– Эксперт? Никто из посещавших анклав не прожил настолько долго, чтобы стать экспертом.

– Но вы же дрались с этими… созданиями?

– Раз или два, – с неохотой признался Рудницкий. – В основном я убегал.

– А в последний раз? Я слышал, что вы были в анклаве вместе с полковником.

– Да, нам удалось убить двух бестий. Высшего уровня.

– У вас есть какая-то классификация? – с недоверием спросил Варецкий.

– Откуда?! Насколько мне известно, ни у кого нет таких сведений. Скорее определенные впечатления: даже абсолютный новичок, попав на охоту, отличит лису от медведя. И угрозу, какую они могут представлять.

Стукнули двери, из каменицы выбежали двое солдат, волоча обмякшее тело.

– Сюда! – закричал Рудницкий. – Что с ним?

– Не знаю, – пробормотал старший из мужчин с нашивками сержанта на погонах. – Она закричала – и Степан упал как подкошенный, весь в крови. Матвеева только царапнула. Чуть-чуть, под глазом. А он почернел и умер, до того как мы смогли что-то сделать.

– Выживет ваш Степан, – сказал Рудницкий. – Посадите его на землю и придержите, я не хочу, чтобы он захлебнулся.

Алхимик достал из сумки эликсир, запахло миррой и нардом.

– Это правда поможет? – спросил Варецкий.

– Правда. Испробованное средство, – рассеянно ответил алхимик. – Ну, хватит! Сейчас отнесите его в госпиталь, – посоветовал он. – Ему нужны покой и пара дней отдыха.

– Слушаюсь, ваше благородие!

Рудницкий хотел спросить, на каком основании сержант оценил его как благородие, но передумал. Это было не лучшее время для шуток.

– Медицинским пунктом такого ранга в основном руководит унтер-офицер или офицер, начиная с лейтенанта, – объяснил шепотом Варецкий, видя выражение лица алхимика. – Не протестуйте, – посоветовал он. – Так проще, чем каждому объяснять, кто вы такой.

Рудницкий принял правоту капитана кивком головы и посмотрел на часы.

– Интересно, сколько это продлится, – вздохнул он. – И какие будут потери.

Звук разбитого стекла нарушил нервную тишину: из окна первого этажа выскочил среднего размера пес. Варецкий молниеносно достал оружие из кобуры. И так же быстро опустил его.

– Это только какая-то псина, – рассмеялся он с облегчением.

– Стреляй! – заорал Рудницкий, неловко вытаскивая револьвер.

А тем временем зверь кинулся в сторону ближайшего полицейского и в мгновение ока разорвал ему горло. Солдаты открыли хаотичную пальбу, но собака, а скорее похожая на собаку тварь, металась длинными, в несколько метров, прыжками, мешая прицеливаться. Почти каждый ее прыжок сопровождался фонтанами крови.

Рудницкий чувствовал себя как в кошмарном сне: дуло револьвера медленно поднялось, словно разводной мост, ноги приросли к земле. Ни выстрелить, ни убежать… Когда он, наконец, нажал на курок задеревеневшим пальцем, псевдопес был уже возле него. Плечом сбил Варецкого и кинулся на алхимика.

Первый выстрел не попал в цель, а от удара о мостовую у Рудницкого перехватило дыхание. Слюнявая морда демона находилась возле его лица. Не думая, что делает, алхимик сунул дуло в полную зубов пасть и снова спустил курок. Его что-то обрызгало. Когда он открыл глаза, Варецкий стягивал с него тушу твари.

– С вами все в порядке? – с беспокойством спросил капитан.

– Вроде… вроде как, – неуверенно ответил алхимик.

– Слава богу! Когда вы упали, я подумал, что это конец. Он убил пятерых.

– Все в порядке, – уже спокойней заверил его Рудницкий. – Есть раны?

– Похоже, что нет, – хмуро ответил Варецкий. – Я прошу у вас прощения. Я должен был вас защищать, а оказалось, что это вы спасли мне жизнь. И нашим солдатам…

– Повезло, – сказал Рудницкий. – Сам не знаю, каким чудом его застрелил, он двигался так быстро…

– Теперь я понимаю полковника Самарина, – буркнул Варецкий себе под нос.

– Что?

– Ничего, просто кое-что вспомнил. О, легок на помине!

Из каменицы начали выходить солдаты, среди них оказался и Самарин. Полковник был уставшим, но, похоже, не ранен. Только у одного солдата было окровавленное лицо, но Самарин остановил алхимика.

– Спокойно! – сказал он. – Он просто свалился со ступенек. К сожалению, многим уже не поможет никакой лекарь… Вижу, и у вас была работа, – добавил он, глядя на трупы полицейских и тварь, что их убила.

– Да, господин Рудницкий застрелил… создание, – проинформировал Варецкий. – Я должен доложить, что не смог выполнить задание и в связи с этим…

– Вернемся к этому в казарме, – холодно кинул полковник.

– Ох, да прекратите! – рявкнул Рудницкий. – Капитан не убежал, а наоборот, защищал меня до последней минуты, просто демон оказался слишком быстрым. Он сбил его на землю и кинулся ко мне. У вас нет опыта в битве с такими… созданиями. Ни у кого нет. Я убил его совершенно случайно.

Самарин смотрел на него с удивлением, потом кивнул.

– Если ты так считаешь… В таком случае считаю инцидент исчерпанным. Капитан Варецкий, прошу, проводите господина Рудницкого домой.

– Слушаюсь! – быстро ответил офицер.

– Сам дойду!

– А как упадешь где-то по дороге? Я видел, как опытные офицеры теряли сознание после битвы. Будь рассудительным!

– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – отсалютовал Рудницкий.

Рудницкий прикрыл глаза, вслушиваясь в арию Валькирии, что играла в патефоне. Музыка отлично подходила: он изучал книгу Блиоха. Хотя никогда не интересовался вопросами войны, книга неосознанно захватывала его больше и больше. Возможно, потому, что ее автор не был военным и не претендовал на непогрешимость. По мнению автора, будущая война должна скорее напоминать бессмысленную резню, чем рыцарскую схватку. Бойня, лишенная боевой славы, чести и надежды на быстрое разрешение…

«Из ста выстрелов, сделанных с расстояния ста метров, попадут в цель (по общепринятым расчетам): из карабина с гладким стволом – 6 %, из винтовки – 30 %, из винтовки Шасспо – 50 %, новых типов – 70 %».

Рудницкий глотнул кофе, поерзал в кресле. Оконёва не имела кулинарных талантов, но время от времени заменяла их покупками, что позволяло ему продлить ленивый завтрак. Хотя не каждому хватило бы на завтрак сладкой булочки.

«По мнению самых компетентных военных писателей, будущая война будет состоять из ряда битв за укрепление позиций. Атакующие вынуждены будут продираться не только через разные полевые окопы, но и через дополнительные препятствия, которые ожидают их вблизи оборонительных валов, то есть в том месте, в котором они больше всего будут подвергаться неприятельскому огню. К препятствиям такого рода относятся: сваленные в кучу бревна, проволочные сетки, волчьи ямы и т. п.».

Рудницкий со вздохом отложил книгу и отправился в гардероб. Самое время посетить гильдию. В конце каждого квартала все алхимики, принадлежащие к гильдии, и только те, кто получил право входа на территорию анклава, должны заплатить взнос. Ложа Серебряного Замка принадлежала к наиболее эксклюзивным в Империи. И наиболее дорогим. Квартальная оплата составляла фунт чистого серебра, за такие деньги можно было благополучно прожить год.

Уже на улице алхимик подставил лицо лучам осеннего солнца. День был ясным, хотя и ветреным. Рудницкий улыбнулся, когда особенно сильный порыв ветра сорвал шляпку с проходящей мимо молодой женщины, освободив каскад медовых волос. Алхимик молниеносно схватил шляпку и подал женщине с вежливым поклоном. Она поблагодарила его улыбкой и игривым жестом – под предлогом, что переступает лужу, приподняла край платья, обнажая стройные щиколотки.

Рудницкий с неохотой пошел дальше, модная одежда незнакомки и бриллиантовые серьги говорили о том, что она вращается в более высоких кругах, чем скромный аптекарь. Жаль времени на попытку завести знакомство, которое прикажут ей разорвать брат или отец.

Резиденция гильдии «Серебряный Замок» размещалась в Краковском предместье в старом дворце Тышкевичей. Солидное здание было в равной степени символом новой позиции пренебрежения «королевского искусства» и амбиций возглавляющего варшавскую ложу Марковского. Не было тайной то, что больший процент взносов шел на содержание резиденции гильдии.