Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Пока он стоял на коленях, молясь перед Малахитовым троном, прибыл Насеф с докладом.

Древние мастера изваяли трон из каменного валуна, и на этом троне восседал первый император, наблюдая, как распинают его врагов. То был второй самый могущественный символ власти в Хаммад-аль-Накире. Лишь Павлиний трон, спасенный из руин Ильказара и доставленный в Аль-Ремиш, большее влиял на умы людей.

Насеф терпеливо ждал и заговорил, лишь когда Эль-Мюрид завершил молитвы.

– Все кончено. Я приказал людям отдохнуть. Через несколько часов начну похороны. Сегодня же ночью пошлю разведчиков в пустыню.

– Зачем? – нахмурился Эль-Мюрид.

– Мы во владениях валига Эль-Асвада. Говорят, что он решителен и умен. Он атакует нас, как только узнает о случившемся.

– Ты его знаешь?

– Я его видел, как и ты. Это его сын напал на тебя в Аль-Ремише. Именно Юсиф устроил над нами суд.

– Помню его. Худой, с жестким лицом. Глаза черные, как уголь, и твердые, как алмазы. Настоящий поборник зла.

– Мой повелитель Ученик, ты понимаешь, что мы сегодня совершили? – Голос Насефа внезапно преисполнился благоговейного трепета.

– Мы захватили Малахитовый трон.

– Не только. Намного, намного больше. Сегодня мы стали главной властью в Хаммад-аль-Накире – благодаря трону и его местоположению. Пока мы удерживаем Себиль-эль-Селиб, с нами придется считаться, принимая любое решение в Аль-Ремише. Пока мы удерживаем ущелье, мы, по сути, изолируем пустынные провинции от побережья моря Котсум. Мы лишили Абуда всех сил и богатств на побережье, в которых он нуждался, чтобы бросить вызов Всевышнему.

Насеф был прав. Морское побережье оставалось единственной частью империи, которая не пострадала во время Падения и не превратилась в пустыню. В нынешние времена его города оставались автономными, хотя имели общий язык и культурные корни с Хаммад-аль-Накиром. Они формально признавали короля Абуда и семейство Квесани, платя им дань в основном для того, чтобы дикие пустынные собратья оставили их в покое. Политически они мало что выигрывали, противостоя Эль-Мюриду, и наверняка многое бы потеряли, если бы его поддержали. Если бы он потерпел поражение, на них обрушилась бы ненависть правящего семейства Квесани. Если бы он добился успеха, им пришлось бы растратить свое богатство и людей на его священную войну против неверных государств, окружавших Хаммад-аль-Накир. Они могли лишь рассчитывать на то, что какое-то время смогут оставаться в стороне. Насеф сделал лучший выбор из возможных, избрав Себиль-эль-Селиб первой целью. Помимо геополитики и экономики, захват Малахитового трона должен был уподобиться молнии среди ясного дня, подтолкнув тысячи людей к тому, чтобы встать на сторону Эль-Мюрида. И еще тысячи охладели бы к роялистам.

– У меня есть один вопрос, Насеф. Мы сможем сохранить то, что завоевали?

– Эти люди готовы умереть за тебя.

– Знаю. Но это не ответ на вопрос. Вон там целое поле тех, кто умер за Абуда. Они не смогли удержать ущелье.

– Нас никто не застигнет врасплох.

Насеф оказался прав лишь отчасти. Ответ валига Эль-Асвада пришел быстрее, чем он ожидал. Заставы едва успели выехать, когда вернулся всадник на взмыленном коне, сообщив, что его преследуют несколько сотен. Удар обрушился с северо-запада. Насеф, ожидавший атаки со стороны Эль-Асвада, распределил заставы и цепи стрелков с юго-западной стороны. Но Юсиф узнал про Себиль-эль-Селиб, возвращаясь домой из Аль-Ремиша, и решил немедленно ответить, призвав на помощь свиту.

Быстрый удар с последующим отходом – традиционный метод войны в пустыне, основанный на веках межплеменной вражды. Юсиф прибыл задолго до того, как заставы успели отозвать, и таким образом лишил Насефа четверти сил. В ущелье и низине разразилось сражение. Солдаты Юсифа были опытными и дисциплинированными домашними войсками, посвятившими жизнь учениям и маневрам. Будучи мастером тактики легкой кавалерии, валиг вынудил более многочисленное войско Насефа отступить в крепость и монастыри.

Эль-Мюрид и его Непобедимые оказались изолированными в храме, обороняя Малахитовый трон. Как только Юсиф узнал, где Ученик, он сосредоточил все усилия на храме, желая заполучить голову змея.

– Мы умрем, прежде чем уступим хотя бы дюйм, служитель ада! – крикнул Эль-Мюрид, глядя на валига, стоящего в двадцати футах от него на окровавленном полу. – Пусть даже твой хозяин пришлет всех дьяволов из огненной обители… Да что там, пусть он бросит против нас все легионы проклятых, нас не охватит страх. С нами Всевышний. На нашей стороне вера в правое дело, уверенность всех спасенных!

– Будь я проклят, Юсиф, – обратился к валигу рослый мускулистый мужчина. – Он в самом деле верит в эту чушь.

– Конечно верит, Фуад. Именно вера в себя делает маньяка опасным.

Эль-Мюрид был озадачен – неужели они сомневаются в его искренности? Истина была истиной. Они могли принять ее или отвергнуть, но никогда – заклеймить как ложь.

– Убить их! – приказал он Непобедимым, хотя те и были в несомненном меньшинстве.

Что ж, Всевышний их поддержит.

Его фанатики бросились в атаку, словно изголодавшиеся волки. Воины Юсифа падали, будто колосья под серпом. Сам валиг рухнул на колени, получив жестокую рану. Его войска дрогнули, но Фуад подбадривал их боевым кличем. Его ятаган мерцал подобно миражу – столь быстро он колол и рубил.

Непобедимые выполнили приказ Эль-Мюрида – они удерживали каждый захваченный ими дюйм. Они не отступали, но умирали.

Осторожно, все еще веря в поддержку Всевышнего, Эль-Мюрид сошел с Малахитового трона и подобрал упавший клинок. Теперь уже Непобедимые падали, словно колосья под серпом. Эль-Мюрид засомневался на миг… но нет! Если ему предстоит стать мучеником, значит такова воля Всевышнего. Он сожалел лишь об одном: что может покинуть земные пределы, не увидев Мерьем и дочь. Те оказались в ловушке в крепости вместе с Насефом…

Но Насеф уже вырвался из ловушки. Атака Юсифа на храм дала ему время перестроить силы, и он перешел в нападение, рассеяв войско Юсифа по низине. Вместе с Каримом и парой десятков лучших солдат он ворвался в храм. Перевес сил изменился.

– Господь милостив! – прогремел Эль-Мюрид, осмелившись скрестить клинки с кем-то из солдат.

Враг выбил оружие из его руки, но Насеф в то же мгновение оказался рядом, отразив атаку. Фуад отшвырнул солдата в сторону и повернулся к Насефу:

– Посмотрим, какого цвета твои потроха, бандит.

Насеф атаковал с едва заметной жестокой улыбкой. Их клинки плясали смертельный мавританский танец. Никто не мог преодолеть защиту другого. Казалось, каждый ошеломлен искусством противника.

– Фуад, Фуад, – выдохнул Юсиф, которого поддерживали воины, – успокойся.

Фуад отступил на шаг, утирая пот с лица:

– Дай мне его прикончить.

– Нам нужно уходить, пока еще есть силы спасти раненых.

– Юсиф…

– Послушай, Фуад, они нас победили. Все, что мы можем, – умереть, а в том нет никакого смысла. Идем.

– До следующего раза, бандит! – прорычал Фуад. – Я заметил слабое место в твоем стиле. – Он плюнул Насефу в лицо.

Жители пустыни могли быть весьма убедительны, особенно когда дело касалось ненависти и войны.

– Ты до этого не доживешь, сын шакала. – Когда гнев Насефа достигал высшей отметки, на него накатывало ледяное спокойствие, как случилось и сейчас. – Карим, – сказал он, желая, чтобы его услышали все, – пошли в Эль-Асвад наемного убийцу, и пусть его целью станет эта куча верблюжьего навоза. Я про тебя, служитель ада Фуад. Подумай о том, когда он – или она – нанесет удар. – Он изогнул губы в жестокой усмешке. – Карим, они желают уйти. Пусть бегут, словно побитые псы, каковыми и являются. Позабавимся, глядя, как они убегают, поджав хвосты.

Едва враг ушел, Эль-Мюрид вздохнул и с трудом поднялся на Малахитовый трон.

– Еще немного, и нам бы пришел конец, Насеф.

– Да, почти. Почему ты не воспользовался амулетом? Ты мог уничтожить самого заклятого твоего врага.

16
{"b":"700956","o":1}