Ей тихо, нежно прошептал знакомый голосок:

“Родная мамочка, не плачь, пришла тебе помочь.

Ты только слушайся во всем свою родную дочь.

Пока еще я не могу настолько колдовать,

Чтоб стены каменной тюрьмы свободно открывать,

Одна могу сквозь них пройти, жаль только не с тобой,

Ты промолчала обо мне, пожертвовав собой.

Есть средство, как тебе злой кары избежать,

Невинной жертвой палача жестокого не стать.

Тебя заставлю я заснуть волшебным крепким сном,

Как дальше сложится судьба, поговорим потом”.

Недетским, страшным взглядом глаз малютка одарила,

И пленницу в глубокий сон дочь тихо погрузила.

Как только солнца луч проник в тюремное окно,

Стража пришла, чтоб завершить положенное зло.

Все видят – женщина мертва, не дышит, холодна,

Палач не нужен, ведь душа уж Богу отдана.

Закрыли тело простыней, спешат царю сказать:

Преступница уже мертва, ее не наказать,

Ее публично не казнить, не выполнено дело.

Разгневан царь, что она вдруг умереть посмела.

“Скажите людям, что пришли воровки казнь смотреть:

Указ я свой решил смягчить, служанку пожалеть.

Пусть знают, что она в тюрьме дни жизни проведет,

Скажите, милостью моей пускай себе живет”.

Когда свершают тяжкий грех, слова людей фальшивы,

Смеется Бог: знай, человек, порой они правдивы.

Без почестей, без слез, молитв забрали слуги тело.

Усопшей тайну сохранить сурово повелели:

О смерти девушки простой царь приказал молчать,

В укромном месте, скрыв от глаз, труп тайно закопать.

Пусть ночью старый сторож-дед девицу похоронит,

Об этом деле никогда словечка не проронит.

Глава 12

Как дальше сложится судьба страдалицы-Наташи?

Сон странный пользу принесет, и станет дева краше.

А в это время детвора в каморке торопилась,

В волненьи дочка неспроста заметно суетилась,

Собрала вещи все она, что нужно унести,

Сказала брату: “Нам пора быстрее в лес уйти.

Мы ночью к кладбищу пойдем, должны мы мать спасти,

В лесную чащу поскорей с собою увести.

Возьми, брат, за руку меня, иди со мною рядом:

Станем невидимы вдвоем, сейчас нам это надо.

Окутала я нас двоих волшебной пеленой,

Пусть тот, кто встанет на пути, не видит нас с тобой.

Как только ступим за порог, слов ты не говори,

Чтоб слуги царские поймать с тобой нас не смогли,

Тихонько ножками ступай, пусть не слышны шаги,

Чтобы заметить не смогли завистники-враги”.

К часовне дети подошли, где мать в тиши лежала,

Дочь за руку ее взяла и ласково позвала.

В тот миг Наташа ото сна невольно пробудилась:

“Где я, зачем здесь, почему, и что со мной случилось?”

Не может женщина понять: был плен, вдруг рядом дети,

Прекраснее которых нет для матери на свете.

Только недобрые глаза уродство замечают,

У них загублена душа, за то всегда страдают.

“Пойдем быстрее, мама, нам надобно спешить,

Потом тебе все разъясню, зачем нам уходить.

Ты ничего не говори, молчание – спасенье,

Семью поможет сохранить в глуши уединенье.

Поэтому быстрей иди, слов даже не шепчи,

Нам лучше встретиться сейчас со зверем, чем с людьми”.

Власть темноты и тишины на кладбище легла,

Как будто в мире никогда не совершалось зла.

Глава 13

Везде вокруг при свете звезд над плитами кресты…

Вдруг человека силуэт прорезался вдали.

Знать, рассмеялась вновь до слез проказница-судьба,

Коль среди ночи с злым врагом детей и мать свела.

Ларец припрятать клеветник в ту ночь не зря решил,

Уже могилу для добра на кладбище разрыл.

Мечтал, наивный, до ста лет благополучно жить,

В достатке, в неге процветать, в довольстве есть и пить.

Ведь уворованных монет хватило бы с лихвой

На жизнь безбедную семьи и домик небольшой.

Но миг расплаты наступил: недетским взглядом глаз

Был околдован вор и лгун, застыл он в тот же час.

Недвижим стал, держа ларец, успел его схватить.

Все стало на свои места, как дόлжно было быть:

Увидят люди и поймут, кто виноват в пропаже,

Дойдет до царственных особ, о нем царю расскажут.

Жалеть ли будет властелин о женщине простой,

Тот, что подписал указ казнить недрогнувшей рукой?

Невинную мог загубить, грех на душу принять,

Не разобрался, что враги сумели оболгать.

Царица слезы будет лить, служанку вспоминая,

О невиновности ее всем говорить, рыдая.

Непросто душу от тоски несносной излечить,

На исповеди тяжелый грех суметь бы отмолить,

Покаяться в своих делах пред Богом, пред людьми.

Но не всегда Господь дает лекарство от тоски.

Неизлечимая печаль царицей завладела.

Властитель для себя решил: супруга заболела.

Исчез румянец, и в глазах нет прежнего огня,

Все чаще плачет по ночам, желает быть одна.

Веселый, звонкий смех детей ее не веселит,

Все больше хмурится она, вздыхает и молчит.

В покоях царских с той поры засела грусть-тоска.

Оставим царственных особ на время, на пока.

Глава 14

С утра в часовню прихромал, зевая, сторож-дед,

Покойницу чтоб закопать. Вдруг видит – ее нет.

Решил, что лучше промолчать об этом странном деле,

А спросят, просто всем сказать: все сделал, как велели.

Глава 15

В волшебный, дивный, странный лес дочь привела Наташу.

Там домик маленький стоял, чудной резьбой украшен.

“В нем, мама, все мы станем жить, здесь проведем года.

Теперь, поверь, нам не грозят, ни горе, ни беда.

Что пожелаешь для себя, всегда, поверь мне, будет,

Никто не тронет здесь тебя, напрасно не осудит.

Только людей чужих нельзя сюда нам допускать,

Никто не должен, до поры, о нашей жизни знать.

Законы неба и земли должна я открывать,

Чтоб научиться для добра на свете колдовать.

Природа матушки-земли пусть силой одарит,

Пусть солнца свет, луны и звезд недуг мой исцелит.

Я знаю, мне судьбой дано немало трудных дней,

Но ты ночами обо мне слез никогда не лей.

Под сердцем ты меня не зря так тяжело носила,

От бед, от горя, от нужды любовью оградила,

Своей бескрайней теплотой, заботой окружила,

Волшебной силой доброты невольно одарила.

Сильнее матери любви ничто сберечь не может,

Нет ничего ее родней на свете и дороже.

По злому року, не твоим ребенком должна была я быть:

Не для добра, не для себя, для ведьмы злой служить,

Ей угождать, и с нею жить в другой стране чужой,

Куда колдунья унести могла меня с собой.

Уродство мне дала не зря старуха при рождении,

Хотела власти надо мной, и воспитать в смирении.