарками для неё лежит в комнате, где стоит синтезатор.

И они обе отправились туда, куда я им сказал. Я-то думал, что эти две подруги возьмут пакет и пойдут изучать его содержимое на кухню. Но не тут-то было. Они опять притерлись ко мне, сели с другого края на кровать и Маша достала наши, а скорей, мои подарки и начала их внимательно рассматривать. Она сидела обалдевшая от вида того, что она увидела. А потом Солнышко стала эмоционально рассказывать ей, что и как надо правильно использовать. Да ещё в таких подробностях, что я даже сам обалдел. Маша сидела, открыв рот от удивления. Видимо, Солнышко решила на ней отыграться за надоевшие ей уроки и очень дотошно, в мельчайших деталях, объясняла, что и куда засовывать и какие она при этом испытывала ощущения.

Вот если бы я два с половиной часа назад не «разгрузился» два раза с Наташей, то я бы точно завалил этих двух сексуально озабоченных подруг прямо здесь, на кровати. Хорошо, что они на себе не стали показывать и пробовать всё это. Это я ещё стерпел. Мне было интересно за ними наблюдать со стороны. Маша просто лучилась восторгом и удовольствием, предвкушая то, что она сегодня вечером будет со всем этим делать, а Солнышко нашла в своей подруге благодарного и внимательного слушателя. Ведь кому о таком можно рассказать, когда в СССР секса нет. Вот и делились самым сокровенным две подружки, которые считали меня своим даже в таких интимных вопросах. Что одна, что вторая.

Но когда они отложили игрушки для взрослых и перешли к разглядыванию картинок в «Камасутре», я не выдержал. Эти две, несдержанные на язык хулиганки, стали обсуждать, что и у кого на картинках шире или толще, а потом стали придумывать, как бы они сами это сделали, комментируя весь процесс в деталях.

— Так, бесстыжие, — гаркнул я на них, — хватит сплетничать на эту животрепещущую для любого мужчины тему и занялись бы вы лучше опять подготовкой к экзаменам.

— Мы уже позанимались, — сказала засмущавшаяся Солнышко и было понятно, что больше они заниматься учёбой не будут, хоть ты их режь. — И к тому же завтра нас никто гонять особо не собирается. Ты же сам слышал, что нашему завучу сказал Леонид Ильич. Что он нас ждёт в Завидово уже в десять, а ехать туда, как минимум, час. То есть на экзамены у нас остаётся меньше часа. Так что на каждого из нас приходится всего лишь по тридцать минут.

— Значит, всё уже подсчитала и сделала вывод. Ладно, черт с вами, отдыхайте. Маш, как тебе подарки?

— Слов нет, одни эмоции. Я о таких приспособлениях вообще ни разу в жизни не слышала. И спасибо вам огромное. Теперь я с Олегом уж оторвусь от души.

При последних словах Маша с хитринкой в глазах посмотрела на меня, давая понять, что никакого Олега не существует и отрываться она будет только со мной. И мне стало приятно и спокойно на душе. Ещё месяц назад это была обыкновенная девчонка, у которой никакие секреты ни в одном месте удержаться и пяти минут не могли. А теперь это совсем другой человек. Одним словом Женщина с большой буквы.

— Слушай, Маш, — продолжил я. — Ты то сама хочешь полететь с нами в Лондон?

— Ещё спрашиваешь. Я теперь спать ложусь с мыслью о нем. Я даже справочник по улицам столицы Великобритании у нашей училки по английскому выпросила с возвратом. Теперь каждый день обязательно час перед сном его изучаю.

— Молодец. Я принцу Эдварду о тебе рассказал по телефону и он очень заинтересовался. Я, правда, сказал, что я тебе песню уже написал для концерта.

— Подожди. Ты хочешь меня на сцену перед королевой и её придворными выпустить?

— А что тут такого. Обычный концерт будет в саду Букингемского дворца.

— Ой, мамочки. Так песни же ещё нет, а ты всем уже пообещал.

— Она есть у меня в голове, её нужно только сыграть. Ладно, у нас ещё есть полтора часа свободного времени и я пойду займусь её написанием. Только минут пятнадцать меня не беспокоить. После этого я сам вас позову. А вы пока идите и перекусите, а то потом на концерте будете ходить голодными.

Они отправились на кухню, а я пошёл к синтезатору. У меня в мозгах созрела грандиозная идея создать из Маши вторую Бритни Спирс. А что, всё при ней. И голос, и фигура, и темперамент. Только вот надо будет ей громкое имя подобрать, а то её нынешнее на Западе не прокатит. Так, начнем по порядку и возьмем самую первую песню Бритни под названием «Baby One More Time». Будем делать из неё нимфетку, этакую сексуально привлекательную девушку-подростка, кем она на самом деле и является. Этот термин получил распространение благодаря роману Владимира Набокова «Лолита» и в 1999 году появится даже тренд «поп-Лолита». Ну что ж, приступим. Я тихонечко наиграл мелодию, а потом спел. Пришлось при повторном исполнении постараться изобразить манеру Бритни Спирс и у меня это довольно неплохо получилось.

Я пошёл на кухню за своими двумя, можно сказать, жёнами, где они уже заканчивали свой поздний обед или ранний ужин.

— Всё, Маша, — сказал я и сделал многозначительную театральную паузу, чтобы их двоих заинтриговать, — ты через две недели станешь звездой и будешь зарабатывать миллионы.

— Неужели получилось? — радостно воскликнула Маша и бросилась мне на шею, абсолютно не стесняясь Солнышка, которая на это уже давно не обращала никакого внимания. — Спасибо тебе большое-пребольшое.

— Небось опять новый стиль придумал? — спросила с улыбкой Солнышко.

— Почти. Этот стиль уже известен, но я придумал его новое направление.

— И как он называется?

— Teen pop. Вы у меня обе владеете английским языком, так что легко переведёте.