Дурацкая бутылка выпала у меня из рук. Мне вдруг стало стыдно, а она испугалась и посмотрела на меня взволнованно.

Я знаю этот взгляд, так смотрит моя мать, прежде чем начать причетать о дурных знаках.

Вот и она так глянула, словно хотела сказать, что всё, теперь всё будет плохо. Мне эта дурная мысль тоже в голову пришла, и я решил от нее избавиться.

Схватил ее и поцеловал, чтобы она глаза свои взволнованные закрыла. Я ее целовал и смотрел, как дрожат ее ресницы. Она мне поддавалась, отдавалась.

Моя.

Я вел ее домой и думал, что должен сказать те самые важные для баб слова, треклятое "я люблю тебя", а оно не говорилось, стояло поперек горла и не произносилось.

— Ты обещала быть только моей. Не забудь! — зачем-то сказал я, доведя ее до угла дома, а она покраснела, кивнула и убежала.

И че так сложно сказать то, что ей наверняка надо, после моих уже сказанных "не усложняй", когда она говорила об отношениях, я просто обязан был сказать совсем другое, но не сказал, только проважал ее взглядом и курил.

7. Переписка

Она была в моей голове всю дорогу. Я мчал на байке по шоссе и думал о ее дрожащих ресницах и податливых губах, даже не думал, а просто видел их перед глазами. Зло меня пробирало на себя, но на работу приехал и обо всем забыл. Дел тут много и одни перетекают в другие.

Еще и детали битые, как хочешь, так и превращай их в рабочие, еще и так, чтобы клиент оказывался доволен. Все воскресенье я пахал, отрабатывая еще и субботний прогул, а вечером даже лапшу из стаканчика не дожевал, уснул на матрасе в углу. Я не покатаюсь туда-сюда, и тут все это знают.

Телефон я отключил, как только выехал, потому что отвлекаться на него мне некогда, а истерики матери или Лидки мне не нужны, пусть лучше не мешают. Только утром в понедельник, копаясь в очередной машине, я вдруг вспомнил, что у Малой есть номер, а следом истерику Лидки на тему моего отключенного телефона.

— Тебе плевать на меня! Вот ты и вырубил его, и работа тут ни при чем! — орала она что-то в этом роде, потом еще и била меня собственным лифчиком.

С нее-то что взять? Трахнешь и утихнет, но ведь все женщины злятся, когда их кидаешь, вернее, когда отвлекаешься и забываешь про них, а я о ней забыл уже на целые сутки. Включил телефон, а там уже сообщение о картине. Я про картину и подавно забыл.

Она, видишь ли, спрашивает, показать ли мне картину, а зачем мне смотреть на самого себя голого? Чего я там не видел? Едва так не написал, но опомнился и вытер все. Это же ее работа. Как она мазюкает, я не видел, но как ей написать?

Ломал голову, еще и отверткой стал ухо чесать, вымазал всю рожу маслом, а ничего кроме «покажи» так и не выдумал.

Только вернулся к работе, а она мне ответила. Заранее закатил глаза, открыл, а там фото портрета.

Так я еще не офигевал. Во-первых, это было красиво и даже придурковатый заяц не казался неуместным. Во-вторых, себя я не узнал. Никогда не думал, что у меня могут быть такие глаза. В-третьих… член. Она нарисовала его так, что я не мог поверить, что это моя Малая. Ладно каждую жилку на руках и намеки на шрамы, ладно прорисовала все мышцы на животе и груди, но член!

— Дэн, чем ты там занимаешься вообще!? Работа надоела? — внезапно окликнул меня хозяин этого места.

Захотелось послать его куда подальше, но мне эта работа действительно нужна. Другую такую я едва ли найду, а если отсюда вылечу, то точно не найду. Приходится неловко улыбаться и бормотать извинения.

— Простите, это важно. Я уже все, — только и сказал я, спешно набирая самую искреннюю свою реакцию: «Охренеть».

Но не отправляю, быстро меняю на «Зашибись», прячу телефон в карман и думаю, что это очень глупо, но ничего не поделать, поздно. Да и этот гад следит за мной, как надзиратель за рабами на галере. Я в каком-то фильме видел, как с такой же рожей мерзкий тип лупил их плетью, чтобы они гребли быстрее. Вот он точно плеть бы взял, если бы мог, а что некоторых моих коллег он тут бил, не страшно, но было дело. Меня не трогает, просто потому что я отвечу быстрее, чем осознаю это, но мне нужна эта работа, а ему моя чуйка и дешевая рабочая сила.

Дождался, когда он уйдет и снова достал телефон. Она у меня перед глазами была и морщила нос от моего «зашибись», только ничего толкового я так и не придумал.

Просто сказал, что вернусь в обед во вторник и отключил телефон от греха подальше. Отключил и сразу забыл обо всем кроме движка.

Умылся только вечером, когда начало темнеть.

Рухнул на матрас и вспомнил о ней.

Лапша в стакане еще набухала, а я включил телефон, открыл наш с ней чат и задумался. Надо было что-то написать, а что я не знал. Не умею я, оказывается, разговаривать с нормальными девушками, неудивительно, что у меня их не было.

После долгих сомнений все же написал:

«Ты же там не обижаешься?»

Потом дописал обращение «Малая», потом хотел его убрать и написать «милая», потом подумал, что это стремно. Оставил «Малую». Потом еще подумал. Добавил, что у меня тут времени нет.

«Я не обижаюсь», — ответила она, а это значит, что, черт побери, обижается и еще как!

Тут лапша подоспела. Я ее на вилку намотал и как-то сразу полегчало. Когда я голодный, я совсем тупой. С женщинами все ж просто. Они за подарки все прощают, только что ей дарить, не ясно. Опять безделицу какую? Кулон? Кольцо? Браслет? Так блин, а это точно ей подходит?

Один раз да, а все время? Ай!

Решил не париться, а спросить прямо. Она же у меня умница.

«Хочешь, я тебе что-нибудь привезу в подарок?»

«Себя», — ответила она, и я сначала улыбнулся, потом вспомнил картину и подавился от внезапного возбуждения и желания вдрочнуть.

«Это я с радостью!» — честно написал я, а потом все же убрал восклицательный знак. Потом даже решился попросить сиськи.

Ну а че? У многих девок в телефоне целая коллекция собственных сисек и жоп с приспущенными трусами, и они легко их присылают, а эта вот сразу отказалась, на уговоры не повелась, а я не расстроился, потому что уже представлял, как она шепчет всякие глупости, смущается и раздевается для меня, и руки ее на своем члене вспоминал…

Потом лапша, потом снова руки, а потом я уснул и ни о чем уже не мог думать. Даже утром с заказчиками, отдавая им машины, говорил как никогда спешно и гнал домой на грани дозволенной скорости, и ведь не зря.

Стоило мне появиться у подъезда, как она выбежала меня встречать в халатике с запахом. Интересно, что под ним, а?

Мне уже не терпится проверить.

8. Любовь, оргазм и ревность

Обычно, когда я возвращался с работы, меня еще во дворе ловила Лидка и тянула в гараж. Она всегда заявляла, что соскучилась, запрыгивала на меня и трахалась, не знаю правда, со мной ли.

Потому что я курил и мечтал, чтобы это поскорее закончилось. После смены и дороги всегда хочется в душ, жрать и немного потупить, глядя в стену, ну и покурить, потому что на работе нет времени даже на перекуры.

Моя Малая мучить меня не стала, отпустила домой, хотя, черт, по ее глазам я видел, что она скучала. Это оказалось очень приятным. Еще и к себе позвала.

Правда, я после душа прихватил утюг у одной соседки. В школе начал так подрабатывать, а теперь и не прекращаю. Раньше малым починишь что-нибудь, а тебе за это вкусность какую. Теперь скорее для рекламы. Соседке по-прежнему за котлеты или хорошую домашнюю отбивную, потому что мяса много не бывает, а тем, кому она обо мне расскажет, придется заплатить меньше, чем в здешнем ремонтнике, но все же. Пару таких утюгов, и топливо у моего мотоцикла на месяц есть.

Короче, так с утюгом и паяльником я заявляюсь к ней. Даже интересно, она что со мной делать будет?

Она стушевалась, увидев меня. Стала так меня разглядывать, что я заволновался, стал нервно размахивать шнуром от утюга и нервно хохотнул.

— Мужа на час вызывали? — спрашиваю я шутливо, а сам уже не знаю, что делать. Штаны у меня, что ли, дырявые или я майку грязную натянул? Она к мокрому телу прилипла, так легче от усталости отходить, а она видимо стала рассматривать меня, покраснела, но все же пустила в дом, завела на кухню и… стала меня кормить!