Накануне любого мало-мальски заметного события, которое отмечают многие цивилизованные люди, не говоря уж о реально значимых юбилеях, у меня постоянно начинала раскалываться голова от трудно разрешимой задачи, встающей передо мной неприступной стеной – что подарить жене на тот или иной праздник. А их, этих праздников, существует бесчисленная прорва и они все прибывают и прибывают, увеличиваясь в количестве. Не успеет пройти день рождения, тут же подкатывает восьмое марта, глазом моргнул, годовщина свадьбы на носу, только выкрутился, день Святого Валентина – здрасте пожалуйста, осилил, новогодние праздники наступают на измученное мое существо. Это еще не все я перечислил, только малую толику из того что вспомнил, потому что запутался в них, а так их ужас сколько.

Что там говорить, мне кажется даже, что и в день взятия Бастилии жена, утром убирая постель, на меня смотрит с укором, явно пытаясь найти в ней, среди белья, неожиданный подарок. Я вижу, как она теребит подушки и, ничего не обнаружив, презрительно бросает в мой адрес, еще более недовольный, взгляд оскорбленной женщины.

Зато у нас есть идеал для подражания. Там все романтично. Не муж, а золото – ставит в пример мне нашего знакомого моя маленькая женушка. Он то букет из долларов преподнесет своей жене, не умеющей считать деньги, то яйцо от Фаберже, с бриллиантовым колечком внутри, подложит на даче под курицу несушку, а за завтраком требует от супруги, бьющейся в истерике от неуместной его просьбы, принести ему из курятника свежее яичко. Конечно потом все проясняется и вновь они в мире и любви. А тут отчебучил – индийского слона с факиром на дачу приволок. Вот это романтика высокого полета. «А ты что? – говорит мене Елена, – тебя только на то и хватает, что бы выдать – пойдем купим тебе что-нибудь, чтоб вопрос закрыть… Только этого от тебя и можно дождаться. Тьфу!»

Осознав всю свою никчемность в столь деликатном деле, я решил реабилитироваться и выпендрился, тайно от жены купив туристическую поездку на двоих на Гоа. Кто не знает, что такое Гоа – это бывшая португальская колония в Индии – туристическая Мекка для хиппи со всего света, творцов, наркоманов и просто любителей экзотического отдыха.

Не буду рассказывать, какой кровью далась мне моя потрясающая затея сумасшедшего бедолаги, как я экономил на всем, чтобы осуществить задуманное. Ходил голодным на работе, лишал себя пива и сигарет, продавал через AVITO, дорогие мне как память, безделушки, но я сделал это, я утер нос всем пресловутым доморощенным романтикам и толстосумам. Я сделал жене царский подарок, по моим понятиям, о котором она даже и не могла мечтать в наше, столь трудное, время. Бац, и сразу Гоа! Мне казалось, что я совершил подвиг. Но реальный подвиг был еще впереди, о котором мы даже и не подозревали.

И вот мы с чемоданом ненужных вещей в аэропорту. Терминал, перелет и здравствуй солнечная Индия! Где-то далеко зима, а здесь вечное лето и нескончаемый праздник буйства тропической зелени и улыбок счастливых людей.

Устроились так себе, сойдет. Все неудобства гостиничного проживания с лихвой покрывались впечатлениями от пестрой жизни местного населения и удивительно низкими ценами на, никому не нужные, тряпки и сувениры, которыми торговали на каждом шагу.

Офигительные пляжи и теплое море сводили с ума, правда индийцев на этих самых пляжах значительно поприбавилось, чем тогда, десять лет назад, когда мы с женой впервые попали на Гоа благодаря внезапно свалившемуся на меня относительно большому заработку. Однако это нас нисколько не тревожило и мы с головой окунулись в беззаботное времяпровождение. Поездки по, ранее посещаемым нами, местам, ностальгирование в замызганных ресторанчиках, копание в дешевом серебре и бронзе на развалах, все было интересно и немного в новинку, так как было с чем сравнивать.

– Слушай, – как-то сказала мне Елена, когда мы в обнимку прогуливались по нежному песочку пляжа у городка Кандали и остановились на берегу мелкой речушки, бегущей у подножия горы, прервавшей пляж и врезавшейся основательно в море, – помнишь, мы в прошлое пребывание здесь решили найти дикий пляж и, перейдя речку в брод, полезли в гору? Ты тогда еще штаны разорвал и пришлось гулять в плавках до ближайшей лавчонки. Встречные еще ухмылялись на тебя. Мне кажется вот эта гора, она и есть, и речка перед ней похожа, тоже вброд перейти можно.

– Точно, помню, как на вершине подталкивал тебя в зад, чтобы ты не свалилась, а сам сел на шпагат и штаны разъехались. Еще индусы, помнишь, повстречались? Я у них спрашивал, есть ли за горой бич, а они, додики, говорили что нет, а там оказался пляж, полный хиппи. Точно, это она! Ну что, полезем? Рискнем как в молодости?

Мы аккуратно перешли речку, держа верхнюю одежду над головами, и самоотверженно начали карабкаться в гору.

Первоначально все казалось нормально. Вот тропинка, вроде бы знакомая, пошла вверх, кусты, однозначно пробирались сквозь них. Представлялось, что еще немного и с вершины откроется вид на дивный пляж, но не тут то было, за первой каменной грядой возникла следующая. Этого что-то я не припоминал, вероятно, подзабыл немного или просто был помоложе и в моем сознании не отобразились трудности прошлого перехода.

Делать нечего, мы же упертые, поэтому, немного оглядевшись, решили идти дальше, потому что точно знали – еще чуть-чуть и мы достигнем своей цели. Но тропинка, мать ее, зачем-то повела вниз, а затем вовсе прекратила свое существование.

– Ни фига себе, дальше-то куда? – задал я сам себе вопрос, – наверх бесполезно, непроходимые заросли, вниз – куда ни шло, пробраться можно.

– Вперед, только вперед! – энергично поддержала меня жена, – Мне кажется мы уже рядом, – и ринулась напролом в гущу колючих акаций и переплетающихся лиан.

Наше заблуждение оказалось основательным до такой степени, что возвращаться назад было бессмысленно, забрались чёрте куда, до ночи не успеем вернуться, если повернем назад, а продираться сквозь тропические дебри вперед трудновато, зато увеличивались шансы на успех данного мероприятия. По крайней мере нам так казалось в тот момент.

Впереди загрохотали камни, и раздался визг Елены Борисовны.

– Стой! – ломанулся я за ней. – Держись, сейчас поддержу!

Борисовна повисла над небольшой расщелиной, уцепившись двумя руками за ствол корявого деревца.

Я, как беременный таракан, подполз на четвереньках к ногам Елены, подставил под ее кроссовку руку, чтобы она смогла на нее наступить и выбраться на край обрыва. И, кажется, мне это удалось, но под моим коленом камень предательски рассыпался на мелкие кусочки, предоставив мне счастье свободного падения в помойку, коей оказалась небольшая расщелина между двух глыб.

Там было дохренища замаскированного опавшей листвой старого бытового мусора, вероятно, от прилегающих когда-то к скале ресторанов-забегаловок, которых пока мы еще не обнаружили поблизости.

– Ты как, Вовуш, не ушибся? – подала голос жена, глядя на меня сверху, и тихонько хихикнула.

– Какой ты у меня неловкий стал. Штаны целы? Сам как?

Я с трудом приподнялся.

– Не дождешься.

Мы весело рассмеялись.

– Ща вылезу, – прохрюкал я, пытаясь освободиться от налипшего на меня мусора и впившихся в мое тело и одежду шипов колючего кустарника.

Чем больше я напрягался, тем сильнее меня пленяли злые ветки. Один шип воткнулся даже в голову.

– Черт! – выкрикнул я и рванулся что было сил вперед, не обращая внимания на боль и рвущуюся рубашку. Нога на чем-то поскользнулась и я опять грохнулся мордой в гниющую дрянь.

– Сюда, наверное, от местных ресторанчиков раньше мусор сбрасывали, чтобы не вывозить, – догадалась моя супружница, как будто я не понял сразу, ковыряясь в дерьме. – Не бойся, он старый и давно уже высох, но это говорит о том, что мы скоро доберемся до цивилизации.

– Высох, если бы, – парировал я, вытирая листвой вонючую слизь с рук. – Как раз угодил в свежайшее говно, вон посмотри, – и указал на что-то противное черное рядом с собой.