– Получается так, Алиса. Но теперь, когда вы это поняли, вам уже будет намного проще видеть в людях людей вместо того, чтобы думать. Что они вам что-то должны. А что же было дальше у ваших родителей?

– Папа никуда не ушёл, только он перестал быть таким, как раньше. Всё больше молчал, правда, когда со мной гулял, всё было, как прежде, – мы и болтали, и играли, и вообще… с ним хорошо было. А дома всё больше молчал. И не ел ничего, что мама готовит, а сам готовил и себе и мне, пока мама не запретила мне есть его еду.

– Почему?

– Сказала, что ребёнок должен питаться здоровой пищей. А мне больше нравилось, как папа готовит. А потом он заболел.

Я уже понял, что будет дальше, – мне известен такой психологический тип, к которому я отнёс отца моей пациентки: люди, которых, в общем-то, легко сломать, но которые в неволе долго не живут. Я оказался прав: отец Алисы болел полгода, потом умер.

– Рушель, но всё же мужчины – очень слабые существа! Почему папа не ушёл тогда? А дедушка у меня вообще спился! Да, с бабушкой трудно было, я понимаю: она всё время требовала от него самых разных вещей, – чтобы он и денег больше в дом приносил, и ей внимания больше уделял, и подарки дарил, и детьми занимался… – мне стало понятно: стремление давить мужчину у Алисы наследственное.

– Алиса, а много у ваших бабушки и дедушки было детей?

– Трое. У моей мамы ещё две сестры.

– И как у них складывается жизнь?

– Ничего хорошего у них не вышло. У тёти Лены был муж, да весь вышел – бросил её через три года после свадьбы, а детей у них нет. И никто из кавалеров не задержался. Ну, у неё характер, как у бабушки, вся – в неё. А Томка, она совсем другая, – да только и у неё… муж бросил, а Сашка, сын, сидит.

– За что?

– Да по малолетке ларёк грабанули. Томка – самая младшая, Сашке сейчас шестнадцать. Так она его – и на музыку, и на каратэ, и французский учить. Он от такой жизни из дома сбежал, месяц шлялся где-то, потом ларёк этот дурацкий ограбили, и поймали его. Хорошо хоть так, а то Томка с ума сходила.

– Она что, целый месяц не знала, где её сын?

– Ну, что жив, она знала, – он иногда письма с контакте писал, а где он прятался, – нет. А потом, как взяли его с ларьком, так говорит, по очереди у друзей жил, а у кого – так и не назвал.

– Да уж, хорошенькая история. Алиса, вот вы говорите, что ваша тётя Тамара не такая, как старшие сёстры, одна из которых – ваша мама? А чем же она отличается? Как я вижу, она ещё как давила на сына, а подростки это переносят хуже, чем взрослые.

– Но она же не требовала от него, чтобы он стал настоящим мужчиной, она хотела дать ему образование.

– От этого, знаете ли, Алиса, не легче. Скажите мне, пожалуйста, вам что, лучше, чтобы вам постоянно твердили, чтобы вы стали настоящей женщиной, а для этого должны каждый день мыть полы, готовить роскошные обеды, быть всегда красивой, в постели – восхитительной… Или чтобы вы чаще ходили в театры и музеи, больше читали философской литературы, учили наизусть стихи и вообще повышали своё образование?

– Ничего бы мне не понравилось. Это же – абсурд какой-то!

– Вот именно! А вы почему-то думаете, что мужчинам всё это должно нравиться.

– Теперь я поняла, Рушель. Значит, чтобы человек не сбегал от меня куда-то за Полярный Круг, я не должна на него давить и требовать чего-то. А что должна?

– Да любить его, Алиса! И принимать таким, какой он есть. И не стремиться показать, как много вы для него делаете. Вообще в ваших отношениях думать о любимом человеке, а не о себе.

Я говорил Алисе эти очевидные вещи, а самому мне не давала покоя мысль: не умеет Алиса думать о другом человеке, что-то в ней недовоспитано, чего-то не хватает. И не потому, что она – эгоистка, – не более, чем другие люди. Алиса способна заботиться о подругах и входить в их проблемы, ей вполне важно, что происходит в душах её учеников… Вот только, к сожалению, эта её способность не распространяется на мужчин. А может быть, это потому, что Алиса ещё не встретила своего человека? Может быть, если она полюбит, то начнёт прислушиваться к любимому? Я понимал, что нет. Да и не полюбит она, потому что в каждом следующем партнёре будет видеть не его, не личность, а потенциального мужа, и подделывать его под свой убогий идеал «настоящего мужчины, который должен», и произойдёт это в любом случает, несмотря на то, что сейчас она всё поняла и полностью со мной согласна.

Так что же мне с ней делать?

И вдруг меня осенило: Мьянма! Мьянма, прекрасная страна, которую я очень хорошо знаю и люблю, и древние сакральные практики которой, известные мне от моих знакомых бирманцев, колоссальным образом обогатили мой психотерапевтический арсенал. Пошлю-ка я Алису туда. Есть в Мьянме маленький монастырь высоко в горах, где женщин учат старинным методикам управления сексуальной энергией. Это – именно то, что нужно моей пациентке, чтобы наконец разомкнуть проклятый круг, состоящий из стереотипов, привычек, семейных идеалов и свойств личности.

На первый взгляд моя идея отправить Алису в монастырь для обучения управлению сексуальной энергией может показаться странной: вроде бы на секс она не жалуется, не в нём её проблема. На самом же деле всё гораздо сложнее. Дело в том, что сексуальная энергия – самая мощная из всех энергий человека, которая даёт ему огромный потенциал производительных возможностей. Это и творчество, и любовь, конечно, и способность наслаждаться жизнью во всех её проявлениях. Чем больше у человека сексуальная энергия, тем богаче и счастливее его жизнь. Но у нас в обществе очень часто люди подавляют свою сексуальную энергию. Происходит это по многим причинам, в первую очередь, культурным: секс традиционно с советских времён считается чем-то постыдным. Досоветские времена тоже не отличались повышенной сексуальной свободой, но тогда Россия была, как и вся Европа, традиции которой в этом смысле сильно отличаются от традиций Востока. Потом у нас в стране всё стало намного хуже.

Но причём тут Алиса? Я уверен, что проблема Алисы заключается в подавленной сексуальной энергии. Девушка с трудом прорывается через стереотипы, внушённые, в первую очередь, в семье. И самое страшное в её стереотипной картине мира то, что мужчина – это не человек, который любит и которого можно любить, который несёт наслаждение и жаждет наслаждения, а функция – партнёр, муж. Зачем он ей? Потому что без мужчины как-то неправильно, не более того. Настоящая женщина, согласно этой картине мира, без мужчины – немного ненастоящая, неполноценная. А значит, надо услышать себя (читай: свою сексуальную энергию) и искать достойного мужчину. Не жизнь, не счастье, не наслаждение, а только «должен», всё. Пока человек настолько зажат, встреча с тем, с кем она будет счастлива, для Алисы невозможна, так что пусть едет в Мьянму.

Надо сказать, перспектива такой своеобразной «экспедиции» мою пациентку очень заинтересовала. Алиса по природе своей любознательна, путешествовать любит и умеет, а на Востоке не была никогда. Я помог ей спланировать поездку, снабдил адресами и связями, которые ей понадобятся в чужой стране, написал рекомендательное письмо к настоятельнице монастыря. В общем, более трёх месяцев я своей пациентки не видел, а осенью ко мне пришла уже совсем другая женщина.

В этот вечер 31 декабря к Василию точно из детства вернулась новогодняя сказка – лёгкий снег кружился и сверкал в радужном свете фонариков, новая финская дублёнка приятно грела плечи, и лица прохожих казались светлее, чем вчера. Мама готовит пресловутый салат оливье, над которым уже вторую неделю смеётся весь интернет, а Вася его любит с детства, потому что – праздник. И вообще ему кажется, что салат оливье давно уже может перестать быть объектом дурацкого юмора и стать чем-то наподобие семи слонов – из кича превратиться в раритет: пришло его время. Мама режет салат оливье, а Вася идёт по городу и думает, что бы ей подарить…