Этот парень трындит со скоростью миллион слов в секунду. Кто-нибудь, дайте ему что-нибудь от гиперактивности. Это просто чушь какая-то. Хотел бы я сказать, что во мне не бурлит ревность, переполняющая меня гневом, но это будет неправда. У этого парня столько же таланта, сколько было в моем мизинце на пике моей карьеры, и у него есть агент. В нем куча дерьма и наглость, чтобы нажраться перед игрой, но у него есть будущее в бейсболе. А что есть у меня? Я должен сидеть и помалкивать, наблюдая, как те, кто этого не заслуживает, добиваются успехов там, где я потерпел неудачу.

Я стискиваю зубы и заставляю себя сохранять спокойствие и профессионализм.

— Что ж, поздравляю вас с заключением контракта. Я должен вернуться в офис и сообщить своему начальству, что вы уже заняты.

— Подожди. Можно сделать с тобой селфи?

Да твою ж мать.

— Да, без проблем.

Он незамедлительно достает мобильник из своих штанов. Господи, если бы у меня или моих товарищей по команде обнаружили телефон во время игры, то тут же бы отстранили. Уверен, что Ньюпорт имел более высокие стандарты, чем Универ Олмстеда. Логан делает несколько снимков, и я тяжелым шагом продвигаюсь к выходу.

Только когда Мэддокс нагоняет меня, я вспоминаю, что он тоже здесь.

— Все прошло не очень хорошо? — спрашивает он.

— Можно и так сказать.

Мэддокс хватает меня за руку, чтобы хоть как-то замедлить мой шаг.

— Что стряслось?

— Он подписал контракт с другим агентством.

— Разве это не хорошо? Ты же не хотел его.

Я мотаю головой и снова ускоряю шаг. Мэддокс не понимает. Он никогда не поймет.

— Дэймон...

Я разворачиваюсь к нему.

— Ты считаешь, это справедливо? У этого парня мое будущее, а он и вполовину не так же хорош, как был я. После травмы я стал бесполезен. Я никому не нужен. Даже если бы я давил изо всех сил, рискуя получить еще одну травму, чтобы вернутся на свое место, то ни один агент не стал бы заключать со мной контракт.

Я не осознаю, что кричу, пока не замечаю, что все вокруг смотрят в нашу сторону.

— Пойдем со мной. — Мэддокс хватает меня за руку и ведет по дорожке за трибуны.

— Держу пари, ты провел здесь немало времени, — ворчу я.

Мэддокс засмеялся.

— Бо́льшую часть времени я все-таки провел на трибуне. Тем более я был ассистентом преподавателя. Поэтому трахался я за стеллажами в библиотеке.

— Гораздо лучше.

Мэддокс тянет меня на землю, и мы садимся, прижавшись спиной к бетонной колонне. Наши руки соприкасаются, и мне это нравится гораздо больше, чем следовало бы.

— Это был первый бейсболист, с которым ты собирался работать? — спрашивает Мэддокс.

Я утвердительно киваю и смотрю вдаль.

— Ладно, ты будешь сталкиваться с трудностями, как ни крути. Это был твой первый опыт, дальше будет легче.

— Я был в порядке, пока он не сказал, что у него уже есть агент, хотя ничего сегодня не показывало, что он этого достоин. Поэтому мне слегка сорвало крышу.

Мэддокс засмеялся.

— Ну, если только чуть-чуть, но должен признаться, что взбешенный Дэймон мне нравится больше, чем следовало бы.

— Ты о чем?

— Ты всегда такой сдержанный и собранный. У тебя есть цель и стремление. Ты как... взрослый.

— Не хотел бы тебя огорчать, но ты тоже взрослый.

— Нихрена, я плыву по течению и всегда стараюсь сбежать от проблем. Да, у меня есть работа, в которой я преуспеваю, но когда я приехал учиться, у меня была мечта, что я буду путешествовать и увижу весь мир, когда закончу. Но я сразу начал работать и, несмотря на то, что у меня есть деньги, я не сделал ни шагу к своей цели. А я ведь закончил учебу почти год назад. Я словно довольствуюсь тем, что только думаю о том, чего хочу, но ничего не делаю, чтобы осуществить свою мечту. Почему ты решил стать агентом?

— Это всегда было тем, что поддерживало меня. Я осознавал, шансы играть в профессиональный бейсбол невелики, но я был так близок к этому. Первый год в юридическом университете был самым трудным, потому что я все еще не мог смириться с тем, что больше не смогу играть. Не на конкурентном уровне. А потом я обозлился на всех, кто бросил меня. Мой агент и миллионы других, предлагающих свои услуги. Я прекрасно понимал, почему они это сделали, но тогда я загорелся целью стать лучше них. Я хотел стать таким агентом, каким никто из них не являлся.

Я никогда никому не рассказывал об этом. Но в Мэддоксе есть что-то, и я готов выложить все на чистоту.

— С момента нашего знакомства я не перестаю восхищаться тобой, — произнес Мэддокс, — до этого я видел тебя на грани, только когда загнал в угол у себя в квартире. Ты убежал оттуда, словно у тебя горела задница. Но даже тогда ты контролировал ситуацию. Поэтому, как бы подло это ни звучало, мне нравится видеть тебя на взводе. Это делает тебя человечным.

— Не ставь меня на пьедестал, Мэдди. Я могу делать вид, что у меня все в порядке, но это неправда. Я думаю, что взрослые притворяются.

Мэддокс ухмыльнулся.

— И еще я думаю, что ты просто должен сделать это, — добавил я. — Запланируй поездку куда-нибудь. Куда угодно. Хотя бы на Ниагару, чтобы по крайней мере ты мог сказать, что был в другой стране.

— Канада не в счет, но ты прав. Мне просто нужно сделать это. Может, Стейси захочет поехать со мной.

Я чуть не выпалил, что готов поехать с ним, но вовремя себя остановил. У меня нет времени на поездки. Кроме того, есть длинный список других причин, по которым я не должен ехать. Мэддокс сводит меня с ума, я хочу его, и все еще считаю, что быть рядом с ним плохая идея.

— А что касается бейсбола, — продолжил Мэддокс, — то жаль, что ты не можешь быть тем, с кем заключают контракт. Но взгляни на это с другого ракурса. Когда-нибудь ты найдешь крутого бейсболиста, который, возможно, даже лучше тебя, ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь ему достигнуть того, чего ты не смог получить сам. Его успех станет и твоим успехом, и вы вместе будете делить радость этих побед. Конечно, это не то же самое, но это самое близкое к твоей мечте. Поверь, не у всех есть такая возможность.

Я поворачиваю голову в его сторону и вижу, что его голубые глаза пронзают меня насквозь.

— Теперь я понимаю. Ассистент преподавателя. Неудивительно, что тебя все любили.

Его взгляд скользнул к моим губам. Я хочу поцеловать его, и становится все труднее найти причины, почему я не должен этого делать. Но когда Мэддокс придвигается ближе, у меня срабатывает рефлекс разорвать нашу связь и отвернуться.

— Какие планы на выходные?

Я что, проглотил что-то, и оно застряло у меня в горле в последние пять секунд? Во рту пересохло, а голос стал хриплым.

Мэддокс вздыхает, видимо, потому что я снова его отверг.

— Надо смотаться к родителям в Пенсильванию. Сумасшедшая тетя в гостях.

— Круто. Хорошо, что сообщил. Тебе нужен твой фальшивый парень для этого?

Что я творю? Я же не переживу еще одних совместных выходных

— У тебя скоро экзамены. Тебе нужно заниматься учебой.

Разочарование оказалось тяжелее, чем я ожидал. Мне действительно нужно учиться, но я не могу сейчас думать об этом. Я бы предпочел быть в Пенсильвании и притворяться парнем Мэддокса.

— Я могу заниматься учебой и там, но если ты не хочешь, чтобы я ехал...

— Спасибо. Я дам тебе знать, если передумаю.

Но он не передумал.

ГЛАВА 13

Мэддокс

Филадельфия была мне не по пути, но с учетом, что дорога к моим родителям и так не близкая, я решил, что небольшой крюк не помешает.

И вот я сел на поезд, но когда прибываю в Филадельфию, задаюсь вопросом: не совершаю ли я огромную ошибку? Вопреки здравому смыслу, я отправил сообщение Мэтту в ту ночь, когда новости о нем просочились в СМИ. То, как его скомпрометировали, было довольно жестко, и я хотел, чтобы Мэтт понимал, что он не одинок. Или что-то типа того. Я не знаю. Интуиция подсказывала: я должен выйти с ним на связь. Теперь я задаюсь вопросом, не глупая ли это затея. Мэтт дал мне свой адрес, когда я сообщил, что собираюсь домой на выходные, и сказал, что мы должны наверстать упущенное.