И они остались вместе!.. Навеки, навсегда!..

Увы, последняя фраза – это то, о чем размечтался будущий создатель вакцины против наркотиков, а не то, что действительно произошло. Во всяком случае – не сочтите за спойлер – до начала тех событий, которые здесь описываются, отношения Макса и Оли не дотянули. Безмятежное счастье длилось около двух лет, а потом… об этом наш герой предпочитает не вспоминать.

Расставание с Олей совпало с этапом глубокого погружения Ниро в пучину наркомании и решением Максима найти вакцину от зависимости. В жизни молодого ученого, увы, образовались сразу два огромных минуса, но, совместившись, они превратились в какой-никакой плюс. Пытаясь если не забыть Олю, то хотя бы подавить боль разлуки, Макс с головой погрузился в работу.

Проблема наркомании во всем мире с каждым годом усугубляется. Общее число людей, употребляющих запрещенные законом препараты, приближается к 250 миллионам, из которых почти 30 миллионов уже дошли до стадии необратимости. Только в России наркотики убивают десятки тысяч человек ежегодно. Борьба с этой чумой третьего тысячелетия все еще не дает существенных результатов.

Максиму эти факты не давали покоя. Стоит ли повторять, что его упрямый и скрупулезный труд, а также работа Джона Макгрегора и научное руководство профессора Соловьева привели к долгожданному результату?

Максима разбудил телефонный звонок.

– Добрый день, Максим! – послышался встревоженный голос профессора Соловьева. – Не разбудил?

– Здравствуйте, Валерий Иваныч, – как можно бодрее ответил тысячелетия, которому не хотелось выглядеть соней. – Нет, что вы!

Он вдруг ясно представил руководителя – высокого шестидесятилетнего полнеющего очкарика с седеющими светлыми волосами и немного суетливыми движениями. Недалекие люди считали его мягкотелым, но только потому, что не видели в деле – когда, например, он отстаивал интересы своих подопечных.

– У меня такая ситуация, – продолжил профессор, – пару недель назад вызвал ректор и уговорил возглавить филиал в Севастополе. Я вроде как согласился, но с условием, что поеду туда только после завершения нашего проекта.

– Но почему вы нам с Джоном об этом не сказали?

– Не хотел волновать заранее, прости! Думал, после всех мероприятий…

– А почему сейчас?..

– Кое-что случилось, – продолжал Валерий Иванович, – гром среди ясного неба! Мне придется сегодня же вечерним рейсом улететь!

– А презентация? – спросил Макс. – Мы же без вас не справимся…

– Максим, ты же понимаешь, что я бы тебя ни за что не бросил! Всю ночь не спал, придумывал способы как-то выкрутиться. И учти, это секрет… только никому не проболтайся! В Севастополе ждут президента и нужно представить ему нового главу филиала. Понимаешь? А я заранее пообещал, что возьму на себя филиал. Получается, ректор на слове поймал!

Макс понимал. Больше, чем забота о своих подопечных, Соловьева волновала только его порядочность.

Молодой ученый тяжело, со стоном, вздохнул.

– Послушай, Макс, – терпеливо произнес Валерий Иванович, – все не так уж и страшно, если подумать. Да, я руковожу проектом, но ведь это твой проект, и ты знаешь его куда лучше меня! Так что соберись и не унывай!

Несколько секунд Максим молчал. Наконец выдавил из себя:

– Моя логофобия…

Страх перед публичными выступлениями, свойственный большинству нормальных людей, был, пожалуй, основным кошмаром Макса всю его жизнь. Он не мог выжать из себя даже тост на дне рождения своей бабушки, что уж тут говорить о выступлении перед полным залом чужих и важных людей, готовых придраться к любому его слову! Лучше сразу сигануть в реку к крокодилам!

– Максим, ты справишься! – профессор знал о его фобии, переживал из-за нее, но сделать ничего не мог. – И ты будешь не один. Кстати, когда Джон прилетает?

– Сегодня днем. Для него ваш отъезд тоже окажется большим сюрпризом.

– Передай ему огромный привет. Жаль, что не удастся встретиться! Всё, держись. Наберу тебя вечером!

– Всего доброго, – потерянно ответил Максим.

Откинувшись на подушку, он уставился в потолок, чувствуя себя неожиданно приговоренным к казни лиходеем. Единственной успокоительной мыслью стала идея уговорить Соловьева перенести презентацию. Да, так он и сделает! Сейчас же надо придумать, как аргументировать…

В этот момент, как всегда вовремя, позвонил Ваня.

– Привет, добряк!

– Привет…

– И чего это голос такой кислый? Всю ночь учил дворовых кошек астрономии?

– Да нет, у меня проблема…

– Я понял – женишься! С меня – тур на Мальдивы, – расхохотался Ваня.

– Иди ты, – уныло отмахнулся Максим. – У меня и вправду проблема.

– Джон оказался геем? – Ваню распирало дурацкими шутками, и он не желал останавливаться.

– Да перестань, Ваня! Пойми, Соловьев уезжает!

На этот раз друг внял его словам, но понял по-своему:

– Так не проблема – я отвезу его куда надо! Ты же знаешь, что я в отпуске.

– Ты не понимаешь… Валерий Иванович не попадет на нашу презентацию, я не смогу представить проект из-за своей фобии, а Джон не готов провести презентацию на нужном уровне – он уже не успеет подготовиться! Мы же всё провалим!

– А чего Соловьев уезжает? Он женился и едет на Мальдивы? – веселился Иван. – А невеста хоть красивая?

– Ваня, несерьезный ты человек, отцепись с глупостями! Можешь свозить меня через два часа в аэропорт за Джоном?

– Ну… – в голосе лучшего друга звучало большое сомнение, – это зависит от того, привезет мне Джон настоящей американской кока-колы или нет.

– Конечно, привезет! Я передал ему твою странную просьбу, но не смог объяснить, с чего это тебе понадобилась сладкая газировка из США, когда ее в каждом московском ларьке полным-полно!

Иван ответил тоном занудного ведущего научно-популярной ТВ-программы:

– Даже такой замшелый пень, как ты, Максим, должен знать, что вкус кока-колы зависит от качества воды, на которой она приготовлена. Я из поколения кока-колы и с детства мечтал понять, почему эта газировка стала так популярна, буквально на весь мир! Ясно? Я хочу закрыть свой детский паттерн, так сказать.

– Звучит убедительно, – с некоторым даже уважением оценил Макс. – Ну, а вдруг Джон не привез твою черную водицу? Вдруг в самолете ее перевозить нельзя?

– Тогда я вас в аэропорту и брошу! А сам пойду в кино со знакомой стюардессой.

– Напугал. Если тебе трудно, то…

– Ты просто дуб, дерево хвойное! Жди через два часа, отвезу тебя я… в тундру!

Ваня бросил трубку, а Максима, наконец-то, отпустило. Он заулыбался и даже напел на знакомый мотив песню из молодости его мамы: «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам!..»

Все еще посмеиваясь, Максим набрал номер Соловьева, чтобы предложить ему перенести презентацию на то время, когда Валерий Иванович, представившись президенту, сможет приехать в Москву.

Профессор ответил сразу же, будто ждал звонка. И сразу отмел предложение Макса:

– Не получится! В крымском филиале полный завал, а мы должны адаптировать под наши условия один из видов трепангов. Их будут выращивать в промышленных объемах на специальных фермах. Сам знаешь, как дороги они на рынке. Будем в Европу за огромные деньги экспортировать. Приоритетная задача филиала.

– Вы говорите о морских огурцах? – Максима аж передернуло, когда он вспомнил, как выглядят эти животные. Такие… толстые короткие змеи, торчащие из морского дна, с очень неприятной на взгляд человека фактурой кожи – морщинистой, пупырчатой или игольчатой. Тем не менее блюда из трепангов считались деликатесными, а вытяжка из них – чуть ли не панацеей от огромного количества заболеваний.

– Да, будем разводить именно этот вид голотурий! Правда, им наши теплые моря не сильно нравятся. Придется их как-то «уговаривать»…