Разлепленные, но всё ещё напряжённые пальцы были мокрыми от пота. Руся пару секунд сомневалась, стыдно ли ей так вцепляться со страху в ворона, или нет, а потом снова просунула ладошку на сгиб его локтя. Пока сам не скажет, ни за что она не будет от него отцепляться! Себе дороже… Открыла рот спросить - и закрыла. Ауку ей сегодня не увидеть. И без вопроса понятно. И что-то… и не хотелось даже.

Он сказал - в ночь. Шагая рядом с Данияром, Руся уже обеспокоенно прислушивалась к этой странной ночи. И пришла к выводу, что, если не болтать, то можно услышать кое-что, что ранее не воспринималось как нечто разумное. Хоть последнее и звучит глупо. Если нечисть разумна, конечно. Или ей что-то чудилось, что не относится к жизни этой ночи? Но что она точно постоянно слышала, так это равномерный шелест, который сопровождал их во время “прогулки” по этой дорожке. Шелест и шуршание, как будто кто-то махонький перебегал от куста к кусту, стараясь для своего бега уловить то время, когда два путника либо говорили слишком громко, либо слишком громко шагали… А ещё она вслушивалась в редкий вскрик птиц, спрятанных в ветвях деревьев, и вздыхала о соловьях, которые давно уже отпели, отгоняя от себя странные мысли о том, что эти ночные птичьи вскрики могут быть подсказкой: птицы не просто просыпаются среди ночи, а… их кто-то тревожит, как минимум. И, когда раздавался слишком горестный, по её мнению, вскрик, Руся безотчётно прижималась к Данияру, а тот успокоительно похлопывал её по руке. И девушка признавалась себе: она не воспринимает этот жест как нечто снисходительное. Ворон успокаивает её - не более.

Благополучно дошли до следующей остановки и прошли бы её дальше - на транспортном табло мигало только “время” и никаких тебе “транспортных средств”, но Данияр внезапно остановился на месте, мягко прижав рукой её ладонь к себе.

- Что? - спросила она и машинально оглянулась: может, запоздалая, не учтённая табло маршрутка подъезжает?

Но по дороге шныряли только легковые машины, и лишь раз медленно и торжественно прошла громадная машина-поливалка, из-за которой в воздухе запахло влажностью и свежестью скошенных газонов. Мимо прошли две пары, вполголоса беседующие между собой.

- Поздороваться не хочешь? - негромко спросил Данияр и кивнул на навес остановки, который они только что прошли.

Руся ощутила, как её щёки начинают гореть то ли от страха, то ли от волнения: неужели ворон приметил кого-то из… паранормального народа?

- Только с тобой, - боязливо прошептала она, чувствуя, как начинает дрожать: а вдруг там чудище жуткое-прежуткое? Типа Зеркальника? И вдруг рассердилась и буркнула, удерживая двинувшегося к навесу ворона: - А нам знакомство это сейчас нужно? У нас так много времени?

- Ты права, - кивнул Данияр и, как ни в чём не бывало, повёл её дальше.

- Данияр, а я всех этих… существ увижу сама? Или только после того как… поговорю с ними?

- После.

Она выдохнула: значит, можно было посмотреть. Любопытно, почему Данияр предложил ей это… знакомство? Напугать хотел, чтобы слушалась? Но ведь она и так… Или он хотел помочь ей увидеть двенадцать существ?..

Больше они не разговаривали, шли себе спокойно, время от времени встречая запоздалых прохожих, а то и гуляющие парочки. Один раз девушку сильно напугал человек, почти бесшумно пролетевший мимо них на какой-то одноколёсной штуковине. Руся заметила, что даже Данияр вздрогнул и, кажется, чуть не выругался. Во всяком случае, она расслышала что-то вроде “чёрта”.

Через две остановки она снова не выдержала:

- Я всё вспоминаю все места по нашей дороге и не могу вспомнить ни одного кладбища. Ты уверен, что мы идём туда, куда надо?

- То кладбище давно под землёй, - сказал Данияр. - Мы ходим по нему, как по обычной поверхности. Ещё две остановки - и будет сквер, очень большой. Знаешь о таком?

- Да, там часто всякие мероприятия бывают, потому что там военный мемориал. - И дрогнувшим голосом спросила: - Хочешь сказать - этот сквер и есть?..

- Есть, - подтвердил он.

- Но ведь кладбище, если оно там и было, уже глубоко под землёй! - заволновалась Руся. - Как же там упыри-то могут прятаться? - А сама вспоминала, сколько там зелени - плотной зелени кустов и деревьев, и холодела от неприятных предчувствий.

- Кладбище это древнее, а значит, силы, дремлющие под землёй, всё ещё могут привлечь к себе нежить и дать ей возможность пересидеть голодное время.

- Голодное - это когда никого не поймал? - уже с ужасом спросила Руся. А потом ужас начал накрывать такой ледяной волной, что она почувствовала тошноту: - Я… как-то забыла, что упыри… Они людей едят по-настоящему?

- Да.

- А… много? Много людей погибло?

- Достаточно, - уже суховато ответил Данияр, и девушка замолчала, время от времени лишь содрогаясь, когда страх судорогой изгибал её спину.

С каждым шагом она всё отчётливей понимала, что её телячий восторг перед открытием нового для себя мира - жуткая глупость. Хуже того… Данияр-то был прав, потребовав от неё слова подчиняться ему сегодня… Нетушки!.. Теперь она примерно представляет, с чем может столкнуться, и не собирается глупить! Безопасно по ночам только рядом с вороном - это она теперь знает теоретически. А судя по всему, вскоре узнает о том и практически.

И вообще… Пора взрослеть. Вон как себя ведёт ворон - спокойно и уверенно. Не болтает, не хвастается. А она-то, Руся… Фу, как стыдно… Что бы сказала бабушка!.. И девушка вспыхнула: бабуля-то сколько лет молчала про себя! А она, Руся, сразу нос задрала! Единственная и неповторимая - у-у, бессовестная… Ворон от неё в таком страшном деле помощи ждёт, а она ведёт себя, как… как фиг знает кто…

- Пришли, - негромко сказал Данияр, остановившись перед стеной кустарника.

И Руся вновь прижалась к нему: за этим тёмным кустом прятался кто-то кровожадный!.. И уже дрожащим голосом спросила:

- А с чего начнём?

- Место старое. Надо лесовика позвать.

- Здесь раньше лес был?

Ворон поднял голову взглянуть на тёмно-синее небо над вершинами чёрных деревьев. И не сразу, но ответил:

- Да здесь и посейчас лес растёт. Остатки, правда, но старых деревьев много.

Руся замолчала и только с нарастающим недоумением подумала: “И бабуля меня так спокойно отпустила в ночь? Даже зная, что меня будут беречь как… зеницу ока?”

И невольно улыбнулась. Данияр, кажется, намерен именно это делать - беречь её. Потому как сейчас он не локтем прижимал её ладошку к своему тёплому телу, а сграбастал её всей жёсткой ладонью.

Тем временем Данияр, потянув её за собой, шагнул на территорию сквера и здесь присел перед первым же кустом на корточки, продолжая держать руку девушки. И Руся поневоле, но полная любопытства (“лесовик” звучало не так страшно, как “упырь”), тоже присела рядом. Что сделает Данияр, чтобы вызвать лесовика? А ворон потянулся к ближайшей шиповниковой ветке и потряс её. Раз потряс - тишина. Прислушался. Ещё тряхнул - снова пауза.

А потом Руся чуть с корточек не упала: кто-то мелкий торопился посреди кустарникового ряда, точно приближаясь к ним! Вчера Руся будто во сне видела кикиморок и лешего, но сегодня она увидит лесовика воочию!

- Я привёл посредницу, - тихонько сказал Данияр и оглянулся на неё, словно вопрошая, будет ли она помогать ему. - Поговорим?

Она вцепилась в его руку так, словно до сих пор и не держалась. Другую, как во вчерашнем сне, протянула к кустам, лихорадочно размышляя, стоит ли закрывать глаза на первое время. Или смотреть сразу?

Будто кошачья лапа легла на её запястье.

Свет фонаря за спинами, но Руся разглядела эту маленькую лапку, а потом глаза словно поехали по этой лапке, которая будто нарисовалась в низенького сутулого старичишку, с лицом, заросшим даже не бородой и усами, а шерстью, с круглыми глазами, блестевшими на неё громадным любопытством. Одет он был во что-то вроде… Непонятно, во что - Руся так и не сумела сообразить, что это.

- Толмачиха, что ли, будешь - ворону-то? - тоненько спросил-пропел лесовик, хлопая на неё глазищами. - Ну, спрошай давай, что хошь-то!