Так вот, даже в детстве я понимала, что мне с этим амбалом, откормленным мясом и картошкой, не справиться. И я пробралась к нему в дом и зарезала его любимого щенка. И потом целое лето гордилась этим. И его жалкие потуги снова меня побить больше не производили такого неизгладимого впечатления.

Я наплевала на все советы "умудрённых опытом жертв" "быть умнее" и начала швырять в него камни, ветки и все предметы, которые только могла поднять, чтобы защититься.

И все вокруг дружно охали и ахали, приговаривая, что я ужасная девочка, и что мне должно быть стыдно за своё неженское поведение. И что такую меня никто не возьмёт в жёны.

Наверное, я уже с детства была настоящей маньячкой, раз меня их вопли и пространные лекции о послушании ничуть не трогали.

Как и тупые вскрикивания выживших из ума кур, что деньги не важны и никому не нужны. Вот совсем и абсолютно!

Ага, идите в магазин и расплатитесь солнечной улыбкой и нежным поцелуем. Особенно бабушки за семьдесят.

***

Прекрасная зимняя дорога, усыпанная снегом, словно белой ватой с вкраплениями стеклянной крошки и нитей серебра, расстилается передо мной, словно широченный ковёр. Небеса серые, туманные, кажется, что в них легко затеряться, если подняться в воздух; скрыться от других людей.

Впрочем, всегда можно оставаться одинокой, будучи в толпе. На самом деле, чем больше людей, тем выше степень одиночества. И в толпе гораздо безопаснее, так как вряд ли незнакомцы на глазах у множества свидетелей будут пытаться причинить тебе боль или убить.

Если ты живёшь в идеальном мире, конечно.

В нашем-то многие привыкли проходить мимо или очень быстро сваливать, когда начиналась драка, крупная ссора между парнем и девушкой или прочие заварухи.

Кажется, некоторые люди из толпы в такие моменты даже ухитрялись становиться невидимыми, чтобы и им не попало за компанию.

А уж вмешиваться и кого-то останавливать – это никому не надо. Если парень кричит на свою девушку – значит, заслужила, если мать материт своего маленького ребёнка – значит, так и надо. Если какую-то девушку против её воли затягивают в машину – тоже её друзья, наверное. Вот пусть сама с ними и разбирается!

Между прочим, именно так я и действую, играя на человеческой трусости, феноменальном умении не замечать жутких вещей, которые их окружают.

Только очень-очень аккуратно и совершенно незаметно. Пользуюсь окружающими как фоном.

Моя улыбка, наверное, могла бы сейчас испугать. Но кто на самом деле обращает внимание на чужие лица незнакомых людей?

Так приятно быть анонимным незнакомцем на самом деле. Ты никто, тебя не замечают, потом о тебе не вспомнят, даже если потребуется описать тебя милиции.

И поэтому возникают такие нелепые и забавные описания, которые с непревзойдённым юмором описаны в книгах и фильмах. "Да, сэр, это был низенький мужчина в чёрном". "Нет, сэр, это была женщина высокого роста в красных туфлях". "Да что вы несёте?! Я разглядела убийцу, и точно знаю, что это был полный и лысый мужчина за сорок".

Яркий электрический свет внутри большой серой коробки развлекательного центра буквально ослепляет. Везде всё настолько пронзительно блестит, словно желает навеки врезаться в сознание, попутно спалив его дотла. Милые девушки и парни раздают листовки, которые я ненавижу всеми фибрами души. Как я уже упоминала, не испытываю любви ко всему бесполезному.

И всё-таки беру одну из них у темноволосой хрупкой девушки, разрываю тут же и швыряю ей под ноги.

Ухожу побыстрее, не хватало мне ещё назойливого внимания охранника. Или кого-либо другого.

В такой-то день! Мне хватило зажёгшихся внутри моей души искр удовольствия от вида больших, широко распахнутых глаз девушки. Во тьме моего разума словно бы зажёгся костёр, и искры взлетели ввысь, в ночные небеса.

Интересно, чего она ожидала? Что я умру от удовольствия и скончаюсь прямо на этих гладких полах от безумного наслаждения, прочитав очередную рекламу?

Жаль, что я так и не рискнула швырнуть обрывки ей в лицо.

Бесполезное создание. Впрочем, женщинам это идёт. Вот когда здоровые парни занимаются раздачей этой глянцевой макулатуры, во мне вспыхивает ярость. Как и тогда, когда я вижу этих гееподобных ублюдков в роли официантов.

Да уж, мало того, что мужчины швырнули женщинам, как собачке кость, несколько профессий, где прекрасная половина могла себя реализовать – в роли прислуги, конечно – так ещё и пытаются их же отобрать.

Лишь бы ничего не делать, честное слово.

О каких мужских качествах мы вообще говорим?

Пытаюсь сдержаться, несколько раз вдыхаю и выдыхаю. Успокоение наступает не скоро, но это только тонкий слой льда, под которым начинает кипеть чёрная вода. Мне нужно спешить, я должна держать себя в руках, сохранять благоразумие. Балансировать на краю пропасти, но не падать в её тёмные глубины.

Нельзя подставляться, особенно, когда у меня в руках по-настоящему совершенное, идеальное оружие.

Чёрт возьми! С его помощью я могла бы уничтожить половину нашего города – и меня бы не заподозрили.

Мне кружит голову безнаказанность. Это ощущение намного приятнее опьянения.

Всё становится невообразимо ярким и чётким, словно я оказалась внутри Диснеевского мультфильма.

Становлюсь на ступеньки эскалатора – и меня несёт вверх без всяких усилий. Я взмываю ввысь, словно ангел в небеса.

Странным образом новый развлекательный центр был украшен различными демоническими фигурками в готическом стиле, ни дать ни взять католический собор в Праге. Не знаю, у кого была настолько больная фантазия, но меня она устраивает. Неплохой фон для того, что я задумала.

Меня встречают большие залы, в которых толпятся люди, одинокие и с семьями, множество маленьких детей, которые мне совершенно не мешают, так как они не мои. Просто фон к одному-единственному представлению, которое имеет значение на сегодняшний день.

Для меня.

Я медленно иду вдоль длинных залов бесконечных кафетериев. Такое впечатление, что люди только тем и занимаются, что едят. В этом их смысл жизни. В поглощении. Жадном, неистовом и нетерпеливом.

И каждый любит заниматься этим по-своему. Кто-то украшает стол белоснежной накрахмаленной скатертью, а кому-то достаточно хот-дога сомнительной свежести и качества, съеденного наспех, по дороге на работу или с работы.

Для кого-то особенно важен ритуал, предшествующий трапезе, как для меня.

Иногда я представляю себя за огромнейшим столом, в руках у меня гигантский нож с не менее громадной вилкой, сверкающие серебром. Вокруг шеи обвязана салфетка, чтобы не заляпаться.

И бокал с вином цвета крови в качестве аперитива.

Я медленно иду, нащупывая в верхнем кармане облегающей чёрной курточки то, что послужит орудием очередного убийства.

Не первого и не последнего.

Это хрупкие ампулы с ядом. Ядом, который изобрёл мой дорогой отец. Он настоящий сумасшедший учёный, оборудовал в гараже, в котором никогда не было машины, свою мини-лабораторию, украв из своей родной лаборатории всё, что только можно было стащить.

И целыми сутками он торчит именно там. Я или мама частенько приносим ему еду, забиваем небольшой холодильник полуфабрикатами, напоминаем о том, что живому человеку нужно иногда питаться не только собственной гениальностью и больным вдохновением.

Впрочем, мой отец отнюдь не псих. Изобретённый им яд действует, да ещё как! Я не сразу поверила, конечно.

В те дни я колебалась между ножом и удавкой, с отвращением занимаясь айкидо в свободное от работы время. Столько страсти – и нельзя никого прикончить! Правда, одному парню я сломала руку во время тренировок, но это была лишь досадная случайность. И вообще, в тот момент я думала не о том.