— А, биологическая мама... — Моя интонация больше похожа на вопросительную. Тетя Мэддокса – его мать?

Мэддокс поворачивается к своей тете... или матери... или к гостье.

— Извини, просто Дэймон узнал о твоем приезде только сейчас. В последнее время он был слишком занят, и мы не виделись. А по телефону говорить об этом не очень удобно.

Чери понимающе кивает.

— Ясное дело. Как ты вообще справляешься со всем этим? Я уверена, что для тебя это было шоком, но...

— Мама и папа навсегда останутся для меня моими истинными родителями, но я счастлив, что наконец-то смогу получить ответы на вопросы, которые давно меня мучили. И я хочу помочь тебе всем, что в моих силах.

— Помочь? — уточняю я, хотя, наверное, не должен лезть не в свое дело.

— Тете Чери нужно перекантоваться где-то несколько дней, пока она проходит экспериментальное лечение в городе. У нее рассеянный склероз.

Вот дерьмо.

— Мне очень грустно это слышать.

Чери машет рукой в ответ.

— Все в порядке, обещаю, надолго не задержусь. И я вовсе не против поспать на диване.

— Ты можешь занять мою кровать, а я перемещусь на диван, — предлагает Мэддокс.

Я бросаю взгляд на диван, на котором с трудом умещается моя сестра-коротышка. Мэддокс ни за что не сможет там уместиться.

— Ты мог бы остаться у меня, — неожиданно для самого себя выпаливаю я.

Возможно, я поторопился. Но слова слетают с моих губ раньше, чем я успеваю все обдумать, потому что мне не нравится думать о том, что снова не увижу Мэддокса несколько дней после проведенной вместе ночи. Тем более он сказал, что это ненадолго.

Мэддокс ухмыляется.

— Или я мог бы на время перебраться к Дэймону.

Чери улыбается.

— Как насчет того, что я угощу вас поздним завтраком в знак благодарности?

— Оу, отлично, — немного неуверенно отвечает Мэддокс.

Несмотря на то, что мне нужно возвращаться домой, чтобы заниматься, я поддерживаю это. Нарушение графика после того, как я ничего не сделал вчера вечером, выйдет мне боком, но, кажется, Мэддокс чувствует себя с Чери не в своей тарелке. Он рассказывал, что она хиппи и пропагандирует свободную любовь и все такое, но, вероятно, тяжело узнать, что та, кого ты всю жизнь считал мамой, не твоя мама.

Мы пришли в закусочную в квартале от дома Мэддокса, и Чери пристально смотрит на нас, как только официантка принимает заказ.

— Надеюсь, вы не будете против, что я это говорю, но твой отец дал мне понять, что вы не вместе.

Мэддокс уже доложил родителям о нашем расставании? Это входило в план, но я не думал, что он реализует его столь поспешно.

— А, ты об этом, — отвечает Мэддокс. — Не думал, что мой отец такой болтун. Когда я приезжал с Дэймоном домой, мы были просто друзьями. Но сейчас мы...

Я заинтересованно смотрю на него. И кто же мы? Он утверждает, что хочет отношений со мной, но еще слишком рано для того, чтобы называть меня своим парнем. Одна ночь еще не повод называть это отношениями.

— Больше, чем друзья, — подытоживает Мэддокс.

Это я в состоянии принять.

— Это долгая история, — вступаю в разговор я. И мне не терпится услышать то, что я пропустил. — Что это за исследования, в котором Вы участвуете?

Руки Чери слегка трясутся, она убирает их под стол, чтобы это скрыть.

— Это клиническое испытание нового препарата, замедляющего развитие склероза. Так как на данный момент болезнь развивается у меня гораздо быстрее, чем предполагалось, я – идеальный подопытный кролик.

— Очень надеюсь, что это поможет, — произносит Мэддокс.

— Я даже не буду знать, в какой группе нахожусь. Я могу быть в контрольной группе, которая получает плацебо, но терять мне уже нечего. Во всех смыслах. Я уже спустила на лечение все свои сбережения.

— У Вас нет медицинской страховки? — Я стараюсь говорить так, чтобы никто не подумал, что это осуждение.

— Моя страховка покрывает некоторые расходы, но далеко не все.

— Как же ты собираешься платить за лечение? — интересуется Мэддокс.

— Стоимость экспериментального лечения покрывает компания, которая его проводит.

— Тогда мы действительно должны надеяться, что это сработает, — заключает Мэддокс.

Когда нам приносят еду, Чери снова возвращается к расспросам о жизни Мэддокса. Когда тот говорит, что у него всегда была тяга к путешествиям, она просто светится от счастья.

— Ты унаследовал это от меня, — говорит она.

— Наверное, ты права. — Мэддокс улыбается, как и Чери.

Я не думаю, что это связано с генетикой, но оставляю свое мнение при себе. Я не настолько придурок. Они наконец-то нашли что-то общее. Я не собираюсь этому мешать.

К тому времени, когда мы закончили с едой, Чери почти составила готовый туристический маршрут для Мэддокса со всеми местами, которые он должен посетить, и всеми вещами, которые он должен сделать, когда представится такая возможность. Это звучит так здорово, что я ловлю себя на мысли: что хочу сделать путешествовать вместе с ним. Но я осознаю, что еще рано об этом думать. Я считаю, что и так уже слишком сильно влез в жизнь Мэддокса, пригласив его пожить у себя несколько дней. Это может выглядеть, словно я подцепил себе мужика для развлечений на время.

Официантка приносит нам счет, и Чери тянет к нему руку.

— Я угощаю, помните? — Я уже готов поблагодарить ее, когда она открыла свою сумочку. — О, черт, моего кошелька здесь нет. — Она еще немного порылась, но так ничего и не нашла. — Наверное, я оставила его в чемодане у тебя на квартире.

Мэддокс смеется, словно это уже далеко не первый раз, когда Чери что-то забывает.

— Не парься по этому поводу. Я оплачу.

— Спасибо, сладкий. Мне пора идти. Я должна быть в больнице через пятнадцать минут для первой консультации.

Мэддокс лезет в свой карман и извлекает оттуда ключ.

— Держи, я сделал дубликат для тебя. Сможешь самостоятельно найти дорогу до моего дома? Мне просто нужно еще немного пообщаться с Дэймоном.

— Обо мне не беспокойся. Я много раз была в Нью-Йорке. Вы оставайтесь здесь столько, сколько вам понадобиться. — Чери встает из-за стола и выскальзывает за дверь. Несмотря на то, что она одета подходяще для ранней весны в Нью-Йорке, благодаря хипповской натуре в ней есть какая-то легкость.

— Это и есть моя биологическая мать.

— С ума сойти, — бормочу я, провожая ее взглядом.

— Куда ты смотришь?

Я делаю вид, что не понимаю о чем речь.

— Смотрю? Я никуда не смотрел особо.

— Она свихнулась, да? Я удивлен, что она согласилась на лечение. Она всегда вела себя, как хиппи и больше доверяла народным методам. Словно рассеянный склероз можно вылечить иглоукалыванием.

— Я так понимаю, это и есть семейная драма, о которой ты заикался?

— Да. Я был настолько обескуражен, что мне пришлось уйти из дома. Именно так я оказался в мотеле вместе с Мэттом.

— Но теперь ты это принял? Я понял, что Чери была в Нью-Йорке не один раз до этого, но никогда не навещала тебя.

— Все так странно. После моего идиотского побега я больше не мог считать свой родной городок тем местом, где должен быть. Нбю-Йорк был городом, который принял меня, словно я всегда здесь был своим. Не хочу выглядеть как полный идиот, но эти события изменили мое мнение. Раньше маленький городок казался мне дырой, и я никогда не мог принять того, что многие считали его тем местом, которое они могут назвать домом. Но теперь я их понимаю. Я не говорю о том, что хотел бы туда вернуться или что-то в этом роде, но теперь мысль о возвращении не вызывает у меня приступов клаустрофобии.

— Научиться видеть вещи – это не значит быть идиотом. Иногда хорошая встряска нужна для того, чтобы научиться принимать некоторые вещи.

— Немного остыв, я вернулся домой, чтобы поговорить с Чери, и она захотела чуть больше участвовать в моей жизни, чтобы узнать меня. Я еще не до конца осознал, как к этому отношусь, но я не хочу упускать возможности, раз она у меня появилась.