Звук открывающейся двери разбудил меня.

Глава 2. Сон наяву

Угадайте, чей образ первым появился в моем, еще не пришедшем в себя, сознании? Любовь – такое чувство, которое в мгновение захватывает всего тебя, подчиняет себе и заставляет действовать исключительно из собственных интересов. Много ли вы знаете примеров, когда влюбленные делали что-то, ориентируясь на нужды предмета своего обожания? Они только говорят, что все готовы отдать, лишь бы сердце их избранника или избранницы наполнилось счастьем. Это сплошь лицемерие. Они спят и видят, как бы это сердце наполнилось счастьем только рядом с ними. Другого им не нужно. А все их ухаживания, подарки и пылкие речи направлены только на достижение этой эгоистичной цели, и никакой другой. Эта зависимость пожирает тебя изнутри адским драконьим пламенем, осушая душу надеждами, которым не суждено сбыться.

Но тогда я был молод и полон уверенности в успехе всех моих начинаний. Я еще не успел понять, что по уши влюблен и тешил себя иллюзией собственной мужественности, которая преодолеет любые преграды.

Отец снял с себя рабочую форму, заглянул в мою комнату, поздоровался и, сообщив, что ужин через полчаса будет готов, отправился на кухню. Вставать не хотелось. Оковы сна тяжелее стряхнуть с себя вечером, нежели утром. Встав при поддержке заметного напряжения силы воли, я направился к умывальнику. «Мыло», – скомандовал я, и на руку вылилось небольшое количество гелевого очистителя. Я растер его сначала по рукам, затем по лицу. «Вода», – после необходимых приготовлений последовала следующая команда. Завершив гигиенические процедуры, я пошел на кухню к отцу.

– Как дела, Четыре Два? Как первый день в школе после каникул? – с приветливой улыбкой обратился он ко мне.

– Все хорошо, па, у нас сменился директор и пришла новая ученица, из арийцев, – не вдаваясь в подробности, отвечаю.

– Удивительно, нам сегодня представили нового начальника производственного цеха, он тоже из арийцев. Герман Хартманн, так его зовут.

– Сейчас будет еще удивительнее: нашу новую ученицу зовут Лили, и она тоже Хартманн.

– Да, и правда необычное стечение обстоятельств. И как она показала себя? Вероятно, с положительной стороны, как и ее отец?

– Да, милая девушка, – вырывается у меня, – Красивая очень, – краснея, добавляю.

– Что я вижу? Если глаза мне не изменяют, я бы сказал, что она тебе понравилась, – отец весело разулыбался.

– Па, перестань, не говори глупостей.

– Ты не переживай, со всеми это бывало. С твоей мамой я познакомился тоже за школьной партой. Она сидела впереди меня, а я постоянно приставал к ней – то за волосы дерну, то стул ее так растолкаю, что она еле удерживает равновесие. Она постоянно помогала мне с уроками.

Отец заговорил о матери. Впервые после того, как ее не стало. Десять лет уже прошло. В глазах его читалось все то же нежное чувство, на минутку мне показалось, что он не сдержится и заплачет. Что это старика на сантименты потянуло?

– А я и не знал, – отвлеченно замечаю, тихо, чтобы не растревожить рану, – Расскажешь мне как-нибудь?

– Обязательно, сынок, – вздыхает, – обязательно.

Мы поужинали, выпили чай и разбрелись – каждый в своих воспоминаниях – по комнатам. Я почти уже отдался во власть Морфея, как вдруг небольшая, прикрепленная к стене коробочка, выполнявшая функции электронного домашнего помощника, призывно провибрировала. Я повернулся и увидел изображение конверта в воздухе. Кто мог так поздно отправить сообщение? Я приподнялся на локте и сонно проговорил: «Показать». Изображение моментально растянулось в голубоватый прямоугольник в темно-синей тонкой рамке. Появился текст: «Запрос с персональной электронной страницы Фройлен Хартманн. Вы действительно являетесь одноклассниками? Предупреждение: в случае отрицательного ответа сообщение будет передано в Канцелярию по Делам Общедоступных Массовых Коммуникаций и Технологий для проверки личности». «Подтвердить, подтвердить!», – я мигом проснулся и еще добрых два часа находился в состоянии нервного возбуждения, после чего, не помню, как отключился. Мне ничего не снилось в ту ночь.

Следующим утром, наскоро позавтракав, одевшись и прихватив подготовленный отцом контейнер для бранча, я поспешил в школу.

Подходя к своему шкафчику, я замедлил шаг – увидел стоявших рядом Минус Один и Ланцо. Вчерашний сон еще не полностью изгладился из памяти. Но когда я поравнялся с ними, Ланцо молча кивнул, давая понять, что конфликт исчерпан.

Хорошо, что подобные события быстро забываются. Они моментально вспыхивают в пространстве, окружающем нас, как хворост, но столь же мгновенно затухают, оставляя после себя только небольшой участок выжженной земли, корчащиеся под гнетом тлеющего пламени мелкие веточки да тонкую струйку дыма из сплетен и слухов, которые, впрочем, если не подкинуть дров, незаметно изживут сами себя. Так все сложилось и в нашем случае. Минус Один даже как-то, через пару-тройку дней, сама подошла к Лили в столовой, а когда та сжалась, уже представляя новую главу этой трагедии, протянула руку и инициировала заключение мирного пакта. Может, и Ланцо повлиял – по всему было видно, что он жалеет жертву необузданного, беспричинного гнева – ведь раньше за Минус Один такого не замечалось. Но, как бы там ни было, все закончилось.

Зато мы с Лили стали не разлей вода. Мы встречались до школы и вместе шли на уроки. После школы мы отправлялись в ближайшую лесопосадку, заходили подальше, где нам никто не мог помешать, и я с удовольствием слушал истории моей подруги о жизни за пределами Заставы, а сам делился знаниями о выживании с другой ее стороны. Ну как подруги? Я, как это часто случается, был тайно влюблен и тешил себя скромными надеждами на взаимность, признаков которой, честно признаться, не наблюдалось совсем, но обмолвиться о чувствах, пылающих внутри меня, хоть словом с предметом моих мечтаний сил не хватало. Зато я узнал много о другой жизни, блестящей и великолепной, роскошной и беззаботной. Там были и дома из темного стекла с возможностью зонального электронного затемнения; и огромные аквариумы, встроенные внутрь стен, со смотровыми окошками из обработанного специальным образом алмаза , наполненные замысловатыми цветастыми рыбами; и янтарные бассейны, расположенные на огромных территориях домовладений, занятых, помимо этого, богатыми и пышными оранжереями, распространявшими изумительные цветочные ароматы на несколько сот метров вокруг; и личная прислуга, потакающая любой мелкой прихоти их хозяев; каждодневные развлекательные мероприятия – балы, наполненные блеском дорейховых времен, различные незначительные суаре и домашние вечеринки, безграничных масштабов фестивали для молодежи, где огромные люминисцентные фигуры нависают над головами обезумевших от увеселительных препаратов участников зрелища и ходят прямо сквозь толпу, буквально наступая своими гулливеровыми лапами на собравшийся праздный народ. Население, проживающее за стеной занято в большинстве своем философскими рассуждениями, созерцанием и бесцельными прогулками, как и должно быть в среде людей, не привыкших добывать себе право на существование. Процентов пятнадцать общества нашло свое предназначение в научно-исследовательской работе, о некоторых результатах которой можно узнать из газет. Но основная масса полезных технологичных разработок не покидает пределов Заставы, да и это не имело бы смысла, так как ни один неариец не смог бы их себе позволить. Например, такая удивительная вещь как иммерсивный голографический театр – стеклянный куб, внутри которого голограммы актеров в прямом эфире разыгрывают спектакль, а зритель, находясь внутри куба, полностью погружается в картину происходящего благодаря технологии живых декораций, позволяющей воздействовать нужным образом на нервную систему взаимодействующего с ними человека, вызывая тем самым ощущение всеобъемлющей реальности происходящего. Или одна из последних разработок высокотехнологичной отрасли – магнитно-резонансная подвеска автомобилей, позволявшая последним буквально парить в воздухе на небольшом вертикальном удалении от дороги. Все это было настолько удивительно, что даже, можно сказать, казалось невероятным, недостижимым и невозможным.