-- Заболел? - Спросила Арина, разглядывая парня.

   -- Да чёрт его знает. Вроде нет. Но в горле першит. Пусть посмотрят.

   -- А мы с тобой куда? - Поинтересовалась Арина.

   -- Понятия не имею. - Ответил я. - Хотелось бы на улицу, но там, скорее всего, холодно.

   -- Да. И дождь. - Добавила девушка. - Так что ты там за пласт проблем говорил?

   -- Лучше не начинай. - поморщился я. - Во-первых, мне неприятно об этом говорить, а тебе никогда этих проблем не решить. Даже если ты поймёшь хоть малую часть из них.

   -- Ты думаешь, я такая тупая?

   -- Да не тупая ты. - Скривился я от неправильно построенной фразы. - Просто у тебя, как и у многих других, голова работает не так.

   -- А как она должна работать?

   -- Понятия не имею. - Честно ответил я. - Я не господь, и не мне решать такие вопросы.

   -- А ты поясни. Может мои мозги начнут работать так, как нужно.

   -- Блин. Я не сказал, что они работают у тебя не так, как нужно. Просто я сказал, что тебе, с твоей логикой и мышлением журналиста, меня не понять.

   -- Думаешь? - Хитро улыбнулась Арина. - Тогда зайдём с другой стороны.

   -- пожалуйста. Заходи. - Пожал я плечами. - Только давай где-нибудь присядем.

   Мы поднялись наверх и снова оказались в переговорной комнате.

   -- Здесь тебя устраивает? - Спросила девушка.

   -- Вполне. - Кивнул я, устраиваясь в кресле. - Так о чём ты хотела поговорить?

   -- Да всё о тех же инвалидах. - Сказала она. - Что-то меня заинтересовала эта тема.

   -- Гнилая тема. - Почесал я в затылке. - Не перспективная для журналистики. И молодой, начинающей журналистки в частности.

   -- Ты журналист? - Спросила Арина, пропустив мимо ушей мои слова насчёт молодой и начинающей.

   -- Нет. Я даже высшего образования не имею. - Усмехнулся я.

   -- А откуда же тогда тебе знать, что перспективно в журналистики, а что нет?

   -- Жизненный опыт. - Ответил я, и смежил веки. Разговор мне был не интересен. Я таких уже сотни слышал.

   -- Ладно. Но ты согласен, что не тебе решать?

   -- Угу. - Гукнул я, раздумывая, как бы поскорее слинять.

   -- Я вот хожу по корпусу, знакомлюсь с людьми. - После непродолжительной паузы, заговорила девушка.

   -- И что в этом плохого? - Вяло поинтересовался я.

   -- Нет. Плохого в этом нет ничего. - Ответила девушка. - Есть некоторая неясность. Почему в этом центре подавляющее большинство инвалидов?

   -- А почему их должно быть меньше?

   -- Я не говорю, что их должно быть меньше. Я хочу сказать, что чем они лучше физически здоровых? В данном, конкретном случае. - Поторопилась добавить Арина.

   -- Ну, это совсем не трудно. - Усмехнулся я. - Инвалид привязан к месту. То есть его перемещение в пространстве сильно ограничено. Поэтому он будет больше уделять времени поставленной задаче. А что ему ещё остаётся делать? Человек физически здоровый, имеет куда большую свободу. Причём, во всём. Посмотреть телевизор, почитать книгу, заняться конструктором или просто приготовлением пищи. Пойти в парк, прогуляться по центральным улицам, заглянуть в музей, отправиться на концерт или в театр, в спортзал или клуб по интересам, просто на велосипеде погонять, мяч попинать на поле. Да мало ли чем он может заняться! у него нет ограничений кроме его личных пристрастий.

   -- Положим, почитать книгу или посмотреть телевизор может каждый. - Возразила девушка.

   -- Увы. - Покачал головой я. - Нет. Слепой не может смотреть телевизор. Да и книгу он читать не может. Ему для этого специальные приборы нужны.

   -- Ну, тут ты не прав. Я сама слышала неоднократно, как слепые говорят: "Я вчера смотрел...." Ну и добавляет, что именно он смотрел. И книги им озвучивают.

   -- Ерунда. - Усмехнулся я. - Озвучивают чаще всего очень плохо. Читают ужасно, с ошибками, дурацкими интонациями. А главное, озвучивают не то, что хочется послушать, а то, что приказывает начальство. А насчёт слушать и смотреть, скажу так, что сегодня утром смотрел новости. Только это ничего не значит. Слепые слушают. Но если слепой скажет: "Я слушал новости", а сам при этом сидел у телевизора, то выглядеть это будет несколько странно. Не так ли? Если мы слушаем радио, то и говорим: "Я слушал радио". А если мы сидим у телевизора, то срабатывает общепринятое представление, Телевизор не слушают, телевизор смотрят. Ну, как балет смотрят, там танец важен. А вот оперу слушают, там важна музыка.

   -- Условности. - Вздохнула Арина.

   -- Да нет, не условности. Просто так принято. И зачем нарушать сложившиеся мнение? Смотри телевизор, слушай радио, нюхай цветы. Пардон, обоняй цветы. Просто слепые называют вещи своими именами, хоть и звучит это порой парадоксально.

   -- Тогда, исходя из твоей логики, слепых здесь должно быть большинство. А их крайне мало. Я может с десяток насчитала. Не больше. Чем это можешь объяснить?

   -- Очень просто. - Немного помрачнел я. - Дело в том, что молодёжь крайне инертна. Нет, даже не так. Безынициативна. Причём, полностью. Я не говорю о всех, я говорю о большинстве. Их так воспитали. Они иждивенцы. Если нас воспитывали в духе: "Ты обычный человек. Тебе никто, ничего не должен. Ты сам обязан за собой смотреть". То современная молодёжь приучена получать. Им вбили в голову, мол, вам все должны, и вы имеете права требовать.