Грохоту было много, и из окружающих поляну кустов раздался дружный топот разбегающихся зверей. Доходчиво характеризуя предков этих зверей, я стряхнул с себя остатки рыси, вскочил на ноги, и сделал вид, что помчался в погоню, на ходу дозяряжая ракетомет. В спину мне долетел дружный ноющий хор четырех жертв на кого ты нас покинул, и издевательский смех пятой. Заррраза тощщщщая!

Погоня, понятно, результатов не дала из-за ленивости погонщика. Погонщик ограничился приведением ловушек в исходное состояние, и походом к ручейку умыться и почистить тушу местного кролика, случайно напоровшегося на кол.

Чистясь, я задумывал, как отомстить худощавой за смех. Отбросив несколько задумок, я остановился на наименее безобидной. На обратном пути я очень тихо подкрался к ней сзади и со звериным рычание положил руку между ног. Визг был громкий. Когда он оборвался, я нежно шепнул в ухо:

– Сердце не остановилось?

– Н-н-нет, с-с-свол-л-лочь…

Издевательски хохоча, я вылез на полянку, и начал готовить ужин, раздумывая над тем, что я, как всегда, прочитав инструкцию, перед применением свалил все прочитанное в кучу. Привычка. Это наилучший способ действовать непредсказуемо для тех, кто считает, что ты ее изучил. А вообще пора возбуждать аппетит к ужину.

– Никто не устал? – поинтересовался я, жаря на небольшом костерке грудинку. Ответом был ной. Мой довольный смех его быстро заткнул. Аппетит возбудился.

Через полчаса, доведясь пожиранием кролика до удовлетворенного состояния, я решил, что теперь пора перейти на конец к делу, и посмотрел на вторую партию, очень красивую и согласно шестому следствию из Третьего Постельного Закона, более осведомленную, чем первая. Вторая партия всем составом глотала слюни, пытаясь делать это незаметно. Самое время спросить:

– Ну так ладно, хватить баловать и скажите-ка мне, сколько кораблей вышло.

Слюна из отвисших челюстей закапала на землю. Вссл, мням, мням, мням.

– Каких кораблей? – Худошавая угрюмо.

– С другого берега, вестимо. С нашествием на восточные ордена. Уж если даже ты не знаешь, то тогда это, наверно, на самом деле секрет.

Косоглазка и блондинка безуспешно пытались дохлопаться глазами до понимания нашей беседы.

– Знаю, но не скажу – Мстительно и злобно.

– А под пытками?

– Я же ма…

– Специальными пытками для мазохистов – щекочением и сверхнежным оральным сексом.

Она поперхнулась остатком фразы. Поперхиваться было от чего – на этой планете еще не успели ввести в моду оральный секс, и факт свершения над человеком орального изнасилования сразу делал из человека извращенца.

– А если не получиться, отвезу к ближайшей дороге, и привяжу к столбикам, повесив табличку Общественное в… сама догадайся, что… ага, вижу, догадалась. Фу, какие у тебя пошлые мысли. Ну так и…?

Я медленно встал и направился к ней, на ходу выразительно облизывая жирные губы.

– Блефуешь – нагло бросила худощавая, смотря в глаза с надеждой, что я не опущусь до ТАКОГО. Под таким взглядом глазки мои немедленно стали очень сальными, я медленно вытащил нож, и медленно стал разрезать на ней штаны, раздумывая вместе с ней, насколько далеко я смогу зайти. Чтоб она не мучалась раздумьями, насколько далеко, я от старательности высунул язык во всю длину. Высовывание, как я и рассчитывал, совпало с опаданием штанов. Совместное действие высовывания и опадания было ужасным. Глаза и рот округлились. То ли от паники, то ли… Ну точно. Это надо прокомментировать.

– В воздухе запахло любовью.

Рефлекторное перекореживание. Ура! Цель близка. Медленно наклонясь, я прикинул, что на середине бедра она не выдержит, и легонько лизнул лодыжку. Громкость визга превзошла мои самые смелые ожидания.

– Пятьсот!!! Пятьсот кораблей с по-сотней десанта!!!

– Ну вот, давно бы так.

Выразительно облизываясь, я укутал ее вздрагивающие ноги в остатки штанов.

Укутав, я ласково погладил ее по головке, пока еще не седеющей, и вернулся к костру покурить и подумать.

По суше лезет сто тысяч, не считая орденов. И как они там в империи так расплодились? Я же говорил – давайте введем моду на презервативы, пока не пришлось импортировать автоматические арбалеты. Кто бы слушал мудрого человека…

Каша заварилась густая, и, пожалуй, ордена восточного союза вместе с пограничниками пойдут на другую сторону леса – с этой стороны леса будет совсем весело. Если обходная группа сто, то главная около трехсот. Так. В Саниксе и Гринленде пятьдесят активных мечей, считая не строевиков. Правда, про Гринленд, после того, как я там пожил, сложно что-нибудь сказать определенно, но даже помножив их на три больше ста не получается. Похоже, придется показать, что железные огнедышашие драконы, запасающие мясо впрок на сотни лет, еще не вымерли.

Блин, опять заниматься массовым истреблением населения.

Ну ладно. А при чем эти три послушницы? Не пошлет же их настоятельница просто так, например, чтоб меня женить! Она же, в конце концов, тоже агент и меня знает.

Значит, что-то еще. А что? Вспоминай! Вспомнил!

Девять с половиной местных лет назад, как раз перед запихиванием меня суда, по галактике прошел шорох – министр обороны искал пропавшую дочь. Старичок чуть ноги не протянул, вышел в отставку и обломилась одна крупная операция по разгрому одной пиратской корпорации. А о дочери – ни слуху, ни духу.

А когда я ознакамливался с местными архивами, то видел, что месяц спустя после похищения автоматы на Левой Руке сбили неопознанный транспортник, затонувший где-то у западного побережья. Та-а-ак.

Добрая Настоятельница видно, подобрала сиротку и направила мне. Спасибо большое. Еще бы указала, кто из них. Вся надежда на то, что жену минобра я видел, и как-нибудь узнаю и дочь.

Вот.

Почувствовав, что ежедневная пайка развлечений получена, я проверил ловушки и лег спать, не забыв, конечно, пожелать всем спокойной ночи.

Проснулся я от визга, перешедшего в хрип. Вскакивая, мое тело выхватило ракетомет и нож, вместе со мной радуясь, что нам дали поспать, а не будили каждый раз, когда хотелось чего-нибудь, на что я все равно посреди ночи не способен.

Причиной визга всех, кроме меня, послужило появление на полянке некоей помеси земного льва с земным медведем (негодяй медведь!). Как его зовут здесь, я даже и не знал, поскольку он, судя по размерам вооружения и скорости передвижения, встречается только раз в жизни. По крайней мере тем, у кого нет ракетомета. На убиение затратилось пять ракеток.

– Доброе утро. – пожелал я, засовывая дымящийся перезаряженный ракетомет в кобуру. – На улице чудесная погода, я зверюшки гуляют – просто прелесть.

– А ты дрыхнешь, как кабан. – ответила худощавая, пока остальные отпыхивались от шока. Она явно намеревалась нарваться на что-то типа горячего кофе в постель, но обломилась. По утрам, не покурив, я ленив. Хмыком сообщим худощавой, что порядочные мальчики на ее грубые шутки не реагируют, я подобрал остатки кролика и молча ушел на опушку.

Через полчаса я сидел на опушке и оглядывал дорогу в тупичок, по которой обычно подъезжали к Лесу все нормальные, то есть сумасшедшие, люди. Одновременно шло обдумывание шизовой идеи, а не взять ли на самом деле худощавую с собой для перевоспитания. За приятным выдумыванием процессов перевоспитания ушло полтора часа. По их истечении мои чуткие уши передали мне, что в километре кто-то идет, громко топая и явно нарываясь на меня. Пока я входил в роль локатора ближнего действия, на горизонте появилось облачко пыли. Вот всегда так – то никого, то все сразу. Локатор ближнего действия засек пятерых в зеленом и пятнистом, продирающих сквозь заросли различное оружие. Продирались они к тупичку. Перенастройка на локатор дальнего действия показала двадцать восемь всадников, из которых трое на фоне остальных болтались в седлах как мешки с чем угодно.