Я хихикаю и машу ей. Она говорит мне, чтобы я не шумел.

— Держу пари, на вечеринках она самая веселая, — говорю я.

Дэймон игнорирует меня.

— Сегодня вечером я мог бы тусоваться с Томми, блять, Новаком и Олли, блять, Стрембергом, а вместо этого застрял здесь. Месть нужно подавать холодной, и у меня есть идеальный план. — Он поворачивается ко мне и хватает за руку. — У меня тоже есть сюрприз для тебя. Где мой телефон?

— Он у меня. Мне его отдали, пока мы ехали в машине скорой помощи. — Вытащив телефон, я передаю его Дэймону. Ему требуется время, чтобы найти то, что нужно, потому что он не может сфокусироваться на экране. Потом он сдается и протягивает его мне. — Это в моей электронке. Первое в избранных файлах.

— В круиз? На Бермудские острова?

— Ты знаешь, что Мэтт подписал контракт с «OTS»?

— Ну и?

— Мы наняли PR-фирму, чтобы помочь его делу. Часть маркетинговой стратегии — очистить его имидж. Мы нашли лучший способ сделать это — найти ему парня.

— Я весьма озадачен. Какое это имеет отношение к круизу?

— Это постановка, пиар-ход. Мэтт будет там со своим новым парнем. Их сфотографируют вместе, и это просочится в прессу. Мы собираемся представить Мэтта так, чтобы он предстал публике старым добрым влюбленным геем, а не тем, кого из него сделала эта сплетня из желтой прессы — грязным мужеложцем и мерзостью. Не тем, чем нас называют все эти сумасшедшие церковные святоши.

— Ладно, так кто же будет его парнем?

— Ноа, — ухмыляется Дэймон.

У меня вырывается смех.

— Ноа? Бедный Мэтт.

— Как ни странно, с этими отношениями мы поразим все пиар-мишени. Межрасовые нетрадиционные отношения, а Ноа из известной богатой семьи, поэтому никто не обвинит его в том, что он охоч до денег Мэтта. Они своего рода мечта пиарщика.

— Как ты заставил Ноа пойти на это?

— Я напомнил ему, как скучно жить богатым человеком с трастовым фондом. Кроме того, он считает Мэтта привлекательным. Я должен следовать с ними в этом круизе, чтобы контролировать все, и я купил тебе дополнительный билет, потому что знаю, как сильно ты хотел путешествовать и увидеть мир. Это только Бермуды, но уже не Канада.

— Это должно стать туристическим лозунгом. Он сработал бы для любого места. «Приезжайте в Западный Шиттивилль, штат Огайо. Делать тут нехрен, но, по крайней мере, это не Канада».

— Черт возьми, не смеши меня, — морщится Дэймон.

Я наклоняюсь и целую его.

— Спасибо.

— Я организовывал это в течение последних недель, потому что хотел сделать это для тебя. Если бы передо мной встал выбор между тем, чтобы следовать за тобой, куда бы ты ни пошел, или питчинг без нападающего в бейсбольной игре Высшей лиги, я бы выбирал тебя. Каждый раз.

— Черт возьми, из твоих уст это звучит практически как предложение руки и сердца. — Я снова целую его, пока не возвращается мысль. — Как именно мы используем круиз, чтобы отомстить Стейси?

— Когда я попросил ее помощи в организации для тебя недельного отпуска, она обмолвилась о том, как сильно хотела бы поехать. Я мог бы сделать ей ранний подарок на день рождения в виде ее собственной каюты на борту.

Мои глаза сужаются.

— Пока не понимаю.

Дэймон поднимает бровь.

— Чем занят твой школьный друг Джаред в последнее время? Думаешь, ему будет интересен бесплатный круиз?

На его лице появляется улыбка.

— Ты еще более злой, чем мы со Стейси вместе взятые.

— Да, я такой. Не связывайся с Диком.

Я чуть не подавился смехом.

— Ты самый лучший фальшивый бойфренд, о котором я мог когда-либо мечтать, а после сегодняшнего вечера станешь самым крутым спортивным агентом в городе. Я проведу разведку для тебя среди всех товарищей Томми по команде и посмотрю, не нужен ли кому-нибудь новый агент.

— Если ты продолжишь подыскивать мне клиентов, то, возможно, придется нанять тебя в качестве помощника.

Я отрицательно качаю головой.

— Плохая идея. Мы не сделаем никакой работы.

— Точно. Я люблю тебя, Мэдди.

Независимо от того, сколько раз он это повторял, я все равно не устану слушать. Что абсолютно не пугает меня, и мысль о том, чтобы быть с Дэймоном всегда, не нервирует меня. Лишь заставляет жаждать его больше, чем кого-либо прежде. Я всегда думал, что отношения означают компромисс между тем, что ты хочешь, и тем, что хочет другой человек, но я никогда не задумывался о том, что когда встречаешь единственного — он становится твоим приоритетом. Это не компромисс, потому что ты охотно сделаешь что угодно, чтобы сделать его счастливым. И я уверен, Дэймон сделает то же самое для меня.

Я вновь целую его.

— Помнишь, когда мы впервые встретились, я сказал тебе, что не чувствую принадлежность к какому бы то ни было месту?

Дэймон кивает.

— Я нашел его. То место, где должен быть. Оно рядом с тобой.

ГЛАВА 26

Дэймон

Я ставлю последнюю коробку поверх остальных и выдыхаю:

— Все. Последняя.

Мэддокс стоит посреди своей — нет, нашей — квартиры с очаровательно угрюмым лицом.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— В чем дело? О, я даже не знаю. Может в том, что у меня не осталось места в квартире? Сколько у тебя вообще барахла? — Он раскидывает руки в стороны и поворачивается вокруг себя. Конечно, повсюду навалены коробки, и едва ли можно отыскать проход к ванной или кухне, но все будет отлично, как только я разложу все по местам.

— Все, для чего у нас не хватит места, я отвезу в хранилище.

Мэддокс падает на кровать среди гор коробок. Ему только-только хватает места, чтобы втиснуть свое гибкое тело между ними.

— Нам понадобится лодка побольше.

— Цитируешь «Челюсти»? Серьезно?

Он закрывает глаза рукой.

— Детка, ты что, начинаешь психовать? — Мое сердце начинает колотиться быстрее, и сомнения, что посещали меня с тех пор, как мы собрались съехаться, вновь закрадываются в голову. Я беспокоюсь, что подталкиваю Мэддокса на что-то слишком серьезное, а он еще не готов. Я думал, что мы прошли через это, но, возможно, все стало слишком реально для него теперь, когда происходит на самом деле.

— Да.

Его слова обрушились на меня, словно каменная глыба.

— Насчет того, что я переезжаю, в этом дело?

Он поспешно садится и смотрит на меня, распахнув глаза.

— Что? Нет. Я волнуюсь о том, что здесь мало места и нам придется жить практически друг на друге. Наверное... может, нам стоит поискать что-нибудь, попросторней.

Я с облегчением растираю свою грудь, пытаясь отогнать чувство тяжести.

— Пока все в порядке. Если мы сможем продержаться и прожить здесь хотя бы год-два, откладывая то, что обычно у меня шло за аренду, у нас будет авансовый взнос на квартиру в Джерси или Бруклине.

Мэддокс возмущенно сопит.

— Ты смеешь предлагать мне переехать в Джерси? Ты и правда чудовище.

— Знаю. Я худший, — сухо говорю я. — Джерси не так уж плох. — Но вообще, я должен быть благодарен Мэддоксу за то, что он беспокоится только о проживании в Джерси, а не о том, что ипотеку придется платить пополам.

— Как ты можешь называть себя после этого жителем Нью-Йорка?

Я игнорирую его и поднимаю подол рубашки, вытирая пот, выступивший на лице от целого дня таскания коробок. Отпустив рубашку, я смотрю на Мэддокса, который высунул язык, облизывая верхнюю губу.

— И как тебе, нравится то, что видишь? — посмеиваюсь я.

— Угу. Ты обязан прийти сюда и разделить со мной эту огромную кровать... Ой, подожди-ка... — Он жестом обводит окружающий его завал.

Я стараюсь не смеяться.

— Сарказм тебе не идет, знаешь ли.

— Херня. Сарказм — великолепная штука. Можно говорить, все что угодно, и притворяться, что шутишь. Люди думают, что я весельчак, хотя на самом деле я просто мудак.

— Да, но ты мой мудак... Это прозвучало так неправильно.

Мэддокс фыркает.

— Может, это должно прозвучать в наших свадебных клятвах.