ЧАСТЬ 1

В жизни главное – не годы, а содержание

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ. ТРЕВОЖНОЕ УТРО

Она открыла окно, и холодный ноябрьский воздух ворвался в комнату. Лучи тусклого солнца, пробираясь сквозь облака, нарисовали остроконечную длинную геометрическую фигуру вдоль горизонта Каспийского моря.

С течением времени солнце становилось всё ярче и меньше . Наида с минуту постояла возле окна, желая глубже созерцать превращение тьмы в свет. День в день миллионы лет строго по графику. Откуда берётся столько энергии, чтобы крутить и вертеть огромные планеты и бесконечные пространства? «А я кто? Пылинка с четырьмя детьми и мужем, которые ещё спят и досматривают свои сладкие детские сны? Они проснутся и усыплют меня вопросами, на которые не всегда есть ответы».

Наида послушала – предрассветная тишина: город ещё спит, ни гула машин, мчащихся к центральной площади, ни шума дворовой детворы, из которого она запросто могла различать звонкие выкрики своих детей, особенно маленького Гамида. «Он уже задавал мне вопрос, почему солнце утром большое и красное, а потом становится маленьким и таким ярким, что ослепляет глаза». Я не смогла ответить – вмещался его отец и долго объяснял про преломление света и что лучи Солнца не сразу доходят до Земли. Гамид молча кивал, а потом проронил:

– Да, я понял, папа. Иногда я тоже бываю как солнце

– Это как, малыш? – спрашивает отец.

– Когда я прячусь от мамы и долго не выхожу, она кричит: «Солнышко моё, ты где?» – и я выхожу на свет.

– А где ты прячешься?

Гамид призадумался – он не решался выдать свой секрет.

– А маме не скажешь?

– Нет, конечно. Мужчины должны уметь хранить свою тайну.

Гамид улыбнулся. Он подошёл поближе к отцу и прошептал на ухо:

– Под столом.

Рашид долго смеялся своим басом, хватая сына пальцами за пухлую щёчку и потягиваясь, чтобы приложить губы к продолжению своей плоти.

– Хорошо, малыш. Я обещаю не выдать твою тайну, даже когда ты станешь большим.

Сегодня она встала чуть раньше. На то есть причина – день рожденья мужа. Придут гости – родственники и друзья. Прошёл час – она успела сварить кашу, заварить чай, отварить яйца и приступила к салатам на торжество.

Сзади скрипнула дверь кухни. И вот он – Его Величество Рашид – в спортивных брюках синего цвета, с голым торсом, с полотенцем, перекинутым через плечо. Он встал в проёме двери с зажмуренными, всё ещё сонными глазами.

– Привет, Найка, – буркнул он с виноватым оттенком. – И где я?

Наида отвернулась от газовой плитки и опустила руки.

– Доброе утро, – произнесла она с тонкой иронией в голосе. – Ты хоть помнишь, во сколько ты вчера вернулся домой?

– Не-а, – выдохнул Рашид, отнимая руку от дверной рамки. – Ещё раз такая охота – и я умру…

– Ты тратишь себя без жалости, – сказала Наида. – Тебе надо остановиться.

– Ничего не поделаешь, милая, – сказал Рашид. – Работа такая. Выходит, я сам себе враг. Сколько времени?

– Вон, посмотри – часы на стене за спиной. Увидел? Половина седьмого. Сейчас побежишь на море и без завтрака на работу.

– Нет-нет, – сказал Рашид. – С сегодняшнего дня я меняюсь: у меня будет строгий режим питания и отдыха.

Зазвонил телефон. Рашид покосился. Он знал, кто это может быть: Шихсаид или Айгум. Он почесал щёку и решил не отвечать.

– Ты возьмёшь трубку? – спросила Наида, указывая кивком на аппарат. – Может, с работы?

– Нет, это Айгум.

– Откуда ты знаешь?

– Не веришь?! – Рашид потянулся, снял трубку и с ходу прорычал: – Алло, какого чёрта ты меня будишь в такую рань?

– Ох! Рашид, я не успел голоса подать, а ты узнал, что это я. Как…

– У меня нет других знакомых, которые могут бесцеремонно разбудить меня так рано. Что случилось?

– Анекдот свежий. Хочешь?

Рашид поднял глаза на жену.

– Да, пошёл ты! – рявкнул он. – Если выходишь, выходи, а то прогулка будет без тебя. – Он бросил трубку на рычаг и лукавой улыбкой уставился на жену, одной рукой выдёргивая телефонную вилку из розетки. – Лучше выключить. Сейчас телефон нагреется от звонков. Детей разбудит.–Подержав вилку в руке секунду, он вернул ее в розетку.–Нельзя. С клиники могут позвонить.

– И вправду, как ты узнал, кто звонит? – спросила Наида, расслабляясь.

– Чутьё охотника, – проговорил Рашид, приближаясь к жене. Он подставил щёку. – Поздравь меня ещё раз, – сказал он.

Наида чмокнула.

– Поздравляю.

– Спасибо. Принимаю. А какой сегодня год? Вот чёрт, моя голова! На твой день рождения я отвезу тебя в Ялту.

– Не хочу. Я там была.

– Тогда в Сочи.

– Я там тоже была.

– И куда ты хочешь, милая?

– Тихо. Детей разбудишь.

– Вау! Почему они так долго спят?

– Как они встанут, если до одиннадцати вечера они ждали тебя? У них были планы на день рождения папы. А его нет!

– Ничего страшного – в их возрасте я не знал, что такое «день рождения». – Рашид изменился в лице, его черты напряглись. – Мне приснился отец – не знаю, к чему это. Его палец. Боль. – Рашид опустился на стул, засутулился и уставился в угол. Наида посмотрела на его лицо. Карие глаза спрятались под ровными арками бровей. Рашид был двояким, раздвоенным: один – открытый, заботливый, весёлый дома, другой – серьёзный, жёсткий, безжалостный на работе. Его боялись и уважали.

– Как он приснился? – спросила Наида, зная, что муж часто просыпается от чувств, что забыл сделать нечто важное.

– Забыл, – буркнул Рашид. Он тяжело поднялся и направился в душевую. Его взгляд застыл на зеркале, где видел своё отражение. Что изменилось? Морщины в уголках глаз, складка от крыльев носа ко рту. Он провёл рукой по щетине. Можно не бриться? Нет – слишком красноречивый аргумент на язык недругов в коллективе. «Ладно, не буду думать». Он взял в руку зубную щётку, задержал руку, потом передумал – лучше сначала побриться, затем уже скоблить кожу, чтобы казаться свежим.

«Как он мне приснился? Он говорил: «Забери мою боль. К чему это?»

Рашид вернулся на кухню. Наида продолжала утреннюю стряпню, и так каждый день. Интересно, она не устаёт? А если спросить её об этом и она ответит, что устаёт? Что я смогу предложить ей? Помогать по кухне, надев передник? Нет! Мне плохо оттого, что она у меня в голове чаще, чем наяву. Она стала частью моей жизни, обладает высоким чувством собственного достоинства – дочь первого министра просвещения.

– Как дела у детей в школе? – спросил Рашид.

Наида задумалась, задержав вилку в воздухе.

– Всё нормально. Меджид – лучший в классе. У него всё хорошо с естественными науками.

Эмина в одной паре – ей ничто не угрожает: круглая отличница. Ее похвалили учителя по русскому и математике. А Тамара… – Наида запнулась и засмеялась.

– Что с ней?

– Вчера представляешь, что она мне заявила? – начала Наида. – Сумку собрала в школу, сидит и плачет. Спрашиваю: «Что случилось?» Отвечает: «Я не смогла решить задачу». «Почему, она такая сложная?» – спрашиваю. Говорит: «Не знаю. Я не смотрела»

– Вот хитрюга! – сказал Рашид. – А Гамид?

– Его характер портится с каждым днём. В садике – лидер, во дворе – лидер, дома тоже. Вчера порвал тетради Тамары, размазал чернилами дневник Эммы и косо смотрит на портфель Меджида.

Рашид издал короткий смешок, потом загрустил.

– На прогулку, наверное, не пойду.

– Почему?

– Хандра напала. Хочу уединиться. – Он сел на табуретку за столом, вжавшись в угол. – Сделай, пожалуйста, свежий чай .

– Чёрный или калмыцкий?

Рашид покатил голову по стене направо, продолжая думать, что лучше: калмыцкий или черный чай. Калмыцкий борется против вредного холестерина, укрепляет стенки сосудов и защищает лёгкие от вредных смол и никотина. «Это по моей части».