Собаки на той стороне распахнули пасти.

Проглотят коммуникатор, и пиши пропало, – подумал Сэм. – Пока Гораций с Кэсси допетрят, что со мной что-то не так, пока додумаются послать второй челнок… Ах да. У нас же нет второго челнока, – с опозданием вспомнил он. – Его пришлось отдать за долги…

Он благоразумно сделал шаг назад, девчонка опустила руку.

– Если пообещаешь забрать меня с этой планеты – получишь свои вещи назад, – сказала она.

– Исключено, – перебил Сэм. – Киднеппингом я не занимаюсь. Попроси что-нибудь другое.

Мысленно он перебирал, чего бы такого предложить ребенку, чтобы заинтересовать, но ничего в голову не приходило. Психология детишек для Сэма была тайной за семью печатями.

– Никто меня не хватится, – хмыкнула девчонка. – Я сирота.

– Да какая разница? Увезти ребенка с его родной планеты… Вот вырастешь, тогда и…

– Это не моя планета, – возмутилась девочка. – Ты что, сдурел? Это капустное захолустье – вынужденная остановка. Да я…

– Ладно, ладно, – оборвал Сэм ребенка. Он уже всерьёз опасался того, что пока они здесь препираются, курьер потеряет терпение и испарится. А вместе с ним груз и гонорар. – Давай вернемся в кафе. Я угощу тебя капустным бургером, а ты расскажешь, как докатилась до жизни такой.

В целом, к детям он относился неплохо. Даже жалел: слишком хорошо помнил, как непросто быть ребенком. Ты себя чувствуешь вполне сформировавшейся, самостоятельной личностью, а остальные – мелким недоразумением, которое путается под ногами.

– Ну же, – добавил он как можно ласковее. – Не бойся, я не кусаюсь.

Девчонка фыркнула, закатила глаза, и независимо сунув руку с передатчиком в карман потрёпанной джинсовой курточки, прошла мимо Сэма.

Собаки за сеткой разочарованно заскулили.

Ела она так, будто голодала не меньше недели.

А может, так и было, – про себя подумал Сэм, разглядывая замурзанную мордашку, спутанную копну волос и чёрные каёмки под обломанными ногтями.

– Молочный коктейль? – спросил он. Девчонка только кивнула, уминая третий по счёту бургер. – А еще мороженное, – добавила она, облизывая пальцы.

Сэму тоже пришлось съесть бургер. Не считая капусты, он был неплох: настоящее, судя по всему, баранье мясо, острый горчичный соус… Хотя от приторно-сладкого, но всё равно с привкусом капусты молочного коктейля, его чуть не вытошнило.

Очень хотелось спросить водки: бутылки с зеленоватой жидкостью поблёскивали за стойкой. Но при ребенке Сэм пить постеснялся. А еще хотелось иметь трезвую голову. На тот случай, если девчонка вновь вздумает сбежать с его имуществом.

На какое-то мгновение Сэм пожалел, что рядом нет Саёнары: возможно, договориться с ребенком у неё бы получилось лучше, чем у него… Но он быстро выбросил эту мысль из головы. Саёнара ушла. Она сама так захотела.

Курьера в ближайшем обозрении не оказалось. Симпатичная трёхгрудая Кэнди подтвердила, что в его отсутствие в заведение никто не входил.

Сэм вздохнул.

– Ну-ка, включи передатчик, – попросил он девчонку. Та, пожав плечами, послушалась и приборчик, вернувшись к жизни, пронзительно запищал. – Странно, – он хотел взять из рук девочки прибор, но та ловко отдёрнула руку.

– Может, у него большой радиус действия, – выдвинул гипотезу ребенок. Сэм посмотрел вопросительно. – Ну, может, он засёк курьера, когда тот еще где-то далеко. И нужно просто подождать.

– Это стандартная модель, – покачал головой Сэм. – У него простая программа "свой-чужой". Радиус – метров двадцать, не больше.

– Ну, тогда он просто сглючил, – пожала плечами девочка и с шумом втянула через трубочку остатки коктейля.

– Ладно, подожду еще немного, – вздохнул Сэм.

Местное солнце уже тонуло в низких тучах над горизонтом, окрашивая небо в розово-фиолетовые тона и придавая капустным полям ностальгически-сюрреалистический вид. Комбайны продолжали так же методично перерабатывать капусту – ведь им не нужно спать, но Сэм душераздирающе зевнул. Видимо, закат навеял.

– Так почему ты сбежала из дому? – спросил он. Девочка насторожилась.

– Ты всё-таки охотник, да? Тебе заплатили за поиски… – она начала слезать с высокого табурета. На покрытом веснушками личике появилось затравленное выражение, глаза злобно сверкнули.

– Когда я был ребенком, я тоже убегал из дому, – сказал Сэм. Девочка настороженно замерла. – Меня поймали на станции рядом с Китежем. Гуманоидный ребенок среди октапоидов – явление редкое, так что меня быстро нашли. И отправили назад. Батя собирался выдрать, но Ма заступилась. Она объяснила, что это такая стадия взросления: бунтовать против всего. Искать что-то новое, непривычное… Но если оглядеться, и на родной планете можно найти много интересного.

– Так ты с Китежа? – спросила девчонка, усаживаясь обратно на табурет. – А китов ты там видел?

Сэм фыркнул.

– Да я вырос на ферме китов. Ма и батя были самыми известными заводчиками.

– Врёшь ты всё, – насмешливо прищурилась девочка. – Китами занимаются только осьминоги. Я знаю, я всё-всё про них прочитала.

– Верно, – кивнул Сэм, стараясь не раздражаться. – Но я был подкидышем. Приёмным ребенком. Меня вырастила семья октапоидов.

– Так ты сирота? – в глазах девочки зажегся новый интерес.

– Нет, – терпеливо повторил Сэм. – Я – Сэм Калашников. Меня усыновили и вырастили октапоиды, которые стали моей семьёй… Но фактически – поспешно добавил он, заметив, что интерес в глазах ребёнка угасает. – Фактически я – сирота. Я не знаю своих настоящих родителей и откуда я родом.

– Значит, ты можешь меня понять, – сказала девочка. А потом уставилась в стол, водя пальцем в лужице пролитого коктейля. – Я обязана их найти. Иначе не смогу нормально жить.

– Возможно, когда ты станешь старше… – начал Сэм.

– Я уже выросла! – на крик девочки оглянулась одна из официанток. – Я достаточно взрослая, чтобы понимать, что я – не такая, как все, – уже тише сказала девчонка. – И если ты не хочешь мне помочь…

– Хорошо, – внезапно решил Сэм. – Я возьму тебя на корабль. Но с одним условием: ты дашь знать приёмным родителям, что с тобой всё в порядке.

– У меня нет приёмных родителей, – хмуро сказала девочка. – Я живу в интернате.

Сэм смутился. Он всегда считал, что быть усыновлённым сиротой – значит, не иметь чего-то, что есть у других. Но эта кроха… У неё не было даже того, что было у Сэма.

– Ладно, как тебя зовут? – спросил он, подзывая одну из девушек, чтобы расплатиться.

– А тебе какое дело? – тут же ощетинилась девчонка.

– Вообще-то никакого, – Сэм озабоченно шарил по карманам и почему-то никак не находил бумажника. – Просто так, знаешь ли, удобнее. Если нам придётся провести какое-то время вместе… Да куда же я подевал кредитки?

Девчонка толкнула по столу бумажник Сэма. Тот, хлопнув себя по лбу, достал одну из засаленных пластиковых карточек и с улыбкой вручил её официантке.

– Сдачи не надо, дорогуша, – подмигнул он. Девочка закатила глаза.

– Так как мы попадём на корабль? – спросила она, деловито одёргивая курточку.

– Давай коммуникатор, – Сэм протянул руку.

– Знаешь, – замялась девчонка. – Лучше пусть он побудет у меня…

– Тогда просто достань и активируй, – кивнул Сэм, стараясь, чтобы лицо не отражало того раздражения, что клокотало внутри.

Девчонка достала каплю коммуникатора, внимательно оглядела, а затем… Сэм никак не ожидал, что у неё получится. Думал, глупышка повертит-повертит бесполезную игрушку и вернёт. Будет для неё уроком.

– Ну, что дальше-то? – нетерпеливо спросила она, когда над её ладонью засверкало голографическое изображение корабля.