– Чёрт! – капитан стукнул кулаком по прозрачной крышке саркофага. – Ты сможешь что-нибудь сделать?

– Мы уже делаем всё, что возможно, – голос Кэсси звучал укоризненно.

Несколько мучительных секунд саркофаг лишь негромко пощёлкивал. Он стал совершенно непрозрачным и Сэм перестал видеть девочку.

– Всё в порядке, капитан, – наконец сказал корабль. – Токсин нейтрализован. – Сэм выдохнул. И понял, что всё это время совсем не дышал. – Но девочке нужен отдых. Её организм истощен до предела и если не дать ей…

– Хорошо, хорошо! – Сэм понял, что улыбается неизвестно чему. – Пускай спит, сколько влезет.

– Я введу ей комплекс аминокислот и витаминов, способствующих быстрому восстановлению, – сообщила Кэсси.

– Делай, что считаешь нужным, – махнул рукой Сэм. – Я тебе доверяю.

Еле передвигая ноги, он тащился к своей каюте и думал о том, как причудлива бывает нить судьбы.

– Куда направимся, капитан? – прервал его размышления Гораций, когда Сэм поравнялся с рубкой.

– Для начала, неплохо бы узнать, где мы находимся сейчас, – сказал капитан и замер на пороге рубки.

Здесь царил разгром: пульт управления был разворочен, кресло капитана свёрнуто на бок, пол усыпан зёрнами поп-корна и крошками от чипсов. На переговорный динамик был надет мятый пластиковый стаканчик.

– Что случилось?.. – всплеснул манипуляторами Гораций. – Кэсси, душа моя, ты страдаешь? Тебе больно?

– Всё хорошо, любимый. Я в порядке.

– Видать, боцман Огузок сильно разозлился, когда ты не захотела выдать ему по первому требованию арктурианского рома, – заметил Сэм, собирая мусор, и бросая его в утилизатор.

– Я не буду обслуживать никого, кроме своей команды, – в голосе Кэсси прорезались стальные нотки. – Они могли разворотить все мои внутренности, но всё равно не получили бы ни капли.

– Ты… очень мужественная девушка, Кэсси, – сказал Сэм. – Но всё же, я думаю не стоило быть такой категоричной.

– Я сама решаю, кого обслуживать, а кого-нет, – отчеканила Кастиэль. – Но спасибо за похвалу, Сэм.

– Так куда летим, капитан? – вновь спросил Гораций. – И отвечая на ваш предыдущий вопрос – сейчас мы в туманности Зелёной Бутылки.

Сэм присвистнул.

– Далековато ты нас забросила, Кэсси, – сказал он.

– Просто хотелось убраться подальше от пиратов, Сэм.

– Так что, капитан? – вновь встрял Гораций. – Если мне будет позволено высказаться, я бы проголосовал за адрес, оставленный Посредником. Надеюсь, вы уже убедились, что дети – это не только хлопотно, но временами – смертельно опасно.

– Нет, погоди, – остановил Сэм. – Сначала я хочу разобраться.

– В чём? – робот сбросил остатки мусора в утилизатор.

– Посредник – не дурак, верно? – усевшись в капитанское кресло, стал рассуждать Сэм. – Далеко не случайно он отправил нас за девчонкой, которая служит подсадной уткой у пиратов. Вряд ли он хотел, чтобы мы оказались в ловушке… Ему нужна Беда, и я хочу выяснить, зачем.

Когда Беда проснулась, Сэм был рядом. Он специально попросил Кэсси, чтобы та предупредила, когда разбудит девочку.

– Привет, – сказала Беда.

– Привет. Как ты? – спросил Сэм. Он опять чувствовал себя неловко.

– Что это было? – спросила Беда. – Почему я упала?

– Бомба содержала нейротоксин. Вероятно, он впрыснулся тебе под кожу ещё на "Чёрной Каракатице". Поэтому Сантьяга и не взорвал бомбу – знал, что тебе так и так кранты. Но теперь всё в порядке. Кэсси всё исправила.

– Спасибо, Кэсси, – сказала Беда, глядя в потолок. – И… Прости меня.

– Всё в порядке, – сказал корабль. – Только больше не заставляй меня делать такие вещи, ладно?

– Погоди, – Сэм помог девочке сесть. – О чём она говорит? Что ты заставила её сделать?

Беда вздохнула и спрыгнула из автохирурга на пол.

– Похоже, я должна всё объяснить, – нехотя сказала она.

Дети – это зло, – так размышлял Сэм, шествуя по коридору за Бедой. Та брела, всем своим видом выражая покорность судьбе. – Пушистая пижамка, большие зелёные глаза… Но по-сути, это дон Муэрте с косичками.

Та же тяга к роскоши, манипуляторству и шоколадным напиткам.

– Я умею договариваться с кораблями, – сказала Беда. – Причём, с любыми: с умными, глупыми, биомеханическими или полностью живыми. Так я и летаю.

– Тебе надо руководство написать, – усмехнулся Сэм. – "Как путешествовать по Галактике всего за полстеллара в день".

– Может, и напишу, – огрызнулась Беда. – Если мне за это хорошенько заплатят.

– Сантьяга сказал, что встретил тебя на Базаре, – решил сменить тему Сэм.

– Все когда-нибудь оказываются на Базаре, – пожала плечиками девчонка. – Это же вселенская клоака: рано или поздно все оказываются переваренными.

Из лазарета они перебрались в гостиную. Сэм занял любимое кресло, а Беда свернулась калачиком на диване, под пушистым пледом. В руках девочки была большущая кружка с горячим какао – Кэсси прописала ей покой и сладости.

– А как ты оказалась в колонии? – спросил Сэм. – Что такого должна сделать маленькая девочка, чтобы её запихали в колонию строгого режима?

– Я… не помню, – Беда спрятала лицо за кружкой с какао. – Моя сознательная жизнь начинается с драки: я стою в углу общей спальни, в руке – заточка из алюминиевой ложки, а передо мной – четыре рожи, из-за которых я решила, что всё ещё сплю. И все четыре пытаются меня убить… – по лицу девчонки пробежала судорога. – Беда – единственное имя, которое я знаю. Так меня называли сокамерницы.

Сэм вновь подавил желание посадить девочку на колени, обнять покрепче и пообещать, что с ней больше никогда-никогда не произойдёт ничего плохого.

Но вместо этого он спросил:

– Кэсси, она врёт? – Беда вздрогнула.

– Нет, Сэм, – отозвался корабль. – Все реакции в норме. Она говорит правду.

– Или так хорошо притворяется, что даже ты ей веришь, – кивнул Сэм.

– Ты зря на меня злишься, – вздохнула девочка. Щечки её порозовели, глаза сияли той невинной чистотой, что бывает только у детей. – Жизнь – дерьмо. Как только начинаешь хлопать ушами, она даёт тебе по башке.

– А вот и нет, – заспорил Сэм. – Как ты сам к жизни относишься, так и она к тебе. Нужно доверять людям. Конечно, космос – не солнечный пляж, но и здесь можно найти много хорошего. Отличных друзей, например.

– Именно поэтому ты летаешь один? – ядовито осведомилась Беда. Она уже обрела часть своего ехидства, и с каждым глотком какао навёрстывала упущенное. – Трусливый робот – это именно тот друг, о котором ты мечтал?

– У каждого свои недостатки, – пожал плечами Сэм. – Суть в том, чтобы принимать друзей такими, как они есть. Но тебе этого не понять. Если ты никому не доверяешь, у тебя никогда не будет друзей.

– Лучше не иметь друзей, чем потерять жизнь, – философски подняла бровки Беда. Лицо её ничего не выражало.

Сэм отвернулся.

Ну что за гангрена!.. Он, как истинный герой, пытается посеять в её детском умишке разумное, доброе, вечное, а девчонка брыкается, как тахорг, у которого разболелся сто двенадцатый коренной зуб…

– Корабли, – напомнил Сэм. Талдычить ей о дружбе – всё равно, что петь касаткам любовные песни, – подумал он и решил перейти к делам более насущным. – Ты сказала, что умеешь договариваться с кораблями. Ты что, кормчий?

– Ничем не могу помочь, – фыркнула Беда. – Они просто меня слушаются. Так было с тюремным буксиром для перевозки заключённых, так было с прогулочным лайнером – он просто пустил меня внутрь и открыл свободную каюту. Иногда я прячусь в хозблоках – прачечной или машинном… Однажды я даже летала на ките, – личико её осветилось неподдельным восторгом. – Путешествовать по Галактике было здорово, – она мечтательно вздохнула. – Всегда находился кто-нибудь, кто накормит обедом потерявшуюся девочку. Или лох, которого можно развести на пачку стелларов.