От него пахнет сигаретами и машинным маслом так же, как пахнет в гараже. Я почему-то сразу вспоминаю, как прикасалась губами к нежной коже и мне очень хочется прямо сейчас стянуть с него штаны и взять в рот. Так хочется, что меня охватывает возбуждение, и я робко переступаю с ноги на ногу. Денис сразу кладет руку мне на попку, крепко сжимает ее и спрашивает тихо:

− Пойдешь ко мне?

Тут же отстранившись, он пожимает плечами.

− Там никого, но точно срач. Поэтому…

− Может, ты ко мне? — предлагаю я. — Я что-нибудь вкусное приготовлю.

Он улыбается.

− Можно, только сначала я в душ, а потом…

Он резко привлек меня к себе так, что я томно охнула.

− Я могу рассчитывать не десерт?

Он спросил это, глядя мне в глаза, и я поняла, что между ног у меня стало мокро от одного его взгляда.

Ответить не смогла, только кивнула.

− Тогда жди.

Он снова отпустил меня и побежал наверх.

− Только чур, заходить через дверь! — крикнула я ему вслед.

− Я подумаю, − донеслось до меня сверху, но я почему-то знала, что он меня послушает.

Ближайших пару часов дома у меня никого не будет.

37. Утюг и спагетти

Я готовлю не часто. Обычно этим занимается мама, а в общежитии я давно не живу. Почти все время я у Кати дома на правах ее подруги. Повар у нее отменный и я со своими скудными способностями конечно не лезу.

Быть подругой богатой девчонки иногда очень смущает, но как мне честно сказали ее родители, Катюша − девочка чувствительная, это кстати правда. Она только с виду грозная и сильная, а сама очень ранимая. Людей к себе подпускает редко. Я вот ей понравилась, да и она мне тоже. Когда мы подружились, я даже не знала, что она богата. Это теперь понимаю, что у нее даже кроссовки брендовые, а тогда я в этом ничего не понимала. Думала, что она смелая девчушка с синими волосами. Оказалось, что она настоящая принцесса с шикарным поваром! Нет, правда. Вот сейчас вспомнила его и мне сразу стало стыдно за то, как я жарю мясо с овощами, мешая его в перерывах между взбалтыванием соуса для спагетти. Я всегда его делаю, хотя он очень примитивный. Томатная паста, сок лимона, немного майонеза и горчицы, получается такая полужидкая масса.

Когда в дверь позвонили, я чуть миску с этим соусом не уронила. Дернулась, задела сковороду, чудом ее не вывернула… а потом я что-то говорю о Катиной неловкости.

Выбегаю в коридор, забывая снять передник. Еще и волосы косыночкой завязала, а то они короткие, из заколки выбиваются, лезут всюду.

Открываю дверь, даже в глазок не смотрю.

Денис смеется.

− Мужа на час вызывали? — спрашивает он, размахивая шнуром от утюга, который держал в руках, а потом смотрит на меня и умиленно улыбается.

До меня даже не сразу доходит, о чем он. Я только смотрю на него. У него волосы еще мокрые. Он майку натянул, не вытираясь, и она прилипла к его груди и плечам, очертив все мышцы. Это возбуждало даже больше, чем обнаженное тело.

Я даже губы облизываю.

− Так ты меня пустишь или с утюгом и отверткой нельзя? — спросил Денис, а сам смеется. Вот точно понял про меня все, а потом под юбку полезет!

Но нет, стоило его пустить на кухню, как он спокойно устроился в углу на табуретке, постелил на стол газету − одну из бесплатных, что раз в неделю в почтовый ящик запихивают — поставил на нее утюг и стал ковырять.

− Это бабы Клавы? — спросила я нерешительно.

− Ну, − буркнул Денис себе под нос. — Денег от нее не добьешься, но она мой это… рекламный проект, − внезапно серьезно заявил Денис и как-то развалил старенький утюг на части. — Я ей типа чиню, а она все равно языкастая, всем треплется.

− За котлету или за рекламу? — хихикнула я.

− Я че дурак, от жрачки отказываться? — пожал плечами Денис и скривился. — Без паялки никак. Я короче сгоняю в гараж, ладно? Хотя не, всю хату тебе провоняем… Погоди, а у тебя ничего не горит?

Тут я вспомнила про сковороду с мясом. К счастью, по-настоящему пострадала только морковка. Денис только посмеялся, глядя как я паникую, отобрал у меня сковородку, обнял и поцеловал.

Так мы еще не целовались. Когда наши губы соприкоснулись, мы смотрели друг другу в глаза. У него был такой теплый взгляд, что я ощутила себя сахарочком в чашке горячего чая. Я растворялась в его глазах, руках и в этом поцелуе. Я первая закрыла глаза. От удовольствия у меня даже дрожали ресницы, а он то словно отдалялся, то вдруг углублял поцелуй, ласкал меня и… внезапно отпустил, ткнул пальцем в мой носик и улыбнулся, когда я посмотрела на него наверняка помутненными истомой глазками.

− Так ты покормишь меня? Утюг я и в гараже спаяю. Понял уже, что не так, так что это быстро.

Я только кивнула, а когда он отстранился, сама его поймала за мокрую рубашку, дернула на себя и снова поцеловала, коротко, но так страстно, как только могла.

− Я люблю тебя, − вырвалось у меня вновь.

− Не говори глупостей, − с улыбкой ответил Денис, стянул с меня косынку и заколку так, что волосы рассыпались по плечам, убрал их за ушко и тихо добавил: − Не усложняй. Мы об этом поговорим потом, а пока просто наслаждайся. Ты для этого создана.

Я покраснела, но что-то в моей груди говорило, что наверно стоило расстроиться.

Он отпустил, убрал со стола утюг. Как-то странно завернул его прямо в газету и опустил под стол, а я засуетилась. Вот только сейчас поняла, что стоило наверно еще и маминого борща разогреть. Если его мама в больнице у отца… ну или у мужа пропадает, то сам он точно супов не ест, еще и курит. Язву еще заработает, как мой дедушка… а потом я почувствовала себя курицей-наседкой, только у меня тут не яйцо и не цыпленок, а… по меньшей мере коршун, потому что даже на петуха он не похож.

− У тебя такое лицо, сразу видно, что хрень какую-то думаешь, − сказал Денис, но так по-доброму, что я забыла обидеться, даже почти не смутилась. — Спустись на землю.

− Да! — пообещала я и стала накрывать на стол.

Вывалила ему в глубокую миску половину кастрюли с макаронами, мяса почти всю сковородку и сказала, что соус он пусть сам решит, хочет ли, не всем он нравится.

Он посмотрел на меня, потом в тарелку и спрашивает:

− Я по-твоему человек? Или бизон?

Я неловко улыбнулась и тут же отвернулась. Залепетала что-то о том, что он работает, что ему много надо, а сама наложила себе немножко, зато соуса плюхнула так, что все в нем утонуло. Мне так нравилось.

А ведь я хотела поговорить с ним про Бизона, а теперь поняла, что не могу. И вот он сейчас намекал, проверял или… он случайно, да?

Пока я переживала и пыталась что-то понять, бегая со своей тарелкой, Денис съел половину своего блюда. И это ему много! Съел и явно не заметил, а потом и вторую половину также, только не так быстро и соус мой в ход пошел. Даже чай выпил, почти не заметив как я его подсунула, зато потом посмотрел на меня внимательно и поманил пальчиком.

- Что? — робко спрашиваю, но шагаю к нему.

Он не отвечает, ждет когда я подойду, усаживает меня к себе на колени и шепчет на ухо:

- Время десерта, малыш…

Его рука с моей коленки скользит по бедру к трусикам, а я могу лишь охнуть и чуть развести ноги. Я даже не знала, что соскучилась настолько, что одного его шепота хватит для тихого, но искреннего стона, а от прикосновений пальцев меня выгнет в его руках.

- Моя девочка, — шепчет он и целует меня в шею, а я жалею, что не так много знаю о ласках, ведь мы совсем одни и в моей комнате нам никто не помешает. Только Денису явно комнаты не нужны.

38. Десерт

Меня ненадолго усадили на табуретку. Денис сам все убрал со стола, даже тарелки помыл, пока я на него смотрела растерянно. У меня кружилась голова, внутри все горело. От возбуждения мысли путались, а он невозмутимо мыл посуду, только в процессе показательно расстегнул пуговку джинсов.

− Ден…

− Молчи! — строго сказал мне он. — Сиди смирно и молчи, а то отшлепаю!